Я трахал горничную яростно и грубо, чувствуя, как при каждом вхождении головка члена натягивает плоть внутри неё. От сильных, частых толчков вода слетала с волос и напряжённых сосков сверкающими брызгами. Алёне это нравилось, хотя иногда она вскрикивала от боли — когда член входил в неё слишком глубоко. Её киска сочилась так, что даже дождь не мог справиться со смазкой, растекавшейся по ягодицам и моему животу.

Схватив большую, упругую грудь, я продолжал в том же духе — долбил её, как отбойный молоток. Алёна стонала всё громче. Я тоже не сдерживался, так что наши голоса сливались в рёв дикого зверя.

Чувствуя приближение оргазма, но не желая, чтобы всё закончилось сейчас, я выскользнул из неё и резко развернул лицом к себе. Она поняла меня и, толкнув к стене, ограничивавшей террасу, прижалась всем телом, одновременно впившись в мой рот пухлыми губками. Её настойчивый язык проник между зубами, пока она обвивала меня стройными, крепкими ногами. Я держал её за ягодицы, чувствуя головкой члена влажность между её ног. Горничная прижалась сильнее, насаживаясь на меня.

Дождь заливал наши лица, её спутанные волосы облепили меня ароматной паутиной. Я изо всех сил прижал девушку к себе, войдя в неё полностью. Застонав, она откинула голову, демонстрируя стройную шейку, в которую я тут же впился губами. Ещё несколько быстрых синхронных движений, и горячая волна удовольствия обрушилась на неё. Издавая крики и грудные стоны, Алёна извивалась на члене, содрогаясь так, словно её били током. Прижавшись ко мне и обхватив руками, девушка, наконец, замерла, тяжело дыша и переводя дух. А затем разжала хватку, опустила ноги, которыми сжимала мои бёдра, и плавно соскользнула вниз, оказавшись на коленях.

— Теперь вы, господин! — прошептала она и накинулась ротиком на член.

Горничная яростно сосала его, пока дождь лил по её личику с размазанной косметикой и прилипшими волосами. Чувствуя, как моя плоть напряглась, готовясь исторгнуть сперму, она выпустила член изо рта, запрокинула голову и широко открыло ротик, быстро двигая рукой по стволу и стараясь смотреть мне в глаза, хоть это было и нелегко из-за дождя.

Несколько секунд, и белые струи упруго ударили в лицо горничной, ложась на него в разных направлениях. Часть из них почти сразу смывала падавшая с неба вода, но другие только расплывались, медленно стекая со щёк и подбородка. Алёна начала водить по личику членом, собирая им оставшуюся сперму и время от времени слизывая её.

Наконец, эрекция стала ослабевать, и девушка поднялась.

— Ох! — она покачнулась на каблуках, так что пришлось её поддержать. — Спасибо. Это было так… потрясающе! У меня аж ноги дрожат! Где моё платье? — она рассеянно осмотрелась. — А, вот… И трусики тоже здесь.

— Думаю, нам не помешает принять горячий душ, — сказал я, когда она собрала все свои вещи. — Не хочу простудиться. Идём.

Я взял её за руку и повёл в ванную. Во мне плескалось столько магической энергии, что жар от неё буквально ощущался кожей! Казалось, если захочу, смогу взлететь.

— В вашей ванной, господин⁈ — испугалась вдруг девушка. — Нет, я не смею!

— А прогуляться по дворцу в мокром платье и со спермой на лице, по-твоему, отличная идея? И потом, я тебя не спрашиваю, что ты там смеешь. Марш под душ и открой воду посильнее! Давай, давай! Скидывая туфли. Вот так, умничка.

Пока мылись, я снова возбудился и оттрахал горничную сзади, прижав к стене. Так что, уходя, она едва держалась на ногах. К счастью, сушилки были просто чудом и делали своё дело с удивительной скоростью: Алёнина одежда почти высохла за какие-то полчаса.

Оставшись один, я вызвал слугу и велел принести чаю с печеньем — подкрепиться. Вернулся он, к моему удивлению, в компании графини.

— Сынок, нам нужно обсудить важные дела, — сказала та, когда лакей удалился. — Не против уделить маме несколько минут?

— Конечно, нет. Располагайся. Чаю?

— Не откажусь. Лимон есть? Выжми мне один ломтик, — графиня опустилась в кресло и расправила складки на платье. — Это касается твоего титула. Скоро тебя вызовут к Его Величеству, чтобы вручить грамоты. Ты станешь маркграфом официально.

— Ну, здорово. Почему у тебя такой озабоченный вид?

— До императорского дворца ещё нужно добраться. Путь неблизкий, а у нас много врагов.

Придвинув графине чашку с чаем, в которой плавала долька лимона, я откинулся на спинку кресла.

— Не понимаю одну вещь: мы же владеем несколькими уделами, в число которых входит и территория Шуйских, так? Почему бы просто не разобраться с ними, как следует? В приказном порядке. Уверен, мы могли бы подрезать им крылья на раз.

Женщина покачала головой и отпила чаю. Поморщилась.

— Нет, дорогой, ты не совсем прав. Вернее, вообще не прав, если уж на то пошло. Думаю, отец тебе объяснял, но, раз ты не всё помнишь… — она вздохнула. — Надеюсь, ты со временем вспомнишь, иначе будет совсем тяжело.

— Да-да, мы все уповаем на это. В чём я неправ?

— Видишь ли, владеем мы шестью уделами, а остальные только контролируем. Управляем. Но это не то же самое, что иметь земли в собственности. Принадлежат они другим родам. В частности, Шуйским. И поскольку часть их территории является маркизатом, то есть, пограничными землями, они обязаны обеспечивать их безопасность. А мы — поддерживать их в этом. Поскольку ответственность лежит и на нас. Попробуй лишить их дотаций или ещё что-нибудь предпринять для ослабления рода, и Шуйские мигом завопят, что ты саботируешь оборону границ. А это, знаешь ли, дело опасное. Можем запросто лишиться части территорий. Их просто передадут тем же Шуйским. Особенно сейчас, когда маркграфский титул долен перейти к… тебе.

Я усмехнулся.

— Ты хотела сказать: «к такому молодому и неопытному человеку, как ты».

Графиня развела руками и виновато улыбнулась.

— Да, Максим, так и есть. Хорошо, что ты и сам это понимаешь. Так что, к сожалению, мы бессильны действовать против Шуйских подобными методами. Как они — против нас. По тем же причинам. Это теневая война, и таковой будет оставаться. Что тебе удалось выяснить насчёт смерти отца? Я знаю, что вы с Колей проводили расследование.

Можно было бы рассказать ей всё, что мы узнали, однако откуда мне знать, что графиня не замешана? Модификанта произвели на нашем биозаводе, и женщина вполне могла быть инициатором или состоять в заговоре. Я ведь не курсе, какие у них с мужем были отношения. В аду полно неверных жён, поспособствовавших скорейшему переезду супругов на тот свет. Когда меня вызвали на Совет Князей Преисподней, я как раз карал одну из них. Так что посвящать графиню в ход расследования я не собирался. Но и совсем ничего не сказать было нельзя.

— Отца убили. Увы, это факт, не вызывающий сомнений. Кабана натравили на него. Мы выясняем подробности. Пока рано говорить о каких-либо выводах, но подозреваю, что за этим стоят Шуйские. Кто, если не они?

Женщина сокрушённо покачала головой. Помолчала. Если не играла, то была явно расстроена. Я, по крайней мере, фальши не почувствовал, а у меня на этот счёт повышенная чувствительность. Но не ясновидение, так что надуть можно даже демона. Те сюжеты на эту тему, которые так любят люди, отчасти не лгут. Действительно, бывало, когда жалким созданиям удавалось обвести Первенцев вокруг своих гнусных, двуличных пальчиков. Так что снимать с собеседницы подозрения я и не подумал.

— Эта война слишком дорого обходится обеим сторонам, — сказала графиня. — И всё равно конца ей не будет, пока один из родов не падёт. Ну, или пока они не объединятся.

— Объединятся? — насторожился я. — Это как?

Женщина слегка пожала плечами, словно показывая, что в подобный исход сама не верит ни на секунду и упомянула о нём просто так, к слову.

— Например, если ты женишься на одной из дочерей Шуйского. Но он не выдаст никого из них за Пожарского. Маркиз ненавидит нас всем сердцем. Впрочем, это чувство взаимно.