Первым шел Артавазд. На нем, как и положено особе царского рода, был изысканный наряд – длинный желтый, расшитый хитон с бахромой, кожаный пояс с золотой пряжкой, амулет «глаз Гора» и красный плащ. За ним следовала вооруженная до зубов Калестрида в белой тунике с меандром[48], скрывающим тончайшую плеть из конского волоса; с мечом-поясом на талии (пояс под грудью носили замужние женщины) и с накинутым на плечи расшитым голубым гиматием[49], которым можно защищаться, как щитом, от меча, дубинки или боевого цепа. Волосы амазонки, завязанные на затылке пучком, окаймляла кожаная лента-праща, на руках были надеты золотые браслеты-дротики и кольца-скарабеи с шипами, в ушах – серьги с метательными звездочками в виде цветов лотоса, на груди висел кулон-жало.

Дипломаты вошли в большой тронный зал, который, вселяя торжественную приподнятость, ослепил своим великолепием: колонны цвета папируса с золотыми накладками, капители – раскрытые цветы белого цвета, стены с ярким геометрическим орнаментом и фресками, изображающими животных, на потолке – стилизованные бычьи головы и стервятники. Кругом – защитные символы и знаки.

Фараон, владыка Египта, недосягаемый для простых смертных, предопределяющий судьбы людей, сидел на золотом троне и держал в руке сехем. Рядом с ним, тоже на троне, сидела царица, его соправитель, со скипетром в виде цветка лотоса. Величавые небожители, в коронах и широких ожерельях-воротниках, на фоне огромной каменной стены с высеченным цветным рельефом «Фараон-воин поражает своих врагов», внушали всем страх и являли спокойное равнодушие к земным делам.

Слева от фараона стояли два чиновника – самоуверенный главный министр Потин и суровый военный министр Ахилла, справа от царицы находились злобный верховный судья Вельзевул и надменный начальник дворца Теодат. Жизнь властителя строго планировалась: утро отводилось под государственные дела.

Гости из Армении пали ниц перед владыкой всего сущего под солнцем.

– Вы можете встать, – сказал главный министр в платке немес с золотистыми и белыми полосами. – Вам дозволяется говорить с царем.

– О богоравный! – начал Артавазд. – От имени царя царей, правителя Великой Армении и Сирии Тиграна II, приветствую тебя и передаю пожелание: править долго и счастливо, чтобы твоя сверхъестественная божественная сущность несла Египту богатство и процветание, дабы твое могущество подарило подданным благоденствие и спокойствие.

Заговорил главный министр, глава правительства:

– Правитель Египта Птолемей XII желает царю царей Тиграну II процветания и долголетия. Назови свой титул!

– Я – сын царя Великой Армении Артавазд, наследник престола. Рядом со мной моя помощница Калестрида. Владыка, прими дар царя царей, да продлятся дни твоего правления!

Верховный судья, взглянув на Калестриду, изменился в лице и стал что-то быстро шептать царице. Невозмутимая амазонка, сделав шаг вперед, открыла ларец, в котором засверкало звездное небо из сапфиров. Главный министр подошел, взял из ларца кубок и высоко поднял над головой, изумленно и жадно рассматривая его. Взгляды всех присутствующих устремились на великолепный образец ювелирного искусства, явно выражая восхищение и удивление. Кубок ослепительно сиял гранями хрусталя и таинственным свечением синих камней.

Артавазд громко сказал:

– В этих сапфирах отражается Космос. Его энергия передается владельцу.

Хитрый и ловкий царедворец быстро произнес:

– Владыка хочет знать, какая польза от рубинов в этом кубке!

– О великий владыка, – сказал армянский царевич, – рубины содержат магическую силу и приносят удачу.

– Владыка просит пояснить, каким образом этот кубок принесет ему удачу, – не унимался Потин.

Артавазд с иронией посмотрел на главного министра и спокойно сказал:

– Налей в кубок вино. Если рубины заискрятся, значит, все спокойно в царстве. Но если они загорятся, как огонь, берегись – Вселенная предупреждает: грядет война!

Резко опустив руку, чиновник испуганно посмотрел на царевича, положил кубок в ларец и отошел, кивнув секретарю. Подарок немедленно забрали, а министр снова задал вопрос:

– Какова цель твоего визита?

– Я приехал с дипломатической миссией – обсудить с царем Египта наш совместный поход против кочевых племен Аравии, которые сильно досаждают городам на юге Сирии.

Военный министр в платке немес с красными и белыми полосами торопливо подал голос:

– Великий царь не расположен к этому походу, его армия сейчас занята усмирением Киренаики.

Фараон, которым, видимо, помыкали как хотели, безучастно молчал. Вдруг заговорила царица, резко и громко:

– Южная Сирия самой природой предназначена служить ареной войны. Неудивительно, что там неспокойно! Я давно интересуюсь этим местом, которое находится на полпути между Месопотамией, Анатолией и Египтом. Именно там произойдет неминуемое столкновение армий Рима, Армении и Египта, в котором, несомненно, победит Египет!

От царицы веяло таким холодом, что у Артавазда мурашки по коже побежали. Он сказал:

– Царица Трифаена знает, что Великая Армения принесла Сирии успокоение. Вместе со своим союзником Египтом мы поддерживаем мир в этой стране вот уже двадцать лет.

– Союзником? – ядовито спросила царица. – Египет – величайшая страна мира и не нуждается в союзниках. Армения интересуется тем, что ее совсем не касается. Египту давно пора сделать Сирию своей провинцией.

– Нельзя играть важную роль в мире, опираясь лишь на одни желания, – жестко сказал Артавазд, изменившись в лице и посмотрев на молчавшего фараона. Потом, обратив взгляд на царицу, произнес: – Если нет реальной силы и влияния, мечты возвыситься и замыслы обогатиться граничат с безумством.

– Как ты смеешь называть меня безумной – ты, который с помощью магии прибыл сюда, чтобы лишить власти законного правителя?

Царица Трифаена внезапно вышла из милого образа повелительницы жизни богини Исиды. Налет романтичности, как у богини любви Афродиты, исчез, и она превратилась в мерзкое чудовище. Так, во всяком случае, показалось Артавазду. Ее прическа, украшенная калафом – солнечным диском между коровьими рогами, тряслась, ниспадающие волосы напоминали извивающихся змей, а лицо исказилось и стало злобным. Трифаена встала и перешла на крик:

– Я та, что находится в постоянном единении с богами, являясь посредником между небожителями и остальным человечеством! Я не потерплю, чтобы какой-то наглец оскорблял достоинство правительницы Египта!!!

Трифаена развернулась и стремительно вышла из зала. За ней последовал верховный судья. Царица шла по длинному коридору, кипя от злости и дикой ярости. Внезапно остановилась, повернулась к судье и сказала:

– Убить их! – В ее глазах сверкнули красные огоньки.

В зале приемов повисло напряженное ожидание. Фараон с выражением полной безнадежности на лице ерзал на троне, поглядывая на министров и не зная, что предпринять. Наконец Птолемей неуверенно произнес:

– Завтра утром я должен посетить Серапеум, чтобы посоветоваться с богом Сераписом по вопросам жизни и смерти.

– Да, сын солнца! – с поклоном сказал главный министр.

Фараон вместе с министрами покинул зал. Артавазд и его спутница направились к выходу, где им вернули оружие. Они уже шли по коридору, как внезапно дорогу преградили десять воинов, приготовившихся к атаке. В руке каждого был изогнутый меч копис, заточенный с внутренней стороны подобно серпу.

– Только этого не хватало! – посетовал Артавазд, доставая из ножен меч. – Нас явно хотят задержать…

– Артавазд, похоже, дипломатическая миссия провалилась, – полушепотом произнесла Калестрида. – Лучше бы мы сходили в Александрийскую библиотеку.

Солдаты ринулись в бой. Амазонка выхватила из своего пояса меч уруми – гибкое смертоносное оружие племен Индии и Кавказа. Длинная обоюдоострая полоса из чрезвычайно гибкой стали, ранее обмотанная вокруг ее тела, теперь со свистом летела в поперечном направлении, как плеть, серьезно ранив сразу шестерых противников. Остальные отступили.