— Вечный ли?

— Я уже говорила, не вам, а парню вашему… императору, который недавно умер: если у вас с персами начнется война, то заканчивать эту войну будет некому. Так что мир там именно вечный, а насчет производства стали… Вы чертежи читать умеете?

— Да, я имел счастье ознакомиться с вашими работами по постройке…

— Вижу, что у вас уже подгорает… что вам очень хочется попробовать сталь делать. Идите отдыхайте, я попрошу до завтра сделать вам комплект чертежей нужных печей… только технология ее изготовления есть исключительно на русском языке.

— У нас есть люди, которые знают русский язык… — на всякий случай Тит никому не говорил, что и сам русский неплохо знает.

— Знать язык и читать описание техпроцессов — это немножко разные вещи. У вас в Риме есть кто-то, кто может по-настоящему работать с металлом? Не рабочий, а… образованный человек, способный возглавить производство и лично руководить процессами?

— Я могу и сам…

— Отлично. Куда бы тебя свозить? — негромко бормотала про себя богиня. — В Липецк — ты там ничего не поймешь… разве что в Касимов… точно! Завтра вам покажут весь процесс на заводе в Касимове, это недалеко, где-то час от Москвы. Посмотрите, потом прикинете что сами сделать не сможете, мы с этим поможем. И вперед, ковать римские грабли и лопаты!

Тит был инженером и в чем-то даже дипломатом, но еще он был довольно богатым патрицием, а потому, немного помявшись, спросил:

— И сколько Рим будет должен заплатить за это знание?

— Ну, учебник по черной металлургии стоит где-то в районе полтинника, это пять денариев примерно. Так что за чертежи печей столько же заплатите. Кстати, если захотите сам учебник купить, то скажите кому-нибудь из работников гостиницы, вас проводят в нужный магазин. А цены на оборудование… это когда вы определите какие печи и сколько вы строить будете, его только по заказу делают и цена зависит от того, что и сколько вы заказывать будете. Но в любом случае это недорого. А вот рабочим нашим платить… у наших металлургов средняя зарплата примерно рубль в день, плюс еще полтинник раз они в командировке у вас будут…

Час, проведенный внутри летящей железной птицы римлянин будет вспоминать с ужасом вероятно до конца своей жизни — но ужас закончился, а результат остался. Спустя четырнадцать лет после встречи с богиней Тит Спурий руководил огромным металлургическим заводом неподалеку от Диводура, на котором в прошлом году заработала уже десятая «печь богинь» — которые в России почему-то называли «госпожами». Впрочем каждая «Домина» и в самом деле была капризна и своенравна, какими бывают жены некоторых богатых патрициев, и требовала непрерывного и внимательного ухода. Зато и одаривала каждая печь людей двумя, а при удаче и двумя с половиной сотнями талантов довольно неплохой стали. Ну это если тот металл, который изливался из домн, в другой печи выдержать половину суток…

— Вот удивляюсь я, — сообщила Катя-первая Лере, встретившись в ней за обедом дома у Кати-Великой, — римляне сами производят уже почти семьдесят тысяч тонн стали в год, а их закупки у нас не сокращаются. Разве что номенклатура немного поменялась…

— Ничего удивительного я в этом не вижу, — усмехнулась восьмидесятилетняя историчка, — как раз в номенклатуре и дело. Они сталь делают вполне хорошую для лопат, плугов или там гвоздей всяких, а оружие из нее получается уже так себе. Я уже не говорю про подшипники, даже если в технологию изготовления шаров не вникать. А мы сколько их туда продаем?

— Много, они теперь почти все телеги на подшипники ставят.

— И не только телеги.

— А вагоны мы сразу с подшипниками продаем. Но я не могу пока понять еще вот что: железную дорогу они себе строят, вагоны у нас покупают — а вот насчет локомотивов даже не заикаются.

— А почем мы им керосин продаем? Примерно по денарию за литр? Если им по той же цене дизельное топливо продавать, то пока им будет выгоднее вагоны лошадьми таскать. Тебя же не удивляет, что они вообще никакие моторы у нас не просят?

— Теперь не удивляет. Тетя Лера, а раньше в школе по истории про римских инженеров рассказывали?

— Нет, — усмехнулась та, — я думаю, что большинство даже учителей истории про их существование вообще не догадывались.

— Я потому и спросила, что в учебниках старых про них ничего не нашла. А теперь, когда приносят информацию о том, как они металлургические заводы водяными приводами обеспечивают… Откровенно говоря, наша первая печка и то хуже обустроена была. Я имею в виду с точки зрения инженерного обеспечения.

— Нет, не хуже, а просто иначе. У нас стоял маленький электрический мотор, а римляне ставят огромное водяное колесо, вот римская домна и выглядит круче нашей. Хотя двадцатиметровая плотина — это и на самом деле весьма и весьма круто.

— Я слышала, что их главный металлург Тит собирался на Мозеле плотину поставить пятнадцатиметровую. Если на электричество переводить, то получается больше тридцати мегаватт…

— Я тоже слышала, он собирался и доменных печей там поставить полсотни. Но это лишь мечты, и не потому что он ее построить не сможет, а потому что там руды на такой завод не хватит.

— И угля.

— Не в угле дело, они по реке леса сплавляют достаточно чтобы все печи обеспечить. Кстати, скоро долина Мозеля будет напоминать привычные нам русские пейзажи: им кто-то сказал, что березовый уголь очень хорош, так они на месте вырубленных участков сажают березняки. Сейчас береза быстро растет в тамошнем климате, а они на перспективу все рассчитывают.

— И очень быстро учатся. Наши ребята говорили, что у них уже все воздушные насосы, хоть и работают от водяных колес, с чугунными цилиндрами, и шатуны с подшипниками скольжения сталь по бронзе. Правда пока они трубы к домнам от воздуходувок у нас покупают, но наверное и сами их скоро делать начнут.

— Уже начали, в Бетике и Испании начали чугунные трубы отливать. Они, конечно, тяжелее стальных — зато свои.

— И рельсы уже свои катают, хотя прокатные станы у них наши. Тетя Лера, вот мы вас послушались и продаем Риму всякую такую технику. А зачем?

— Это мы потихоньку под их империю мину заводим. Ментальную и идеологическую. Тот же Тит Спурий, он когда только начинал металлургию на промышленные рельсы ставить, то по привычке рабов понагнал. А теперь у него даже если раб и попадается, то работает с условием, что через пять лет он станет совершенно свободным человеком. Этот инженер быстро сообразил, что в металлургии рабов использовать просто невыгодно. То есть руду пока копают все же рабы, но когда на рудниках дело дойдет до отбойных молотков, то и там рабы закончатся.

— Но вы же сами сказали, что никакого им электричества кроме лампочек у соседей рядом с нашими виллами.

— Правильно. Но у нас в карьерах и пневматические молотки давно используются. Воздуходувки мощные у римлян уже есть, а как появятся шланги высокого давления резиновые…

— У них нет нужной для шлангов химии!

— А мозги есть, и мозги думающие — хотя и немного. Гевея у них, конечно, расти не будет, а вот одуванчик крымский вполне в Испании растет. Они уже поставляют нам каучука одуванчикового по сотне тонн в год, за что честно получают по сто же тонн резиновых шаров для воздушных клапанов и прочего разного резинового всего, теперь вот шины для колес пассажирских повозок активно закупают. Скоро и шланги захотят для отбойников приобрести. Не будем же мы им отказывать в такой малости?

— Эээ…

— Что непонятно? А, молотки они уже просят, но им как раз и объяснили, что для шлангов каучук нужен. А если учесть, что на сто тонн требуется всего-то триста гектаров одуванчиковых полей… просто те, кто шланги запросил, с теми, кто шины берет, не очень дружат, а одуванчик два года растет. Ко мне как раз ребятишки из отдела внешней торговли приходили и интересовались, можно ли Риму алюминиевые пневмоотбойники продать…

— То есть ты считаешь, что продавать римлянам высокотехнологичные товары мы можем ничем не рискуя?