— Говорит Гай Джедидайя Кормак, капитан борта номер один монархии Ярра — «Одиссей»! Я прибыл как посредник, от лица ВКС Конфедерации, которые сейчас висят на орбите! Есть здесь кто-нибудь, кто может со мной поговорить? Я смотрю тут у вас всё далеко зашло, так что нормальные переговоры нам не помешают! — звуковые усилители скафандра сработали как надо, его точно услышали.

— Сложите оружие на землю и пройдите за ограждение! — в мегафон прокричал какой-то тип в берете и со странными значками на погонах.

— Сами идите сюда — а с оружием или без — это ваше личное дело! — отозвался Гай.

Он видел дроны с камерами, которые мелькали метрах в двадцати над землей и был уверен — их разговор сейчас транслируют в гала-сети или на местном телевидении. В рядах гвардейцев началось шевеление и вперед выдвинулась «коробочка» из спецназовцев, которые прикрываясь щитами и выставив вперед стволы автоматов миновали колючую проволоку и приблизились вплотную. Офицер в берете вышел вперед.

— Я — Руперт де Бир, заместитель начальника полиции Амеланда. Гронинген не ведет переговоров с террористами, но для вас мы решили сделать исключение.

— И с чего такая щедрость?

— А вдруг вы и вправду переговорщики от Конфедерации?

— А вы свяжитесь с ними, там, — Гай потыкал пальцем в зенит. — Там неплохой дядька командует, зовут — капитан Соуп. Он попросил меня помочь в эвакуации всех желающих с Гронингена. Вот я и помогаю.

— Так помогаете, что после вашего прибытия студенты и преподаватели в ужасе покидают Академию? Граждане Гронингена, я попрошу заметить!

— Им кто-нибудь препятствует? — уточнил Гай.

— Нет, но…

— Мистер де Бир, простите уж, я не разбираюсь в каком вы звании… Давайте не будем дурить друг другу голову. Ваш босс — президент Баас. Он хочет оставить Академию себе. А большая часть студентов и академиков не хотят оставаться здесь на его условиях. Поэтому вот прямо сейчас за вашей спиной идет подготовка к штурму, так? Не спорьте, не спорьте — броневики в оцеплении, истребители в небе… Чтобы не создавать у вас иллюзию возможного успеха таких неразумных шагов — напомню. Там, в кампусе, — Гай показал большим пальцем себе за спину. — Что-то около тридцати тысяч человек, которые мечтают свалить с планеты. Может быть, их там и больше — если не все граждане Гронингена решили остаться на родине. И вы собираетесь ввести туда военную технику и солдат, надеясь удержать их и заставить работать на благо мистера Бааса. Всё так?

Де Бир скрипнул зубами.

— Так вот, довожу до вашего сведения, что я самым бесчестным образом, не уведомив командование ВКС Конфедерации доставил на поверхность Гронингена шесть тысяч бластеров БАР-11 и пять сотен реактивных гранатометов СМГ-18. Вам может это нравится, или не нравится — но если вы попытаетесь войти в кампус — будет бойня, — Гай помахал рукой камерам. — Я сделал это потому, что считаю, что каждый человек вправе защищать свою жизнь, собственность и идеалы с оружием в руках. И каждый вправе жить там, где захочет. Им не нравится на Гронингене — они вправе свалить отсюда нахрен! Мистер де Бир, они рассчитались за коммуналку?

— А? — полицейский не мог прийти в себя после новости о тотальном вооружении Универсальной Академии.

— За энергию, воду? Экологический сбор? Уплатили? Они что-нибудь должны правительству Гронингена? Если да — я пойду и погрожу им пальцем, потому как по долгам нужно платить.

— Я не уполномочен…

— Ну так разберитесь! Уточните у своего начальства — у вас есть примерно полдня, а потом начнется эвакуация, — Гай соврал с чистой совестью. — Всего доброго!

Заморро похулиганил, подвигав закрепленной на спине ракетницей, и гронингенский спецназ тут же взял его на прицел.

— Идемте, мужики, пускай они тут подумают, покумекают…

Мадзинга клацнул плазмоганом и сказал:

— Бу!

Когда они дошли почти до самого КПП, Джипси выдохнул:

— Юмористы, м-мать! Я думал, мы там и ляжем…

Гай, прислонив ладонь к забралу скафандра, смотрел, как вырываются из основания академических зданий клубы пламени. Юджин Зборовски и его соратники взяли под контроль весь кампус — даже администрацию. Профессор сообщил, что несколько студентов погибли, обезвреживая охрану, которая пыталась привести в негодность маневровые двигатели и гиперприводы, но в целом всё идет в штатном режиме.

— Двигатели и гиперприводы… — проговорил Кормак вслух. — Двигатели и гиперприводы, подумать только!

Название Универсальной Академии открытого космоса теперь зазвучало по-новому. Сначала одно, потом второе, третье здания факультетских корпусов отрывались от бренной земли и взмывали в воздух. Эти гиганты выглядели как настоящие летающие острова, картина их взлета была поистине фантасмагорической. Стоял адский грохот и облака пыли, дыма и пепла опустились на город Амеланд. Академия покидала Гронинген.

Поднимаясь по трапу в шлюз, Гай не увидел, как парящую в небесах Академию атаковали истребители. Не видел он, как вспыхнули синими отблесками сферические защитные поля корпусов, и бессильно опали облака разрывов.

— Капитан Соуп? — сказал он, устраиваясь в своем кресле в рубке. — Эвакуация обеспечена. Академия перебирается на Ярр.

— Э-э-э, мистер Кормак, но…

— Вы просили помочь? Я, кажется, решил вашу проблему. Можете сообщать на Дезерет — войнушка на Гронингене отменяется. Иногда для этого достаточно самой малости — шести тысяч пушек и тридцати тысяч человек, которые готовы отстаивать свое видение…

— Какое еще видение, мистер Кормак? Какое, нахрен, видение?

— А это, капитан Соуп, уже совсем другая история…

Зборовски перебрался на «Одиссей» еще на орбите Гронингена. Производственная необходимость, однако — нужно было налаживать мосты и наводить справки о будущем базовом мире. Профессор здорово рисковал, доверяясь Гаю Кормаку и отправляя Универсальную Академию открытого космоса в неизвестность. Тем более, по всему выходило — именно ему быть новым ректором. После пятидесяти лет господства физиков, у руля самым известным учебным заведением сектора Атлантик вставал философ! Именно его принципиальная позиция стала отправной точкой конфликта внутри Академии, который вылился в противостояние с властями Гронингена. Теперь будущий ректор восседал в кают-компании «Одиссея» с чашкой кофе в одной руке и сладким крендельком в другой.

— … шестнадцатилетних мальчишек и девчонок, представляете? Чтобы в восемнадцать получить уже готовых пилотов! Скажите на милость, откуда юноша в 16 лет знает, чем он хочет заниматься? А вдруг он через год решит, что его тема — это монтаж металлопластиковых конструкций, или выпечка сахарных крендельков? Кстати, замечательные крендельки! Понимаете?

Собравшиеся понимали. Джипси лежал на диване, а голова его покоилась на коленях Франчески, которая заплетала его отросшую под воздействием специальных средств шевелюру в мелкие косички. Гай орудовал за барной стойкой, пытаясь управиться с кофемашиной, а Адам чинно-благородно сидел в кресле, сложив руки на коленях, и пожирал глазами доктора Викторию Схайама, которая стояла в дверях медотсека и слушала Юджина Зборовски. Его слова явно пришлись по душе попаданке из прошлого.

— Я в шестнадцать ненавидела весь мир и резала себе руки опасной бритвой, — сказала она. — У меня была абсолютно лысая голова, и я даже спала в очках дополненной реальности.

Это было трудно соотнести с образом аккуратной и педантичной докторши, но не доверять ее словам тоже резона не было.

— Вот! Вот именно это я и говорю! Они загадили подросткам уши пропагандой и собирались учить на пилотов, представляете? У Бааса, на самом деле, большие проблемы. Половина Южного материка партизанит, и справиться с ними регулярная армия не может — дело дошло до применения боевой авиации. Самолеты они закупили на Сарасвати, а военные пилоты — под счет, на вес золота! И тут — Академия. У нас пилотов всех рангов готовят, а уж на атмосферник выучиться — это и вовсе факультатив! Но!