Но благосклонная улыбка Императрицы с трехлетним стажем излучала спокойную уверенность, никаких тревог и сомнений, вы что. Настоящему царственному самообладанию пришлось учиться, и учиться немало. Вообще-то, еще мама воспитывала Даари в традиционном ключе: показывать горе или страх неприлично. Но одно дело не показывать, а другое дело — изображать нечто прямо противоположное. Наставники актерского мастерства, кажется, проклинали Даари про себя — вслух не осмелились бы! — однако выучили на совесть.

Верховный куратор Саар-Доломского космодрома (так официально называлась должность Даари, ибо просто «директор» — мелко для номинально второго лица государства) стояла на продуваемой всеми ветрами смотровой площадке в виду третьего стартового стола, разодетая в пух и прах — не полный придворный церемониальный наряд, а все-таки: затканное золотом традиционное платье с изображениями драконов; густые черно-серебристые меха накидки, в которых терялись бриллиантовые искры длинных серег; причудливые шпильки в высокой прическе. Рядом с Даари, чтобы хорошо было видно зрителям, установили элегантное резное табло с цифрами обратного отсчета, чудеса дизайнерской артифакторики (цифры выглядели, как эмалевая инкрустация по дереву, но неуловимо перетекали одна в другую при смене значения). Сейчас оно показывало десять минут до старта. Место для интервью тоже выбрали самое подходящее, с красивым фоном: внизу виднелась россыпь вспомогательных строений административного блока, дальше к горизонту их сменяла защитная полоса по-южному густой растительности (оттуда легкий ветерок иногда приносил цветочные запахи, хотя по-настоящему весна не вошла еще в полную силу — стоял конец второго месяца, было прохладно). Еще дальше просматривается силуэт ракеты — внушительный даже на таком расстоянии. По небу неслись легкие облака. Тоже красиво, хотя погодная команда и баллистики два часа с утра обсуждали, не отложить ли старт — и в конце концов решили, что тройной запас надежности это позволяет. Зато широковещатели очень обрадовались «драматичному» фону, Даари слышала краем уха разговоры.

У нее брал интервью корреспондент Центрального канала оповещения: подтянутый красавец лет пятидесяти, с благородной сединой в волосах, проникновенным голосом и профессиональной улыбкой. Он почти заглядывал Даари в рот и, хотя был выше ее на две головы, казался ниже — наверняка прилагая к тому автоматические, но от того не менее похвальные усилия.

— Благодарю сиятельную госпожу, что уделили нам свое драгоценное время, да еще в такой знаменательный, исторический момент!

— Это всего лишь мой долг как помощницы Владыки — оповещать людей о самых важных достижениях Цивилизации, — ответила она, уделяя особое внимание, чтобы в голосе слышалось благоволение без снисходительности.

А вот такому ее точно мама не учила: говорить со старшими хоть и с уважением, приличествующим их возрасту, но четко показывая, что ты выше. Ничего, это далось легче, чем Даари думала.

— До старта еще есть несколько минут, и пока есть время, расскажите нам, какие самые сложные проблемы пришлось решить, чтобы он стал возможен?

— Самое сложное, безусловно, выпало на долю магов и инженеров, — ответила Даари. — У меня самой слишком мало квалификации, чтобы говорить об этом. Я как куратор лишь старалась не мешать слаженным усилиям. Главные отцы и матери нашего сегодняшнего достижения — ученые, которые положили жизнь на то, чтобы завоевать для нас космос.

— Тогда что было сложным для вас как для управленца? — не отставал красавец-мужчина.

Даари милостиво улыбнулась ему. Она знала правильный ответ:

— Самым сложным было не уронить доверия Владыки и не обмануть ожиданий нашего народа.

Журналист хотел что-то сказать, но Даари приподняла руку, показывая, что еще не закончила:

— Если же в практической плоскости, то самым трудным было собрать хорошую команду. До того, как Владыка поставил передо мной эту задачу, Саар-Доломский космодромом занимался немного другими вещами. А теперь было превратить его в площадку, которая поддерживала бы все этапы процесса разработки, строительства и запуска спутников нового типа. Причем ничего подобного мы раньше не делали, только знали теоретически, что требуется получить. Найти тех, кто способен вырасти в нужных специалистов, поставить работать на ответственные участки, помочь воспитать себе помощников — вот что было самым тяжелым. Как я уже сказала, то, что нам удалось провести испытательный полет и сегодня подготовить к запуску тяжелый носитель с рабочей нагрузкой, заслуга этих людей, не моя. Я просто старалась их выслушать, выполнить их запросы и ничего не перепутать.

Гладкий, отрепетированный ответ (примерные вопросы, конечно, Саюра показала ей еще вчера), сочетающий традиционную скромность и достоинство, улыбки в нужных местах. Но Даари не могла не подумать о том, насколько далека была практика от этой нарисованной ею беглыми штрихами благостной картинки.

Когда три года назад она согласилась (да, в принципе, особого выбора у нее не было) вдобавок к своей «представительской» функции отправиться в вотчину Сантира Алата, чтобы под его руководством начать приводить в порядок Саар-Доломский космодром, одновременно создавая запасную, неуязвимую для Есуа Сеть с повышенной пропускной способностью (для которой, как выяснилось, нужны спутники абсолютно нового типа, охренеть!), то взвалила на себя ношу, тяжесть которой поначалу не представляла даже приблизительно. Оказалось, что работа «стажером» во время беременности очень мало подготовила ее к реальной ответственности. Поначалу Даари справлялась даже хуже, чем принцесса-академик Тая — и это при том, что та просто использовала космодром для своего личного пиара и принимала откаты. Да-да, Даари лично присутствовала на закрытом судебном заседании Особой Судебной Палаты, где обсуждались финансовые махинации принцессы-академика. По ее результатам принцесса Тая заработала себе неофициальный же домашний арест — а Вейкаты, удивительным образом опять вышли сухими из воды, отделавшись несколькими крупными штрафами. Ибо у других компаний, дававших взятки принцессе-академику, прегрешений было больше, а связей меньше, и на роль показательно выпоротых назначили именно их.

Главной головной болью, с которой Даари пришлось справляться в авральном режиме, оказался привычный уже недостаток знаний и умений. Как и прежде, когда поступила в Академию; как и потом, когда попала в армию; как и после третьего крутого поворота, когда сделалась старшей супругой. Вот только на предыдущих этапах ее «карьерного роста» от Даари мало что зависело — не то у нее было положение, не та ответственность. А теперь вдруг стало зависеть буквально все, включая судьбу Цивилизации. И Даари чувствовала себя устрицей, которую попросили возглавить ювелирный магазин.

Ведь если трезво оценивать ее послужной список, то в армии она успеха не добилась, Академию закончить не смогла, да и в качестве главы семьи еще прежде того провалилась полностью, подставив себя под обвинение в государственной измене и проглядев приключения младшего брата! Отнюдь не ее заслуга, что в итоге все закончилось благополучно. Хотя еще как сказать. Можно ли назвать благополучием то, что Дракон заинтересовался ею и протащил Даари по карьерной лестнице? Теперь, поварившись немного в государственной кухне, Даари была уверена: тогда, пять лет назад, ее по большому счету просто запугали. Никто не стал бы разглашать кражу драконьей крови девчонкой-уборщицей, потому что так публично сели бы в лужу все, кто отвечал за безопасность Академии и Управления Технических работ. Так что, скорее всего, Даари даже в тюрьму бы не посадили — максимум, выгнали со штрафом за какое-нибудь нарушение внутреннего распорядка, заодно запретив поступать на государственную службу. Тоже неприятно, — с таким запретом и нормальные частные компании на работу не берут, никому не надо связываться с нарушителем — но всегда можно было бы уехать в глушь и заняться сельским хозяйством. Да хоть в далекий северный Локарат, откуда родом Кешам, промышлять там сбором диких грибов и ягод, горя не знать. Но задним умом все крепки…