Тарик понял, что быстро ему со своего — девятого и последнего — этажа не выбраться.

Несколькими часами позднее, тяжело дыша и смахивая со лба промокшие волосы, Тарик доломал окно первого этажа. Окна в гостинице оказались какие-то специальные, антивандальные, так вдруг не выбьешь. Как и двери. Достойный финал многочасовых изматывающих приключений.

Изначально Тарик хотел просто воспользоваться пожарной лестницей — но та далеко выступала за пределы здания и оказалась обрезана. От нее остался только сиротливый металлический обломок, прицепленный скобами к кирпичной кладке.

Тогда Тарик стал искать способ спуститься на этаж ниже без применения магии… Собственно, с применением все было бы просто: он бы превратился в это желтое недоразумение и спокойно плел бы любые чары, какие хотел. Или нет, зачем усложнять — слетел бы вниз на собственных крыльях.

Однако, свернув гостиницу в отдельный пространственный карман, Есуа тем самым отрезала ее от астрала и от любых других источников магии, будь то Нечистое измерение или природные источники. Амулеты Тарика помогли бы ему превратиться, да — но колдовать бы он в этом виде все равно не смог. И превратиться обратно тоже, для этого у него аккумуляторных амулетов не было, там нужно самому плести чары.

Короче, превращение Тарик решил отложить на самый крайний случай. Мало ли. Вдруг он все же встретит кого живого — хотелось бы с ними объясниться без падений в обморок и швыряний тяжелыми предметами.

Итак, почему Тарик хотел спускаться на этаж ниже? Потому что только в плохом кино прекрасная дева выбирается из верхнего окна цитадели своего злого отчима, связав вместе несколько простыней (или даже сплетя лестницу из собственных волос). Тарик прекрасно понимал, что в жизни это проделать будет ма-а-аленечко посложнее и рисковать не желал.

Простыни он вообще не хотел пробовать (материал не такой уж прочный, вязать узлы тяжело и чуть ли не половина длины съедается этими узлами, а резать на полосы долго), но альтернативы не нашлось. На его этаже занято было всего две комнаты помимо их с Есуа, в том смысле, что там лежал багаж и вещи, и никто не озаботился прихватить с собой в Локарат альпинистское оборудование или хотя бы реквизит для напряженной сексуальной жизни!

В общем, пришлось портить постельное белье.

Когда же Тарик вылез из окна и повис на своей импровизированной сбруе, он трижды пожалел, что решил все-таки не превращаться в желтого монстра: оказалось, что если не видишь дна бездны, над которой висишь, менее страшно не становится!

В общем, он даже не пытался удлиннить веревку до самого низа, вместо этого медленно сполз до окна ниже этажом и попытался выломать его ногой. Тщетно. Антивандальный материал, мать его!

Пришлось с проклятиями лезть обратно наверх и хорошенько поразмыслить.

Вообще-то, дефолтным методом размышлений для Тарика было консультирование с Сетью — сейчас недоступной. Сильнее всего было искушение все-таки превратиться. Однако оставался вопрос, сумеет ли он без магии выломать окно силой недодракона. Может быть, сумеет, а может быть, и нет. Вопрос в том, насколько в здании экономили на безопасности…

Короче, путем неимоверных усилий Тарику удалось соорудить импровизированную горелку из портативной жаровни, установленной в комнате дежурного по этажу, и нескольких светильников, чьи кристаллы он использовал в качестве накопителей. Это-то и отняло больше всего времени.

Кое-как он смог проплавить импровизированной горелкой дырку в окне ниже, после чего материал вокруг дырки стал хрупким, и он смог его выломать.

На восьмом этаже, судя по всему, жило больше народу, чем на девятом: многие двери оказались открыты, в коридоре царил беспорядок, который вряд ли мог образоваться до сворачивания пространства — ну или персонал гостиницы совсем обленился.

К счастью или к сожалению, все же Тарик никого не встретил. Ртутные зеркала тут тоже имелись, однако в большинстве своем парили ближе к потолку, никаких трупов… Поправка: один труп Тарик все-таки нашел, когда методично обшаривал этаж на предмет магических амулетов или чего-то другого полезного. Некий старик довольно мирно лежал в своей постели и уже успел окоченеть. Наверное, помер, когда впервые скачком повысился фон. И еще на лестнице Тарик нашел брошенную детскую игрушку — маленького дракончика.

К несчастью, с лестницей творилось что-то неладное: спуск на восемь этажей превратился в многочасовое путешествие. Лестничные пролеты тянулись километрами, многие ступеньки из удобных по ноге сделались непомерно длинными, превратившись в коридоры, или невероятно высокими — к счастью, не выше пары метров, даже с самой огромной получилось спрыгнуть.

Что гораздо хуже, на лестнице довольно часто попадались трупы.

Похоже, все эти люди погибли разом, при свертывании пространства, и именно от этого свертывания, потому что вид имели странный донельзя. То половинка тела торчит над полом, все остальное вмуровано в ступень; то лежит что-то, похожее скорее на свернутую тряпку или пожеванную жвачку, а не на человеческое тело, только по одежде и можно догадаться, что это какая-то молодая модница.

Но окончательно Тарика добил вид маленькой комнатной собачки, скрученной в зюзю. Он уселся на лестнице несколькими ступенями ниже и минут десять или двадцать приходил в себя.

После этого Тарик сломался: вышел на очередном этаже и отправился смотреть, нельзя ли опять спуститься через окно. Ура, оказалось, можно: это был уже третий этаж. В принципе, чтобы не видеть ничего, похожего на ту собачку, Тарик готов был спрыгнуть и без подстраховки. Но простыни нашлись в достаточном количестве. А вот мертвецов на этом этаже не оказалось, повезло. Тарик так обрадовался этому факту, что чуть было не улегся прямо тут ночевать — спать хотелось все больше и больше с каждой минутой — но решил все-таки сначала спуститься.

Итак, ввалившись на первый этаж, Тарик понял, что сил у него больше нет ступить ни шагу. Комната с выломанным им окном пустовала: стандартный маленький номер на одного-двоих человек. Оставаться в ней было опасно, не разведав, что творится на этаже (судя по всему, Есуа окопалась где-то тут, да и все остальные люди — если они не выбрались, то тоже, наверное, кучкуются внизу). И все же, осмотрев номер на предмет отсутствия парящих зеркал в туалете и трупов под кроватью, Тарик завалился на кровать.

Устало вытянувшись, он подумал, что, только передохнет несколько минут, больше — опасно. Потом еще подумал, что за три года при Есуа он не раз боялся за свою жизнь, но никогда еще не испытывал такого неприятного, липкого страха, как сейчас; и что Есуа все же на совсем другом уровне могущества — не опасается же играться с такими силами и явлениями, которые запросто делают из людей фарш.

«Засыпать нельзя, но я ведь и не усну, конечно же, — подумал он, — адреналин в крови мне не даст… Ну и пакостное же место!»

Еще через секунду медленно тускнеющий прикроватный светильник освещал безмятежно дрыхнущего юношу.

Тарик проснулся от того, что кто-то ткнул его в бок.

Пресловутый адреналин, на который он возлагал такие надежды, заставил парня вскочить почти немедленно — в смысле, очень резко сесть на кровати.

Он немедленно встретился взглядом со стоящей напротив постели красавицей: она-то его, похоже, и тыкала.

Девушка пришла будить Тарика не одна: позади нее стояло еще двое мужчин, один держал в руке арбалет — охотничий, не боевой, но от этого не легче — а другой просто гладкую дубинку странной формы. По всей видимости, ножку от стула. Женщина одета была по-офисному, в узкую юбку и белую блузку, мужчины — один (тот, что с арбалетом) по-домашнему, в футболке и тренировках, другой, с ножкой стула, — в черные брюки и белую рубашку.

— Я тебя знаю, — сказала женщина. — Ты — Таарн Сат, младший брат Императрицы.

Тарик моргнул. Красотка тоже показалась ему знакомой — но вот беда, он никак не мог припомнить, где ее видел! Хотя, казалось бы, женщину с таким лицом забыть невозможно. Она была прекраснее даже госпожи Есуа… ну, в своем роде, потому что никто не может на самом деле быть прекраснее Есуа. Если ту озаряла аура холодной, жестокой уверенности и злой иронии, то черты лица этой девушки буквально пылали гневом.