- А вы могли бы узнать почерк Теслы или, скажем, чертежи того устройства, которое он собрал? Если бы вдруг увидели, конечно, - спросил я.

- Вряд ли я понял бы, что это его чертежи. А почерк можно сравнить с теми образцами, что сохранились. Тут, думаю, проблемы быть не должно. А почему вы спрашиваете?

- Да так. Просто интересно.

- Тогда это, наверное, всё, что я могу вам рассказать, - развёл руками Эдуард Зинберг.

Пожалуй, он был прав. Я поднялся.

- Вы нам очень помогли.

- Правда?

- Никогда не знаешь, что пригодится.

Сын Зинберга кивнул.

- Ясно. Ладно, я побуду здесь ещё пару дней. Если возникнут вопросы или ещё что-нибудь…

- Мы позвоним, - кивнула Марго.

- Хорошо. Ваш телефон у меня есть.

Эдуард Зинберг пожал ей руку, поклонился мне и ушёл. Его ждали поминки. Я достал копию первой страницы чертежей, пропавших у профессора, затем открыл в телефоне браузер и ввёл в поисковик: «Никола Тесла. Рукописи, образцы почерка». Нажал «Enter» и через миг уставился на выпавшие результаты.

До встречи с Кречетовым оставалось время, так что я решил съездить к семьям Логанова и Белякова, членов экипажа «Молота», тела которых обнаружила группа Зинберга. В записях профессора упоминалось, что по возвращении из экспедиции с ними связались. Возможно, Зинберг интересовался у родственников погибших, не присылали ли они какие-нибудь сообщения личного характера – пока связь с ледоколом не оборвалась. Это было, в принципе, возможно, и следовало было проверить, хотя я не возлагал на эти посещения особых надежд.

Марго заявила, что тоже поедет. Сначала мы отправились к Белякову, дом которого находился ближе, и через сорок минут были на месте.

Пятиэтажка стояла немного на отшибе, окружённая деревьями и разросшимися кустами. Трава в некоторых местах доходила до колена, и повсюду валялся мусор, который клевали вороны. Вот и другая сторона империи с её пышностью и внешним великолепием.

Марго набрала на панели домофона номер квартиры, и через полминуты мы услышали женский голос:

- Кто?!

- Мы в квартиру Беляковых, - ответила девушка. - Расследуем убийство Константина Зинберга. Возможно, он приходил к вам некоторое время назад со сведениями о гибели Кирилла Белякова.

- Профессор? – после паузы спросила женщина.

Я понял, что попал в точку: Зинберг побывал здесь после возвращение из экспедиции.

- Да, именно он, - сказала Марго. - Можно нам подняться и поговорить с вами о его визите?

- Хорошо. Входите.

Замок издал короткий сигнал, и дверь приоткрылась. Я поспешно потянул за ручку, и мы вошли.

Квартира Беляковых находилась на четвёртом этаже. На пороге нас поджидала полная женщина лет восьмидесяти, растрёпанная, в засаленном халате. Лицо у неё напоминало вымоченную курагу, а на предплечьях виднелись старческие пигментные пятна.

- Я не знала, что профессора убили, - сказала она вместо приветствия, внимательно глядя на нас.

Глаза у неё были светлые, вокруг радужек виднелись небольшие кровоизлияния.

- Да, как это ни печально, - кивнула Марго. – Вы его знали?

- Проходите, чего на лестнице стоять, - пригласила женщина и тут же скрылась в квартире. - Закрывайте дверь! – крикнула она откуда-то из полумрака. – На верхний замок. Поверните один раз – и достаточно.

Выполнив указание, мы прошли в гостиную, где буквально столкнулись с хозяйкой.

- Туда, - женщина кивнула в сторону стульев с протёршейся обивкой. – Хотите чаю?

- Нет, спасибо.

- А я как раз вскипятила. Налью себе чашечку. Подождите.

- Конечно, - я сел возле окна, а Марго заняла второй стул и достала блокнот.

Иногда она в него ничего не записывала, но всё равно держала в руке, словно с ним чувствовала себя уверенней.

Хозяйка появилась спустя пару минут с дымящейся кружкой в руке.

- Я – Лидия Белякова, - представилась она, садясь за стол напротив нас. – Вдова Кирилла.

- Вы живёте здесь одна? – спросил я.

- Сейчас да. Дочка съехала полгода назад к мужу. Могу посмотреть адрес, если надо – у меня где-то записан.

- Не нужно. Расскажите о том, как к вам приходил профессор.

Лидия Белякова отхлебнула чай, поставила кружку и немного повертела её, держа за ручку.

- Ну, это было около трёх недель назад, - сказала она. – Может, даже меньше.

- Точно день не помните?

- Смеётесь?! Я вчера-то не знаю, какое число было.

- Хорошо. Итак, профессор пришёл к вам. Он звонил перед этим, договаривался о встрече?

- Да, позвонил и сказал, что у него есть сведения о гибели моего мужа.

- Это было в тот же день?

- Угу. Примерно за два часа до того, как он приехал.

- Он был один?

- Нет, с ним был мужчина.

- Какой?

- Обычный. Молодой.

- Он представился?

- Нет. Вообще не сказал ни слова. Сидел там же, где вы сейчас, и молчал, словно в рот воды набрал.

- Можете его описать?

Женщина пожала плечами, отпила чаю.

- Да как вам сказать. Я на него особенно не глядела, он же ничего не говорил. Что был, что не был.

- А если увидите, сможете узнать?

- Это конечно.

Я взглянул на Марго. Та меня поняла и достала телефон. Нашла фотографию секретаря Зинберга и показала женщине.

- Этот мужчина приходил к вам вместе с профессором Зинбергом?

Женщина прищурилась.

- Да вроде, он. Мелковата картинка. Но вообще, очень похож.

- О чём с вами говорил профессор?

Белякова пожала плечами.

- Давно это было, - проговорила она. – Слово в слово не повторю. Хоть они и недолго посидели у меня.

- Не надо дословно.

- Ладно, попробую. Сначала профессор сказал, что вернулся из экспедиции в Антарктику, и там он нашёл останки ледокола, на котором плавал мой муж. Кажется, «Молот» называется. Недалеко от корабля обнаружилось тело Кирилла и ещё кого-то, не помню. Профессор выразил мне соболезнования и сказал, что теперь я знаю, что случилось с моим мужем, и он чувствует, что выполнил свой долг, - Белякова усмехнулась. – В общем, он приходил, потому что считал себя обязанным рассказать мне, что Кирилл точно умер. Может, он думал, что я все эти годы надеялась, что он жив и ждала его – не знаю. Я давно смирилась с гибелью мужа, а профессор только душу разбередил! Лучше бы не приходил!

Похоже, она была куда старше, чем я подумал.

- Зинберг больше ни о чём не рассказывал? – спросила Марго.

- Нет. Они и пробыли у меня всего минут пятнадцать, даже чаю не попили.

- Профессор не спрашивал, не приходили ли вам от мужа какие-нибудь сообщения или письма. Всё, что угодно. Я имею в виду, пока «Молот» не пропал.

- Не спрашивал. И ничего не приходило. Да и как вы себе это представляете? Думаете, человек мог в те времена просто связаться с женой, находясь на ледоколе?!

- Последний вопрос, - сказал я. - Профессор не упоминал бумаги или чертежи?

Женщина покачала головой.

- Нет.

- Вы уверены?

- Абсолютно. Я уже спрашивала, но не хотите ли чаю? Или кофе? У меня есть растворимый, но очень неплохой. Мне дочка прислала.

- Хорошо, давайте, - согласился я.

- Как вы пьёте? Чёрный, с молоком?

- Чёрный и без сахара.

- Серьёзно? А я вот без сахара не могу: горький. Ладно, посидите тут минутку.

Женщина вышла на кухню. Было слышно, как она наполняет чайник водой и достаёт чашку из шкафа. Я встал и прошёлся по комнате. Взгляд упал на сервант с безделушками, затем – на стену, где висело полдюжины выцветших фотографий. Две показались мне более современными, и я приблизился, чтобы рассмотреть их.

На первой были сняты мужчина и женщина, молодые и торжественные – это были жених и невеста в день свадьбы. Очевидно – дочь Беляковых и её супруг. На второй фотографии была запечатлена целая компания на пикнике – человек восемь возле беседки и мангала. Я отыскал глазами зятя Беляковой. Он был гораздо старше, чем на первом снимке, но узнать его было нетрудно. Приблизив лицо к рамке, я вгляделся в странную одежду на мужчине, и мои брови приподнялись.