– Ладно, и как рухнет моя держава?

– Можно только предполагать.

Тигран понимал, что его царство может быть уничтожено другим государством. Он постоянно думал о безопасности, обустраивал страну, делал ее сильнее. Однако может что‑то произойдет внутри государства – все разрушится, наступит хаос, люди потеряют разум, волю к жизни, и царство умрет. Армянский народ просто исчезнет.

– Айказ, в последнее время ощущаю опасность, нет, не в отношении себя, в отношении державы, но не понимаю, откуда она исходит.

– Я рад, что ты не потерял воли к жизни, не успокоился на достигнутом и ради сохранения царства и своего народа готов на личные жертвы.

– Скажи, нам спасения нет? – царь с надеждой посмотрел на ученого.

– Если мы не попытаемся, в меру своих сил, изменить судьбу, то гибель державы предопределена.

– Ты нашел способ изменить судьбу? – недоверчиво спросил Тигран.

– Пока не знаю. Есть то, что поможет узнать судьбу.

С этими словами Айказ достал небольшую глиняную табличку с клинописью и торжественно положил ее на стол перед Тиграном.

– Здесь говорится, как узнать судьбу, – сказал он.

Набу, вавилонский бог письменности, тайной мудрости и астрономии, повелитель драконов и сын верховного бога Мардука, написал Таблицу судеб. На ней стоит личная печать верховного бога, и находилась она в Храме судеб, а владение ею дает право притязать на мировое господство. Все завоеватели искали в Вавилоне Таблицу судеб: ее предначертания открывают божественные замыслы. Вавилонские тексты недвусмысленно говорят о том, что, завладев Таблицей, человек может узнать свою судьбу и получить власть над решениями богов, кроме того, таблица обладает магической силой, берегущей жизнь владельца на войне. Ксеркс пытался ее уничтожить. Этот полусумасшедший персидский царь совершил святотатство во всех храмах Вавилона, кощунственным образом открывал гробницы, и в гробнице Бэла в Храме судеб богини Ташмету, супруги бога Набу, нашел Таблицу. Это вызвало восстание вавилонян, которое было подавлено. Усмирение бунта повлекло за собой разрушение храма Ташмету, а золотую статую бога Мардука Ксеркс увез, чтобы сделать появление в Вавилоне царей невозможным, ведь царскую власть можно получить только из рук бога. Статуя вернулась, а Ксеркс погиб.

– Боги не разрешат человеку достичь уровня творения и бессмертия. Несмотря на все наши стремления, думаю, тщетны усилия получить бессмертие, – возразил Тигран.

– Мои изыскания привели к противоположному выводу.

– Вот как?

Цари обожествляли Таблицу судеб, видя в ней источник сверхъестественной силы. Чтобы никто, кроме Ксеркса, более не смог претендовать на мировое господство, он, узнав из Таблицы судьбу, разбил ее своим мечом. Причем Таблица была настолько прочна, что раскололась на три части только с третьего удара. Обломок Таблицы с печатью бога увез с собой Ксеркс. Второй обломок он приказал бросить в воды Евфрата, а третий – в огонь горящего храма. Обломок из реки достали иудеи и после освобождения из вавилонского плена унесли в Иерусалим. В руинах храма искали обломок парфяне, захватившие ради него полуразрушенный Вавилон.

– Собрав обломки воедино, можно восстановить Таблицу судеб и узнать судьбу, а также повлиять на ход событий и спасти человечество. – Айказ был уверен в своих словах.

– Либо это осколки иллюзий и придется пожинать плоды великих неудач, либо это шанс вмешаться в ход истории, – размышлял Тигран.

– Государь, возможно, что все, созданное тобой, когда‑нибудь постигнет забвение, а возможно, ты будешь тем, кто вернет людям прометеев огонь, в любом случае, придет время, и люди захотят узнать правду о чудесах твоего царства, и никакие преграды не помешают им это сделать.

В Амасии Лукулл ждал второй встречи с Дорилаем. Мудреца привели к нему в дом и усадили перед наместником.

– Хорошо ли тебя кормят? – спросил Лукулл.

– Благодарю, проконсул, кормят сносно, – ответил Дорилай.

– Ты знаешь, зачем я тебя позвал?

– Ты ищешь предлог для развязывания войны с Арменией.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Это – агрессия! Политика сената, конечно, предполагает захват территорий, но только в ходе оборонительной войны.

– Тигран – самый могущественный царь в Азии, – сказал Лукулл. – К своему царству он присоединил значительные земельные пространства, в том числе Месопотамию и Сирию. Доходы и блеск его державы впечатляют.

– Армяне запальчивы. Ты можешь увязнуть в их землях.

Лукулл ходил по залу и думал: «Тигран в своем самообольщении считает себя самым могущественным из владык земных. Конечно, если поход окажется неудачным, сенат мне этого не простит, мое имя станет нарицательным в Риме. Но, если на триумфе проведу царя Тиграна, Рим воздаст мне почести. Захват Тиграна изменит карту Азии, мир на Востоке рухнет, все придет в движение, римским легионам придется усмирять народы армяноязычных стран – Киликии, Каппадокии, Великой Армении, Малой Армении, Коммагены, Софены, усмирять придется и тех, кто захочет оторвать что‑либо от Сирии или Месопотамии, и боги знают кого еще. Нарушится равновесие, и Римская республика столкнется с новым вызовом. Это мне и нужно!»

Мудрец произнес:

– Армяне – великий и древний народ, гораздо древнее, чем римляне. Даже Александр Македонский так и не сумел войти в земли армян!

– И что с того? – пренебрежительно спросил Лукулл.

– Мне кажется, тобой движет какой‑то безумный порыв, враждебный здравому смыслу, он гонит тебя в страну, где есть дикие племена, непроходимые ущелья, а снег в горах никогда не тает.

Лукулл сменил тему разговора:

– Я большой библиофил и собираю редкие рукописи.

– Похвально.

– Так вот, из одного манускрипта узнал, что Митридат владеет некой тайной, которую я хотел бы знать.

– Митридат знает много тайн, за ним охотились, чтобы выведать тайну териака – препарата, защищающего от любых ядов, он знает средство верного зачатия ребенка, а также панацею от любых болезней.

– Я имею в виду тайну, открывающую путь к неограниченной власти, – произнес Лукулл.

Дорилай, бросив на него удивленный взгляд, сказал:

– Ты богат, справедлив, обходителен, щедр, весьма аристократичен в своих привычках. Зачем тебе власть? Власть развращает, к ней привыкаешь, она ударяет в голову.

– Ты мудрец, но не видишь много преимуществ. Властные люди решительны, у них всегда есть выбор, они могут заглянуть за грань обыденного. – Лукулл рассуждал хладнокровно.

– И что ты хочешь там увидеть?

– Хочу понять, кто на самом деле управляет человечеством.

Дорилай подумал, что этот человек просто хочет властвовать неограниченно. Конечно, человечество разобщено, что делалось специально (сговор великих!), но Лукулл не понимал целей и механизмов осуществления замысла. Кто сталкивает между собой народы, чтобы вертеть ими, как кукловоды куклами, кто диктует им свою волю?

Посмотрев исподлобья на Лукулла, мудрец сказал:

– Ты прав, это реальность. Властелины крупных держав связаны деловыми, родственными и оккультными связями. Они – хозяева истории!

– Мир велик и сложен. Как можно им управлять? – удивился Лукулл.

– А как достигается равновесие в мире? – ответил вопросом на вопрос мудрец.

Лукулл пристально посмотрел на старца. Sapienti sat![8] Затем подошел к окну и как бы невзначай спросил:

– Что делает Митридата неуязвимым?

Дорилай молчал.

– Не молчи, в моей власти тебя казнить или помиловать.

– У него есть талисман, который защищает от всех опасностей.

– Ты не договариваешь!

– Это какой‑то обломок, он никому не говорил.

– Обломок чего? – Лукулл поднял на мудреца удивленный взгляд.

Мудрец молчал.

– Тайны! Я обожаю разгадывать тайны. А что тебе известно о Дворце власти? – Лукулл пристально смотрел на старика.

Дорилай вздрогнул, поднял голову и тихо сказал: