– Опять Аревик достался лучший браслет, только посмотри! У всех золотая змея с одним бирюзовым камнем, а у нее с двумя! Ну нет, должна же быть справедливость! Седа, такая скромная и трудолюбивая, имеет идеальную фигуру, безупречную внешность, создает танцевальные номера. Она заслуживает не меньше почестей. – И Мелания поменяла браслеты местами. Довольная, стала надевать свой наряд.

В комнату заходили танцовщицы, поднялся невероятный гомон: одевались и обсуждали последние гаремные сплетни. Прибежал Мард:

– Девушки, быстрее, скоро ваш выход!

В последний момент появилась Седа, а вслед за ней Аревик в сопровождении двух евнухов, которые, убедившись, что посторонних нет, ушли. Седа в спешке облачилась в платье, пристегнула рукава, надела золотистые туфли, шапочку с вуалью, шелковый пояс с вышивкой, на лоб – цепочку с золотыми монетками, кольцами, листочками и лунницами, на шею – ожерелье с жемчугом, на руки – браслеты, кольца и, несказанно счастливая, стала прихорашиваться перед небольшим зеркалом. Все было прекрасно! Но что это? У браслета-змеи… два глаза! Зрачки женщины остекленели, взор вперился в зеркало. Седа была растеряна, изумлена и обескуражена. Взяв себя в руки, осторожно сняла браслет и бросила взгляд на Аревик. Та еще лишь одевала войлочную шапочку, была, как всегда, сосредоточена и спокойна.

Седа двинулась к ней:

– О, Аревик, выбился локон из прически! Разреши, поправлю! – И неуловимым движением сбросила ее шапочку на пол. – Какая я сегодня неловкая! Извини-извини! – Седа нагнулась поднять головной убор и незаметно подменила браслет на стуле.

Аревик проводила ее удивленным взглядом, завершила облачение и присоединилась к остальным наложницам.

Вступил в музыку тавих – армянская арфа. Публика, забыв о вине и фруктах, устремила взоры на танцовщиц, которые, подняв руки, застыли в центре зала. Раздались звуки зурны, дудука и барабана дхол, и женщины, очаровательные и манящие, начали медленный танец, движения которого были сдержанными, успокаивающими, пластичными. Напевная мелодия льется, каждый шаг танцовщиц тянется, но ритмичен, каждое движение руками выражает настроение, желание, просьбу. Эмоциональный настрой зрителей растет. Тигран не отводит взгляда от Аревик, а она, чувственная и красивая, взмахом руки, осанкой, поворотом головы и ритуальным жестом передает свою любовь к повелителю.

Танцовщицы пошли широко, свободно, Аревик же отстала, дыхание ее сбилось, ноги ослабли. Угасая, она опустилась на мозаичный пол и посмотрела на Тиграна, как бы силясь сказать что-то важное, но не смогла. Трепетное сердце еще билось, но женщина уже умирала.

Опрокинув столик с фруктами и кубком, Тигран бросился к любимой и, обняв, пытался заглянуть в ее глаза:

– Аревик, что случилось? Милая, приди в себя!! Открой глаза!!

Музыка нестройно смолкла, танцовщицы в смятении разбежались, царедворцы в ужасе и изумлении вскочили с мест… Лекарь Егия, встав на колени, измерил пульс Аревик, осмотрел зрачки, потом сказал:

– Она умерла.

– Что?! – Тигран не верил своим ушам. – Не может быть!!

Осознавая, что любовь потеряна, ощутил бессмысленность дальнейшей жизни. Глядя на бездыханное тело самого близкого человека, почувствовал отчаяние, пустоту, на глаза навернулись слезы. Нежно поцеловав Аревик, стал рассматривать ее прекрасное лицо, думая о том, что потерю любимой ему не пережить…

Через неделю скончалась Седа. Тигран после трагических событий во дворце впал в апатию. Егия определил, что Аревик отравили, а Седа умерла от холеры. Циацана исчезла из города, и отравителя не нашли.

Царь сидел в кресле, отрешенный и задумчивый. Дверь в покои открылась, и на пороге появились Артавазд с сыном Арташесом и его невестой Эрминой. В потухших глазах неподвижно сидящего Тиграна на секунду вспыхнула искорка. Перед ним – его любимый внук с красавицей-невестой. Арташесу девятнадцать лет, он возмужал, окреп, юноша зрелый, решительный, никогда не унывающий – Тигран вспомнил себя в молодости. Такие же непослушные волосы до плеч, стремительный и пытливый взор, невозмутимость в поступках. Эрмина – распустившийся бутон лотоса, символа чистоты и целомудрия. Ей восемнадцать, и она прекрасна.

– Отец, – Артавазд вывел вперед детей, – благослови! Скоро у них свадьба.

Царевич искал повод, чтобы вывести отца из состояния безразличия и отчаяния, из покорного смирения перед концом жизни.

Лицо Тиграна не изменило своего выражения. Он медленно поднял руку и произнес:

– Благословляю вас, Арташес и Эрмина. Судьба уготовила обоим серьезное испытание. Все не случайность, все свершится!

Молодая пара ушла, а царь сидел неподвижно, глядя вдаль. Наконец сказал:

– Сын, я благодарен судьбе за каждый час, прожитый с Аревик.

Артавазд видел, что отец потрясен случившимся, не реагирует на важные события, замкнулся в себе. Все функции управления государством царевич уже взял на себя.

– Ты всегда подавал мне пример безграничного оптимизма и жизнелюбия… – Артавазд пытался достучаться до отца.

– Наверное, пришло время завершить предначертанный богами мой путь на

земле… – Тигран говорил тихо. – Сын, ты обладаешь удивительным воображением и находчивым умом. Судьба благоприятствует тебе.

– Но без твоей помощи не получится противостоять Риму!

– Мужайся и помни китайскую мудрость!

Торговавшие с Арменией китайские купцы как-то поведали царю великий принцип политики: «Мудрая обезьяна сидит на горе и наблюдает, как два тигра дерутся в долине». Тигран давно содействовал внутренним проблемам Рима, и борьба за власть у италиков обострилась. Римляне, погруженные в свои внутренние проблемы, забыли о странах Востока, и напряженная ситуация в Италии была на руку Армении, которая десять лет спокойно развивалась и укреплялась. Однажды римляне это поймут и не простят…

– Артавазд, римляне сильны, как никогда. Пружина, которая толкает их вперед – коллективное эго римского народа!

– У Рима слишком большие амбиции, – вспыхнул царевич.

– Сын, я скажу тебе необычную вещь. Большие амбиции – это совсем неплохо: они позволяют добиться недостижимого, решить задачу, у которой, как думают, нет решения, а мечту сделать реальностью.

Щит Марса, который боги преподнесли римлянам, делал их самым воинственным народом в мире. Кроме того, они внедряли технические новинки немедленно, а свой огромный город сделали открытым для любого, кто хочет помочь возвысить его. Рим не остановить! Ему нужны новые провинции, больше денег, небывалая роскошь, армия рабов. Уже каждый третий житель Рима – это раб.

– Отец, в Риме много желающих преуспеть на завоеваниях в Азии. Цезарь вот сказал: «Я могу пойти, куда пожелаю».

– Тщеславие погубит Цезаря… Сын, надо уметь защищаться, иначе навяжут чужую культуру и религию, – продолжал Тигран.

– Сначала нас поработят, затем заставят поклоняться чужим богам, а потом принудят раствориться в истории, – негодовал Артавазд.

– Рад, что ты понимаешь. Мое время прошло. Я приобщал армян к греческой культуре, самой выдающейся цивилизации… – Тигран с теплотой в голосе наставлял сына: – Продолжать – твоя забота. Армения должна остаться независимой! Власть и религия объединят нацию, язык и письменность пробудят самосознание людей, а культура сделает их просвещенными и открытыми миру. Ты – драматург, написал несколько талантливых трагедий. Дерзай и впредь! Пусть развязка твоей новой драмы даст человеку надежду на прекрасную и счастливую жизнь!

Тигран умолк, в тишине было слышно лишь потрескивание огня в масляных светильниках, от легкого дуновения ветра на окнах раскачивались занавески. Артавазд, преисполненный благоговения и сознавая важность момента, произнес:

– Превратности судьбы играют нами, как легкий ветерок колышет занавеску.

Тигран встал, подошел к окну и устремил взгляд на Арарат.

– Дух горы Арарат будет покровительствовать тебе, – сказал он. – Эта гора испускает магическую энергию, но помни: силы магии преувеличены мифами, и надеяться нужно только на себя. – Он взглянул на сына: – Боги зовут меня к себе, теперь ты царь, но связь наша не прервется. Правь мудро, подари Великой Армении мир и спокойствие! Сильный правитель способен повлиять на ход истории во благо своего народа.