Почтарь захрипел, пытаясь сказать хоть что-то, но Морана держала его слишком крепко, не давая выдавить из себя ни звука. А в том, что это была именно хозяйка Нави, богиня смерти и мать всех ведьм, Олег уже не сомневался. Он обратился к ней, читая наговор, и она же теперь недвусмысленно запрещала ему это делать.

— Попробуешь еще раз, и в следующий раз я доведу дело до конца, — пообещала Морана, давая то самое слово, о котором до этого говорила, и хватка на горле почтаря ослабла, позволяяему, наконец, сделать глоток живительного кислорода.

Олег упал на землю, так и не успев вернуть до конца контроль над телом — вышло очень неуклюже, и единственное, на что ему хватило сил, это сдержать рвущийся наружу крик боли. А призрачная рука на его глазах растаяла в воздухе, после чего как-то слишком быстро рассеялась висящая над берегом черная туча. Почтарьзакашлялся, восстанавливая дыхание и поглаживая травмированную шею. Ничего, ничего — он жив, а еще, кажется, понял, почему у него раньше не получалось начитать даже простейший светлый наговор.

«А вот темный получился и даже с перебором, — усмехнулся Олег, отплевываясь и хрипло дыша. — Значит, печать Мораны… Она блокировала мои попытки стать ведуном, мешая обращаться к миру Прави. Но она же и дала мне шанс пережить темный наговор, не превратившись в колдуна или какую-нибудь другую ипостась раба Нави. Жаль только, что вряд ли теперь получится этой силой воспользоваться… Разве что один-единственный раз, перед смертью. Которая тут же и придет лично по мою душу…»

Не успев додумать эту мысль до конца, почтарь неожиданно почувствовал наваливающуюся на него слабость — откат после столь мощно проведенного ритуала. Почувствовал, но так и не успел ничего сделать, почти сразу потеряв сознание.

Очнулся Олег от того, что кто-то сильно хлестал его по щекам. Он открыл глаза и увидел сосредоточенное лицо старого Богши, который таким образом приводил его в чувство.

— Что случилось? — хотел спросить почтарь, но закашлялся от нахлынувшей саднящей боли.

— Не торопись говорить, после попытки тебя задушить это может быть проблематично, — покачал головой ведун. — Вставай, у нас тут неприятности.

Убедившись, что его ученик пришел в себя, Богша встал и бегом скрылся где-то на берегу. Превозмогая боль в разбитом теле, Олег вскочил на ноги, и его повело в сторону. Удержав равновесие, он перекинул со спины свой бездонный рюкзак и достал оттуда завалявшееся молодильное яблоко вместе с пузырьком из травяных настоев. Прийти в себя хватит, а дальше уже по обстановке, решил он.

Он тут же вспомнил, что произошло, как рассек пополам Волгу и даже зашел в созданный им коридор. Вспомнил пальцы Мораны на его шее и ее тихий властный голос, запретивший ему взывать к ней… Почему?

«Что это там бурлит в реке? — удивился Олег, заметив пенные буруны на гребнях огромных волн. — Действие ритуала же закончилось!»

И тут он увидел, в чем была причина волнения Волги — на берег высунулся огромный сом, пытающийся схватить Богшу или Настю, кто первый попадется на пути его воняющей тиной пасти. И пока старый ведун выманивал рыбину на светящийся посох, отвлекая ее от девочки, та готовила какой-то мощный наговор.

«Что же она творит! — тут же мелькнула у почтаря мысль. — Это же я взбаламутил реку, так что тварь водяного вполне в своем праве нападать на нас. А вот если ранить ее — метки Нави уже будет не избежать! Но почему Богша ее не остановит?»

Все еще не пришедший до конца в себя после встречи с богиней смерти Олег бросился к берегу. Ему хотелось сказать «стоп», еще раз обдумать все случившееся, но Приграничье — это такое место, где жизнь никогда не останавливается. С какой бы опасностью ты ни справился, каких бы высот ты ни добился — расслабишься, и тебя прибьет самый обычный злыдень или сожрет не менее обычный сом-переросток…

Некоторые считают, что ведьмы — это всегда ведьмы, а я считаю, что ведьмы — это, прежде всего, женщины. И однажды у меня была возможность в этом убедиться…

«Легенды Приграничья» Уильяма Кокса, вычеркнутая автором глава

Олег увидел, как Богша обернулся к нему, и облегченно выдохнул. Старый ведун определенно все понимал и контролировал ситуацию.

— Начинай, — почтарь услышал, как тот обратился к Насте, и тут же молодая ведунья, держа в правой руке кинжал, а в левой пригоршню песчинок, начала читать наговор:

— Вода дает жизнь рыбам, песок же приносит им смерть. Обращаю песок против созданий Нави!

«Смерть?» — Олег насторожился от столь опасного слова, но уже ничего не мог поделать.

Песчаный берег реки зашевелился словно живой, раздалось шуршание трущихся друг об друга песчинок. В следующее мгновение маленькая ведунья воздела руки к небу, поднимая целую тучу сыпучей породы, а потом резко направила их вперед, посылая свое временное оружие прямо в сома.

В гигантскую рыбину ударила настоящая песчаная буря, забиваясь в глаза, пасть и жабры. Обозленный сом взмахнул хвостом, подняв брызги, и ретировался в спасительную волжскую воду, оценив риски и приняв единственно правильное для него решение.

«Ни единой раны», — облегченно выдохнул почтарь и позволил себе опуститься на землю. Все же силы еще не вернулись к нему, а с опасностями Приграничья они вроде как пока разобрались.

— Эх, жалко, нельзя было по нему бахнуть! — Настя грозно махнула кулаком и опустила руки. В тот же миг песок мгновенно упал обратно на берег, а девочка со старым ведуном поспешили к своему присевшему чуть в стороне товарищу.

— Вы сильно рисковали, — Олег наконец-то смог снова заставить свое горло издавать звуки. — Одна ранка на теле сома, и Настя бы получила метку Нави.

— Все нормально, ты просто сейчас слаб и не все замечаешь, — Богша увидел, что его ученик заговорил, и уже спокойно опустился на землю рядом с ним. — Это был старый сом, очень старый…

— Старый— значит, толстая шкура, что убережет от любых ран, и осторожность, что заставит отступить, не доводя до крайностей, — проговорил Олег. — Действительно, что-то я расслабился…

Почтарь поморщился и быстро пробежался взглядом по окрестностям, проверяя себя. Ветер влажный — это после устроенного им водного беспредела. В лесу тихо — по той же самой причине. Разве что на соседней сосне сидит белка, явно посланная лешим проверить, что же тут случилось. И… вроде бы больше ничего.

— После того, что с тобой только что чуть не сделали, ничего удивительного, — Богша поднял лежащий рядом с ним камешек, а потом, не вставая, запустил в белку-соглядатая. Опытный ведун тоже понял, кто это, и решил, что посторонние уши им рядом точно не нужны.

— А что это было? — Настя тоже дошла до Олега, но не стала садиться, а остановилась прямо перед ним, уперев руки в бока. — Темный наговор! Обращение к Моране! Как ты вообще решился на такое?! И как смог остаться человеком?..

Последний вопрос девочка задала уже гораздо тише, чем все остальные, а потом внимательно уставилась в глаза почтаря. Она словно проверяла, не мелькнет ли в них что-то белое и холодное. Но нет, они были привычно коричневыми, теплыми, как земля под летним солнцем.

— Ее метка… Помнишь, о ней говорили лихо и гамаюн? — Олег подумал, а потом решил ничего не скрывать от своей маленькой спутницы. Та хоть и любит нарушать приказы, но пока еще ни разу не дала повода усомниться в своей надежности. Кто-то на месте почтаря постарался бы оградить ребенка от возможной опасности, но тот, сам рано встав взрослым, просто не привык обращать внимание на возраст, а смотрел только на то, что собой представляет тот или иной человек.

— И ворон Велеса тоже говорил про отмеченного печатью… — вспомнила Настя, когда Олег начал свой рассказ.

— Ну вот, еще одно существо, которое все знает, — невольно усмехнулся почтарь. — В общем, мы еще вспомнили некоторые странности из моего прошлого. Как порой нечисть обходила меня стороной, как я чувствовал некоторые ловушки на томберегу, и вот решили попробовать извлечь из этой штуки еще немного.