После уроков я отдыхал дома, попивая прохладительный напиток на основе мяты и лайма, когда вошёл слуга и сообщил, что приехал некий Самсон Барсуков с верительными грамотами.

— Кажется, он из Тайной Канцелярии Его Величества, — понизив голос, добавил слуга с трепетом в голосе.

Я не стал спрашивать, что это значит. Просто велел проводить гостя в малый кабинет.

Посетитель оказался подтянутым мужиком лет сорока со светлыми, почти седыми волосами, одетым в светлый костюм. На шее у него висел крест — видимо, какая-то награда, которой он гордился.

— Самсон Геннадьевич Барсуков, — представился он, пожимая мне руку. — Рад видеть вас в добром здравии, Ваше Сиятельство.

Держался он свободно, словно мы были равны, хотя никакого титула не называл. Тем не менее, сразу было ясно, что человек из высшей аристократии и, что называется, с корнями. Такие званиями не кичатся. Достоинство у них в крови и безупречном воспитании. Ну, и вековая история рода, конечно, роль играет.

— Чем обязан визиту? — поинтересовался я, когда мы сели.

— Простите, что без предупреждения. У меня поручение от Тайной Канцелярии, в которой я имею часть служить. Сегодня вечером у вас встреча с Его Величеством на предмет наследования титула. В связи с этим я должен провести с вами небольшую беседу.

— С какой целью? — спросил я, пока ничего не понимая.

— Чтобы убедиться в соответствии, разумеется. Вот мои верительные грамоты, подписанные Его Величеством. Они вменяют мне совершить данную обязанность.

Изъяснялся мой собеседник витиевато, однако я сообразил, что император перед тем, как вручить мне титул маркграфа, хочет убедиться, что я смогу исполнять свои функции охранителя государственной границы, для чего и прислал представителя Тайной Канцелярии. Иначе говоря, департамента, отвечающего за внутреннее спокойствие страны.

— Что вы хотите знать? — спросил я, быстро проглядев документы, украшенные размашистой подписью монарха и красным сургучом с оттиском его личной печати.

— Прежде всего, как продвигаются поиски виновного в смерти вашего уважаемого родителя.

— А разве он был убит? — поднял я брови, показывая удивление, хотя куда больше застал меня врасплох сам вопрос. — Кажется, отец умер в результате несчастного случая.

— Это официальная позиция вашей семьи? Проведено расследование, установившее все обстоятельства данного происшествия?

— Вы намекаете, что человек, не готовый отомстить за убийство отца, не годится на роль маркграфа?

— Титул вам всё равно вручат, — после паузы ответил Барсуков. — Он принадлежит вам по праву. Однако Его Величество желает быть уверенным, что вы достаточно решительны и предприимчивы, Ваше Сиятельство.

Что-то я сомневался в искренности своего собеседника. Подвинуть человека моего возраста с такой ответственной должности вполне возможно. Тем или иным способом. И титул не даёт автоматически полноты власти над маркграфством. Нужно соответствовать.

— Передайте Его Величеству, что мною проведено доскональное расследование, и виновные в трагической гибели отца понесут самое суровое наказание.

— Я в этом не сомневаюсь. Однако, боюсь, Его Величеству понадобится подтверждение. Он очень ценил вашего отца.

— Вы хотите голову виновника?

— Не в прямом смысле. И пока что хватит вашего заверения, что смерть Его Сиятельства не останется неотмщённой.

— Даю вам слово.

Барсуков кивнул.

— Хорошо. Это то, что я должен был услышать. Во время аудиенции не поднимайте данную тему, однако помните, что Его Величество будет ждать исполнения обещания. Не нужно обязательной публичности. Как именно вы совершите возмездие — дело ваше. Но мы ещё встретимся. А сейчас позвольте откланяться.

Когда Барсуков ушёл, я подумал, что ему больше нужно было поглядеть на меня, чем заручиться обещанием. Кажется, мне удалось произвести хорошее впечатление. Теперь осталось решить, сообщать ли императору, что отца убил родной брат. Как вариант, оставалась версия несчастного случая. Но для неё требовался козёл отпущения, а я не привык наказывать невиновных. Не делал этого тысячелетия и не собираюсь начинать сейчас. Значит, придётся сказать правду. Как это повлияет на репутацию рода Пожарских и лично мою — вот, в чём вопрос.

Перед тем, как отправиться в императорский дворец, я нашёл мать и спросил, не против ли она, если я приглашу дядю на ужин. Она ответила, что только «за». Мол, получение титула — важное событие, и хорошо, если родственники разделят радость с нами. А затем отправилась на кухню давать повару указания. Видимо, ещё один человек за столом требовал вмешательства.

Я же позвонил дяде. Номер нашёлся в телефонной книжке, лежавшей в кабинете возле аппарата. Тот подошёл не сразу — пришлось ждать почти две минуты.

— Извини, Макс, студенты задержали, — проговорил он, услышав, кто звонит. — Как дела? Чем обязан звонку?

— Хотим пригласить тебя на ужин. Мне сегодня должны дать титул. Будем отмечать. Ничего грандиозного. Просто вечер в кругу семьи.

— Я с удовольствием, — ответил дядя после краткой паузы. — Да, это отличная идея. Я как раз сегодня особо ничем не занят. На пару часов смогу вырваться.

— Отлично. Будем ждать в восемь. Надеюсь, как раз вернусь из дворца.

— Удачи, Макс.

К императору нужно было лететь, ибо находился его дворец очень далеко. К счастью, транспорты были скоростные. Кажется, сверхзвуковые. Меня, во всяком случае, облачили в массивный компенсирующий перегрузки скафандр. Помнится, брат как-то сказал, что путь до дворца неблизкий, и, если у тебя есть враги, довольно опасный. Но не представляю, как самолёт могут сбить на такой скорости. Хотя, как говорится, на каждую хитрую резьбу…

В любом случае, никто на нас не напал, и уже через два часа я был в Москве. Это был футуристичный мегаполис, в котором с большим трудом удалось заметить исторические памятники прошлых эпох. Они терялись на фоне современных гигантских зданий. Его Величество обитал в новом дворце, огромном и напоминавшем крепость. Отовсюду торчали крупнокалиберные орудия, зенитки, ракетные комплексы и так далее. На территории здания виднелась техника. Патрулировали периметр бронеходы. Повсюду маршировали отряды гвардейцев. В общем, впечатляло.

Меня и охрану тщательно обыскали, просветили во всех режимах и только тогда впустили во дворец, где нас встретил ливрейный лакей, державшийся так, словно он и был императором. Важно шествуя по мраморным полам, он проводил нас до позолоченных дверей приёмной, где охране пришлось остаться меня ждать. Я же после доклада слуги вошёл в шикарную комнату, где сидел ещё более напыщенный, чем лакей, секретарь — в белом мундире и с тремя килограммами орденов на широкой груди атлета. Его русая бородка и подкрученные усы выглядели так, словно их каждый день подстригают и покрывают воском. Возможно, так и есть. Он лично провёл меня в кабинет, где за массивным дубовым столом с витыми ножками восседал Его Величество Павел Второй из династии Романовых.

За спиной у него красовался здоровенный герб — двуглавый чёрный орёл, держащий в лапах скипетр и державу. Его оттеняла фоном белая горностаевая мантия. Вокруг располагались гербы поменьше, но не городов и не бывших стран, вошедших в состав империи, а дворянских кланов. Это я заметил позже, присмотревшись. Поначалу же разглядывал обитателя кабинет — сухонького, тощего и невысокого старичка в белом мундире с бриллиантовой звездой на груди и красной атласной лентой через плечо. Ну, и лампы двумя солнцами отражались в золотых эполетах, слишком больших для такой невзрачной фигуры. Волосы у Его Величества были седые, редкие, но аккуратно приглаженные.

При виде меня император поднялся, спустил на кончик похожего на орлиный клюв носа очки в тонкой золотой оправе и смерил меня оценивающим взглядом. Я, следуя полученным от матери инструкциям, преклонил колено и опустил голову.