Подошедший настоятель поклонился сначала главному жрецу, потом подошел к стене, снял с нее деревянный муляж полуторного меча и подошел к группе стражей. Что–то скомандовал, и часть отошла, а оставшиеся восемь воинов остались, окружив его. Последовала новая команда, и стражи напали на настоятеля, но тот оказался неуловим, превращаясь иногда в полуразмытый, нечеткий от скорости движений силуэт. Ни разу не воспользовавшись пока что мечом, он уходил, уклонялся, как бы стекал от ударов, и его противники не могли в него попасть, задеть его мечом… как можно поразить пустоту? Для них он стал пустотой. Стражи, еще недавно казавшиеся ловкими и быстрыми, рядом с ним были слишком медленны и неуклюжи, как котята рядом с матерым котом. Дав мне увидеть это, Ликар громко хлопнул в ладоши. По этому сигналу настоятель в момент разметал нападавших, при этом каждый из стражей успел ощутить на себе «смертельный» удар, точнее его слабое подобие, нанесенное в одну сотую от реальной силы. На каждого стража Тарон потратил не больше одного удара. Потом он подошел к верховному жрецу, и поклонился.
— Спасибо, брат. Ты свободен — обратился к нему Ликар, потом повернулся ко мне — ну, видишь, что значит человек с развитым даром воина против обычных, хоть и хорошо обученных мечников. Как, впечатляет?
— Да уж.
— Если бы ты посмотрел поединок магов, то там было бы то же самое. Просто у нас в храме нет простых магов, чтобы сравнить — только те, у кого талант к магии от дара Никкасу, так что придется поверить мне на слово. Ну, а теперь, надеюсь, ты сможешь понять, что такое наш дар. Слушай…
День для меня прошел интересно. И за ужином, меланхолично жуя, я вспоминал прошедший день и рассказ Ликара. Оказалось, что их дар — это способность менять свою ауру, «настраивая» ее. Вообще, все способности, склонности, возможности человека отображаются в его ауре, и эта связь двухсторонняя. То есть, меняя ауру, развивая и учась управлять ею, можно развивать и управлять своими способностями и возможностями. И наоборот — развивая какие-то способности, можно увидеть, как меняется аура. Это могут только потомки Первого жреца, служившего Никкасу, если верить преданию, три тысячи лет назад. Никкасу одарил способностью управлять своей аурой Первого жреца, и обучил его. Ныне его потомки продолжают служить богу своего далекого предка. Дар передается от отца к сыну, только по мужской линии, первым двум сыновьям. С помощью специальных упражнений они развивают в себе его, и учатся ним пользоваться. И когда они овладевают своим даром, то воин начинал чувствовать, двигаться, и видеть так, как это было недоступно «простому смертному», а маг был чувствительнее к магии, мог работать тоньше, и точнее с энергией. Причем, изначально им были доступны обе стороны их дара, но какая-то сторона давалась гораздо легче. Не смотря на это, развивая одну грань дара, они пытались хоть немного развить и вторую. В итоге, они становились очень опасными противниками, и для магов, и для воинов. Мне верховный жрец устроил настоящую экскурсию, работая в роли гида, рассказывая и показывая, как обучаются и тренируются монахи и послушники. При этом довольно тонко расспрашивал меня, выясняя обстоятельства жизни и взгляды на разные вещи (причем, осознал я это только вечером, вспоминая наш разговор). В конце «экскурсии» на вопрос — а зачем вы мне все это показываете? — ответил, что хочет, чтобы он все это увидел, только тогда я смогу все правильно понять. Потом пожелал приятного отдыха, предупредив, что завтра с утра мы увидимся снова. А я вернулся в свою комнатку, и попытался «переварить» то, что вывалил на меня Ликар за день. Выходило, честно говоря, не очень. С одной стороны — меня, не спрашивая, взяли и переместили в другой мир — где существует магия и царит средневековье. Обязательные вопли типа «какое вы имели право, меня забирать» не пройдут, точнее, спросить-то я могу, но толку с этого не будет никакого, однозначно. С другой стороны — было понятно, что то, что мне показали, и рассказали — лишь малая часть их знаний и умений. А знают и умеют столько всего, что даже если я овладею какой-то крохотной частью увиденного, то не пропаду. И если у меня есть возможность у них поучиться — то наверное, стоит об этом подумать. Я знал, что некоторые люди на Земле готовы были продать душу дьяволу, за шанс прикоснутся к таким знаниям, даже Знаниям, с большой буквы. В итоге за такими размышлениями я сам не заметил, как заснул…
На следующее утро, когда я уже успел умыться, и раздумывал над возможностью выяснить, где бы можно было перекусить, ко мне зашел Ликар, и пригласил позавтракать. Судя по лицу, у него было хорошее настроение.
— Не откажусь — усмехнулся я в ответ.
Завтрак был вкусный, и больше смахивал на пирушку дома, но без традиционных для таких мероприятий алкогольных напитков — вместо них был просто какой-то местный сок. Доедая чью — то вкусно зажаренную ножку, я подумал — ' — когда постарею — буду проситься в верховные жрецы, кормят здесь подходяще'. Задумчиво разглядывая окрестности с беседки на территории храма, где они завтракали, верховный жрец перешел к разговору о моей судьбе.
— Итак, вчера я тебе рассказал и показал про храм все, что мог. Столько про храм знают только посвященные, и теперь ты. Я хотел, чтобы ты представлял, кто такие посвященные Никкасу. О нашем даре я тебе рассказал. Теперь о твоем даре. — Ликар помолчал несколько секунд, задумавшись, и продолжил:
— Он похож на наш, очень. Тот же принцип. Но наш был нам дарован Никкасу, и он изменил нашу природу так, чтобы передаваться по наследству, оттого он более ограничен — мы работаем только со своей аурой. Твой же — природный, поэтому ты сильней нас, и можешь работать и со своей аурой, и с чужой. Кстати, у нашего дара еще одно ограничение есть — так как он дан был нам искусственно, то передаваясь по наследству, он слабеет с каждым поколением. Раньше его усиливал Никкасу через специальный могущественный артефакт, который называется Длань Бога. Он содержит частицу самого Никкасу. Но мы лишились поддержки нашего бога больше семи столетий назад. Двести лет назад нам впервые повезло — удалось переместить человека, подобного тебе, но с даром гораздо слабее. Однако он все же смог немного усилить наш дар, в благодарность за его обучение.
— Значит, у меня был предшественник?
— Да, был, его звали Ричард. Но его дар был слишком слаб, и амулет Никассу не признал его. Он ушел от нас куда-то, и больше мы про него не слышали…
— А что за амулет Никкасу? И зачем он? Что он делает?
— Амулет — это древний артефакт, который по легенде, создал то ли сам бог, то ли первый жрец. Вообще-то их много, этих амулетов. Это артефакты, которые усиливают наши способности, мы их выдаем нашим детям, для развития и усиления их способностей. Но амулетом Никкасу называется только один, который предназначен человеку из пророчества. Человеку, который может спасти Никкасу. Скажу тебе сразу — я не знаю, ты ли это. Но очень вероятно, что ты можешь им стать…
А амулет Никкасу сильнее, и сложнее, чем обычные амулеты, и от взаимодействия с нашими аурами просто не активируется, мы когда-то уже пробовали. Он предназначен только для одного человека. Ну, а теперь главное. У тебя есть право выбора. Ты можешь просто уйти от нас, заставить тебя учиться мы не можем… да и не поможет это нам. А можешь остаться у нас на некоторое время, чтобы обучиться. Но имей ввиду, если ты решишь уйти сейчас, то ты станешь никем в нашем мире. У тебя нет знаний, и нет силы что бы защищать себя… Лично я бы на твоем месте, попади в такую ситуацию, без колебаний выбрал бы обучение. Зачем становиться слугой, нищим или рабом? Когда можешь стать господином, мастером, который сам строит свою судьбу, и пределу возможностей которого нет?
— Сам строит? А как же ваше пророчество, что я должен спасти Никкасу? — возмутился я.
— Ничего ты не понял! Ты не обязан, просто у тебя будет возможность и силы это сделать, а делать это, или нет — только твое решение. Если, кстати, это именно ты — тот самый избранный из пророчества. Все, что я должен был сказать, я сказал, дальше — твой выбор. Посиди здесь, подумай, не торопись — пока некуда тебе спешить. Эта беседка — тихое и хорошее место, как раз для того чтобы поразмышлять.
