— «Одиссей», на связи капитан. Доложите обстановку.

— Гай, что за хрень ты там устроил? — Джипси был на посту в БИЦе. — Это опять вот эти твои агрессивные переговоры? Ты видел, что происходит на планете? Множественные запуски кораблей, на орбите тесно от объектов! Кто там говорил о контрабандистах и клириках? Тут целая армада!

— Старпом, я спросил как обстановка на борту, а не на планете.

— Да что у нас может произойти, Гай? Проводили мероприятия по боевому слаживанию, турнир по шахматам и армрестлингу…

— И кто выиграл?

— Дядя Миша… Пристыкуешься, или сразу в трюм бот заведешь?

— Готовьте трюм.

— Вас понял.

Силуэт «Одиссея» приближался, и Гай глубоко вздохнул: почему он должен переживать за Гронинген? Он обезопасил Ярр и обзавелся сильным союзником. Гэлы предпочитают честную схватку лицом к лицу, и не будут применять оружие массового поражения по площадям или создавать концентрационные лагеря для мирного населения. Ну, а смерти солдат, полицейских, чиновников и специалистов, ответственных за чипизацию… Это — проблемы Бааса.

Заныли сломанные ребра, когда он потянулся к тумблеру отключения двигателей. Поднявшись из кресла, он дождался, когда система оповестит о нормализации атмосферы снаружи, и покинул бот. Эбигайль встречала его у самой двери трюма. Она смотрела в экран планшета, оперевшись плечом на переборку. Услышав шипение дверей, она тут же заспешила к парню, и сразу замерла, оглядев его с ног до головы.

— Гай, опять? — она всплеснула руками.

— Душа моя, ну что — опять? Ну — ребра, ну — пальцы… Сейчас сходим к Виктории — она меня подлатает. Зато — Ярр в безопасности, Элдрик нам больше не грозит.

— М-да-а-а, теперь Атенрай напоминает осиное гнездо… Они что, собираются воевать с Баасом? Мы тут насмотрелись с орбиты — впечатляет!

Кормак тяжело вздохнул и прижал к себе девушку:

— Знаешь, Эби, я, наверное, до конца жизни буду сомневаться — прав я был или нет, что выпустил этого джинна из бутылки…

— Иштван! Рассчитай курс до системы Шенандоа! — скомандовал Гай, устроившись в капитанском кресле.

И тут же поймал удивленный взгляд Эбигайль. Только что они договорились, что проведут пару недель в Долине, и тут — Шенандоа, Дезерет…

— Внимание, говорит капитан! Мы летим к Дезерету — нужно увидеть всё собственными глазами. Но задерживаться не будем — выпустим зонды, просканируем пространство, осмотримся — и сразу на Ярр. Это ведь по пути, да?

— Нет, — тихонько сказал Иштван.

Шенандоа встретила их мерцанием гигантских портуберанцев в звездной короне, небывалой тишиной эфира с редкими сигналами маячков прибывающих и убывающих кораблей.

— Больно смотреть, — сказала Эбигайль. — Год назад тут кипела жизнь, а теперь — четыре корабля, да? Посмотрите что стало со станцией…

Дезерет напоминал кусок мертвого металла, и стал как будто меньше по сравнению с тем центром политической и экономической жизни, который был тут во время владычества Конфедерации. Станция дрейфовала в пространстве, обозначая себя габаритными огнями. Былое многоцветье красок, мерцание защитного поля, сотни мельтешащих космических судов — куда всё это делось? Мигрировало на Кармарен вместе с Сенатом?

— Зонды выпущены, кэп! — доложил Адам Силард. — Сканирование начали…

— «Одиссей», ответьте «Дезерету» — раздалось вдруг в динамиках.

Голос был мужской, хриплый и надтреснутый. Гай щелкнул переключателем:

— На связи капитан Кормак, слушай вас, «Дезерет».

— Гай… Хм. Рад что ты выбрался. Но не следовало тебе прилетать сюда.

— Рудольф?

— Не следовало тебе прилетать сюда, Гай…

Замигал тревожный экран — ракетная атака!

— Рудольф, какого хрена ты делаешь? Это твои ракеты?

— Аха-ха-ха-ха!

Эбигайль перехватила управление и, включив форсаж, совершала маневр уклонения. Абордажники уже заняли места за турелями, Джипси ставил отметки, Адам раскочегаривал реактор до необходимой для прыжка мощности.

Реактивные вестницы смерти приближались, хищно нацелив свои острые морды в дюзы двигателей. Второй пилот Махони перевела форсаж на максимум и довольно улыбнулась — не тягаться им с авизо-премиум — ракеты остались позади.

— Зонды работу закончили, информация в бортовом компьютере, — доложила Франческа.

— Замечательно, ребята. Можно прыгать!

— Прыжок на счет айн… — начала Эбигайль, но потом сбилась, поймав заинтересованный взгляд Гай и скомканно закончила: — Три!

Это было, пожалуй, лучшее утро за последние несколько лет. Солнце заглянуло сквозь щелочку в неплотно задернутых занавесках, поиграло лучами на стенах и потолке, прохладный ветер донес шум водопада и шелест листвы.

Гай нехотя открыл глаза и улыбнулся: Эби спала тут же, рядом, по-детски положив под щеку ладонь. Простыня сбилась, открывая взгляду ладные загорелые ноги, волосы разметались по подушке… Как же она всё-таки была хороша!

Прошлепав босыми ступнями по полу, Кормак добрался до штанов и, уже застегивая ремень, вышел на улицу. Долина под присмотром Эбигайль процветала! Появились новые яркие цветы и диковинные деревья, дорожки были чистенькими, постройки — выкрашены приятными пастельными тонами, газоны содержались двумя суетливыми мини-дроидами в идеальном состоянии. На одном из них как раз катался Мич, болтая ногами перед автоматическими сенсорами робота и мешая ему трудиться. Робот гневно пиликал, но сбросить коварного монстра не мог.

Спустившись к искусственному водопаду, который приводил в движение гидроэлектростанцию, Гай, отфыркиваясь и тряся башкой, умылся и отправился в оранжерею — за свежими овощами. Из-под ног порскнули в разные стороны пеструхи — эдакие полудикие генномодифицированные аналоги кур. Пушистые шарики размером с крупную ворону с удовольствием поедали насекомых-вредителей и отличались удивительной носкостью.

— Носкость… — пробормотал под нос Кормак. — Слово-то какое дурацкое!

Он заглянул в рощицу, где на невысоком дереве с разлапистой кроной был сооружен птичник для пеструх. Полтора десятка пятнистых яичек уже ждали в мягком гнезде из сена, соломы и пуха.

Насвистывая какой-то привязчивый мотивчик под нос, Кормак готовил на кухне завтрак. Ничего сложного: салат из свежих овощей и зелени, яичница и пышущая жаром буханка пшеничного хлеба из автопекаря. А еще — домашний лимонад из запотевшего в леднике кувшина.

— А я проснулась — а тебя нет…

Эби стояла в дверном проеме, закрутившись в простыню — видны были только лодыжки и изящные изгибы шеи и плеч.

— А я есть, — сказал он и шагнул навстречу. — Никуда я не денусь!

— Уй-юй-юй какой холодный! — пискнула девушка.

— Это я тут умываться ходил…

— А душевую кабинку я для кого из Сезама тащила?

— Ну, в водопаде оно того… Аутентичней!

— Да-а-а? Тогда держи простынь, я сейчас!

Кусок ткани оказалась в руках у обалдевшего парня, и он проводил взглядом во всех отношениях приятную девушку и подумал, что это — настоящая провокация! У него тут сковородка шипит, а у нее там — где надо стройненько, а где надо — кругленько, и слушать вот эти счастливые визги из-под водопада — это просто издевательство!

Они как раз завтракали, когда задребезжал зуммер охранной системы — кто-то подъехал ко входу в Долину и дал знать о своем присутствии. То есть — банально нажал на кнопку звонка.

Гай потянулся за планшетом и буркнул:

— Надо сменить звук, бесит…

Эбигайль иронично глянула на него:

— Это четвертый гость за неделю, а? Бесит его…

Парень только хмыкнул. На экран планшета он вывел изображение с камеры и показал его Эбигайль:

— Медвежонок. Из егерей. Такой по пустяку беспокоить не стал бы… Это что должно было случиться, чтобы он к монарху в отпуске заявился?

— Да я вижу, что тебе на месте не сидится. Иди уже — карать и миловать… Только давай чтобы не как в прошлый раз, ага?