Неудивительно, что она пожелала посмотреть.

…Превращение в этот раз оказалось особенно болезненным — то ли Тарик уже успел отвыкнуть, то ли высокий магический фон гостиницы мешал, как мешает ныряльщику давление воды на больших глубинах.

— Потрясающе! — Саннин шагнула к нему ближе. — А эти крылья… Они настоящие? В смысле, функциональные? Можно потрогать?

Тарик проглотил вертящееся на языке «можно и не только крылья» (да что с его бесовым либидо сегодня⁈) и сказал только:

— Да, я могу на них летать. Потрогать можно будет потом. Сейчас время поджимает.

Голос его, как всегда после превращения, стал хриплым и более низким, почти каркающим, но Саннин это явно не смутило. Наоборот, ее взгляд сделался еще более многообещающим. Даже не любопытство, а маниакальный научный интерес. Тарику пришлось срочно проглатывать и вовсе неподабающие фразы, типа, «Госпожа, как только мы выберемся отсюда, я готов быть вашим подопытным кроликом в любое удобное вам время!»

А вот Лито занимал место напротив Тарика за рычагами бура с опаской.

Ну, по крайней мере, физическая сила желтого монстра была значительно выше человеческой: вдвоем с Лито они без труда преодолели последние сантиметры, и… и кончик бура пробил потолок, образовав небольшую дырочку — всего несколько сантиметров в диаметре.

— И что теперь? — скептически поинтересовался Тарик. — Дальше сверлить по кругу, а потом вышибать?

— А теперь пустите меня, — решительно сказала Саннин. — Сначала надо проверить, что там вообще происходит.

Она влезла на платформу бура, потом встала коленями даже на саму рабочую головку (зрелище вышло неожиданно эротичным, будь Тарик в человеческой форме, ему пришлось бы срочно думать о чем-нибудь особо грустном — но в полудраконьей возбуждение никак наружно не проявлялось). Это позволило ей прижать к получившейся дырке ладонь.

— Там внутри должна быть куча магических каналов, — вполголоса пробормотала она. — Если мне удастся приманить…

Зрение Тарика в форме драконоподобного зверя позволяло отлично видеть магические каналы и без всяких очков, поэтому он имел удовольствие наблюдать пучок блестящих нитей, вытянувшихся из отверстия и опутавших руку Саннин.

— Да, — пробормотала она, — с этим уже можно работать…

Полуприкрыв глаза, она сняла пальцами второй руки эти нити, растянула их между собой и начала плести что-то… что-то шпионское, как понял Тарик. Сколько он с подобными узорами имел дело, когда касалось обработки изображения или звука!

Сплетенная Саннин косица скозьзнула в отверстие и пропала, оставшись соединенной с пальцами волшебницы только тонкой нитью единственного — и очень слабого — магического канала. Тарик подумал, что если бы не видел этот канал, то не засек бы его.

— Это вы осматриваете помещение? — спросил Лито, который лишен был преимущества магического зрения. — И как там? Что делает эта сумасшедшая? Сидит в засаде?

— Сейчас… сейчас… — пробормотала Саннин. — Я не знаю… Так… — она выдохнула. — Она, похоже, сейчас очень занята. В трансе. Там множество магических каналов, какая-то интерактивная плетенка… Она либо не заметила, что я за ней шпионю, либо не считает нужным реагировать.

— И что тогда? — спросил Лито.

— Мы войдем, разумеется, — произнес Тарик максимально уверенным тоном. — Это тело довольно сильное. Попробую выломать потолок.

На самом деле у него были сомнения, получится ли. Но если поступить, как Саннин, и позаимствовать магические каналы у Есуа, а затем усилить мышцы магией, то должно выгореть.

— Подожди, я попробую, — сказала Саннин.

Ловкие пальцы вытянули из дыры прежние, очень тонкие магические каналы — видно, она не рисковала или не могла сделать их толще — и начали сноровисто плести новую плетенку. На сей раз Тарик опознал деструктивные элементы узора: Саннин собиралась разрушать. Она прижала получившуюся плетенку к бетонному потолку — то бишь, полу первого этажа — и тот немедленно начал крошиться и облетать вниз серой пылью.

— Специальная фишка для разрушения бетона, — довольно сказала Саннин, — особенно если алхимики сэкономили на растворе. Случайно выучила, не думала, что пригодится.

— Уходите оттуда! — крикнул Лито. — Сейчас выскочит!

— Не думаю, — ответила Саннин с великолепным пренебрежением к опасности.

Неровный кусок потолка осыпался серой пылью, запорошив буровой аппарат и саму Саннин. Из дыры полился мягкий розоватый свет какого-то пастельного оттенка. Ни шума, ни разъяренной драконицы, ни какого-либо магического возмездия из дыры не последовало, хотя уж выпадение части пола Есуа точно не могла не заметить — если уж она умудрилась проигнорировать шум и вибрацию прямо у себя под ногами.

«Может быть, ее нет в живых? — с тревогой подумал Тарик. — А плетенки она умудрилась запитать от какого-то аккумулятора… Да нет, глупости, тут любой бы аккумулятор уже иссяк, и пространственный карман развернулся бы…»

Небрежным движением ажурной магической плетенки Саннин стряхнула с себя все лишнее и даже, кажется, слегка отбелила свою блузку: во всяком случае, та отчетливо заголубела в полумраке. Поймав взгляд Тарика, девушка пояснила:

— А вот это очень ходовой фокус в Академии. Там всегда нужно выглядеть безупречно.

Если бы Тарик оставался человеческим юношей, а не непонятной тварью, он бы, наверное, покраснел. А так просто сказал:

— Я первый сюда лезу.

Точеные брови Саннин взлетели вверх.

— Как хочешь.

Тарику почудилась в ее голосе ирония, но он все же не отказал себе в желании порисоваться: хлопнул крыльями и взлетел к потолку. Саннин все еще сидела верхом на буре и загораживала проход, но мешать не стала и Тарик спокойно протиснулся мимо.

Как оказалось, ирония относилась к тому, что в конференц-зале — видимо, бывшем, потому что после всего произошедшего вряд ли гостиницу смогут нормально восстановить — не оказалось ничего, что могло бы выпрыгнуть из-за угла и откусить голову первому влезшему, да и вообще представлять хоть какую-то опасность.

Первым делом по обострившемуся обонянию Тарику ударил запах засохшей крови и начавшегося разложения — в гостинице было не жарко, но и не холодно, не настолько, чтобы тела могли окоченеть. Во-вторых, он обратил внимание на огромное количество магических каналов, натянутых повсюду так густо, что комната походила на декорации к какому-то второсортному ужастику о гигантских пауках. Во-вторых, в глаза бросились разрушения.

Если не считать фокусов с пространством и парящих зеркал, гостиница «Саравез» осталась после начала ритуала Есуа относительно целой. Однако зал отыгрался за все. Казалось, что тут случилось землетрясение, а потом и наводнение с цунами, которое нанесло откуда-то массу случайных вещей. В беспорядке кругом валялись лавки, столы, куски штукатурки и декоративного потолка — это понятно. Неприятно было думать, что где-то под ними спрятаны человеческие тела, а темные потеки на стенах и столах — это, видимо, кровь; но, в целом, никаких сюрпризов. Саннин говорила Тарику, что во время ритуала Есуа в зале оставались люди и что они, вероятно, погибли, тут ничего неожиданного. Странности состояли в другом: вряд ли декор конференц-зала включал огромные, очень древнего вида сундуки, обитые железными украшениями — а именно такой сундук, полуразбитый, словно упал с большой высоты, валялся недалеко от проделанного ими отверстия и демонстрировал всему свету свое содержимое. Причем не золотые монеты и короны, а всего-навсего отрезы ткани — причем довольно грубого сукна!

Но один золотой (кажется) кубок Тарик все-таки увидел: сильно помятый, он валялся на боку неподалеку, поблескивая драгоценными камнями, украшавшими его крутой бок.

А еще было непонятно, откуда идет свет. Судя по длинным теням, которые отбрасывали предметы, светильников по стенам тут не осталось, светилось что-то в центре — и довольно ярко. Но что?

— Откуда это все здесь? — спросила Саннин.

Она влезла в дыру вслед за Тариком и посторонилась, освобождая место Лито.