Единственное, что ему не давалось, были хаттовы свечки. "Дышать правильно" при работе с ними быстро стало чистым удовольствием, да и стоять в странной стойке тоже уже входило в привычку — но вот хаттов огонёк издевательски не гас. Никак. Кир искренне перепробовал все способы сделать своё движение ещё более резким и чётким, работая со свечкой перед зеркалом, раз за раз прогоняя в голове то, что показала ему Ла Руна, но то ли для этого были нужны действительно годы тренировок, то ли был какой-то неизвестный ему секрет…

Если бы он собственными глазами не видел и кожей не ощущал, как обычной комплекции девушка отправляет воздушные импульсы на несколько метров (если не десяток метров?) движением ладони — то сам бы давно плюнул и обозвал это монтажом и дешёвой поделкой "под фильмы про джедаев". Но движение девушки и его результат он видел собственными глазами и ощущал собственной шеей самым что ни на есть натуральным способом, а значит, это было возможно. Ни уступать в этом плане Леди Пейн, ни упускать весьма необычный (пусть пока и непонятно как применяемый в жизни навык) он не собирался — а посему к очередной (какой там по счёту? Надо страницы в ежедневнике посчитать, что ли, для порядка…) вечерней тренировке наймит явился с чётко поставленным вопросом: что он делает не так и что ещё должен узнать, чтобы начало получаться?

Какое-то время спидер шёл над ледником. Сверху ослепительно светило солнце, внизу ослепительно белел снег. По сверкающей снежной равнине, расчерченной синими трещинами ледопада, скользила лиловая тень машины.

— Что тебе ещё показать? — спросила Ла Руна, когда последние такты мелодии отзвучали, и в салоне стало тихо.

"Ты мне нравишься, ты мне очень нравишься, ты невероятная", — прыгали в голове Доминика невысказанные слова, которые он так и не произнёс вслух. Не произнёс, потому, что не знал, как к этому отнесётся Ла Руна, что сделает, и… и вдруг он испортит этим прогулку? Ведь они познакомились совсем недавно, а в отношениях с женщинами Доминик был… не новичок, естественно, девушки у него были, и не только в плане невинных поцелуев и краткосрочных прогулок по парку за ручку, но… всё это было редко, и отношения по-прежнему представляли для него некоторую тайну, с которой он так и не удосужился разобраться — медицина была важней. Слова прыгали где-то у горла и немного сбивали всё, что происходило. Но не ответить было нельзя. Нужно, очень нужно было что-то сказать.

— Море, — голос плохо слушался, — ты можешь показать мне море? Я бы хотел пролететь над ним… можно?

— Море, говоришь… — она бросила взгляд на хронобраслет. — Море — можно. Но уже не сегодня. Туда часов пять лета. Могу отвезти завтра. У меня должна быть свободной вторая половина дня. Как раз к закату.

"Завтра?"

Доминик не надеялся на такую удачу. Это было всё равно что выиграть джек-пот, имея в кармане всего пару монеток.

— Хорошо, — улыбнулся он, — а сегодня… если ты не устала, может, поужинаем? — на самом деле он едва не сказал "если я тебе не надоел", но удержался — это было бы слишком по-детски. Впрочем, отказ его не расстроил бы — впереди было завтра и закатное море….

— Вечер у меня занят, — Ла Руна начала плавный облёт по дуге. Внизу медленно поворачивался горный хребет, уплывая назад, потянулись первые пролески предгорий. — Сегодня с этой аварией всем будут вставлять пистон с вечерним инструктажем, и вот это уже вполне способно утомить. В отличие от полётов. Хотя причина банальна. Сколько раз предупреждали: нельзя выбрасывать пустые бутылки в окна кабинок… Сегодня одна застопорила механизм.

— Посетители думают, что правила не для них. По крайней мере — некоторые из них, — сочувственно хмыкнул Доминик, философски рассудив, что нельзя получить всё и сразу, — ну, значит, встретимся завтра. Я приду в луна-парк, и потом… потом отправимся, да? — он, спохватившись, добавил: — Запиши мой номер, мало ли что.

— Диктуй, — спокойно ответила девушка. — Я запомню.

Доминик вздохнул про себя — а вдруг Ла Руна таким вежливым образом хотела бы от него отвязаться? Мало ли… кто он такой? Ну, пожалуй, довольно привлекательный, да, но что с того? Многие девушки, клюнув на удочку его внешности, довольно скоро пропадали, узнав о том, что он… нет, не тряпка, но и не боец, постоянно сворачивающий горы и закусывающий тиграми на полдник. А Ла Руна… вот она какая. Как здорово исправила ситуацию с аттракционом. Однако телефон Дом продиктовал без заминки.

В этот момент у Ла Руны снова запищал комлинк. Она ответила, без труда удерживая машину на курсе одной рукой. Выслушала собеседника, ответила коротким:

— Принято.

Впереди уже маячил в солнечном мареве город.

— Планы поменялись. Утром у меня внезапно очень много работы, а вот вторая половина дня и вечер должны быть свободны. Подарок от руководства. Где тебя высадить?

Нельзя сказать, что Дом приуныл — не мальчик всё-таки, но чего-то подобного он и ожидал.

— Да где удобно, мне до центра из любого места добираться, — виду, конечно, он не подал, и сказал чистейшую правду.

— Не забудь полотенце, коврик и тапочки, — улыбнулась Ла Руна. — И тёплую куртку — вечером на берегу довольно прохладный ветер. Я позвоню завтра, скажешь, где тебя подхватить.

Пока Доминик соображал, надули его или всё же нет, Ла Руна успела попрощаться (он тоже не забыл о вежливости) и улетела в закат. По дороге домой Дом размышлял о превратностях судьбы и ждал завтра, как дети ждут праздника. Сумка была готова ещё со вчерашнего вечера.

Звонок раздался ещё до полудня. Знакомый голос интересовался, не изменились ли планы у Доминика, и если нет, то где его подобрать.

Весь день Дом прожил как на иголках. Позвонит или нет? Он очень надеялся на продолжение чудесного вечера, и ярко-зелёный с чёрным рюкзак ждал его у порога. В нем было всё необходимое. Дом и сам приоделся соответственно, выглядел он неформально, но очень красиво и аккуратно. Его голос, когда звонок всё-таки раздался, немного дрожал от волнения:

— В центре, где попрощались.

— Как скоро ты туда доберёшься? — уточнила девушка.

— Уже там! — Доминик стремительно сбежал по ступенькам, не разрывая связь. Пара минут — и он стоит на условленном месте.

Звонок сбросила сама Ла Руна, как только услышала ответ. Вскоре знакомый зелёный спидер завис над поверхностью в шаге от врача, развернувшись к нему пассажирской дверцей.

Дом лихо запрыгнул внутрь и устроился рядом с Ла Руной.

— Привет, — улыбнулся он, пристроив рюкзак на коленях.

— Привет. Я начинаю чувствовать себя блондинкой, — усмехнулась та, поднимая машину в воздух и встраиваясь в транспортный поток. — У меня вещей примерно в пять раз больше. Забила весь багажник.

Дом смущённо повозился на сиденье.

— Скорее это я… блондинка. Сто лет не выбирался на пикники. Уже даже позабыл, что да как.

— Для мужчин это нормально, — отмахнулась девушка. — Всё своё ношу с собой и всё такое. Обычно я тоже так делаю. Но сегодня захотелось комфорта. Прихватила палатку, пару досок для сёрфинга, того, этого, пятого-десятого… В общем, на целый лагерь хватит.

Доминик скромно промолчал. Он всегда хотел научиться кататься на сёрфе, но как-то не выходило. Может, Ла Руна научит его? И палатка… был бы не столь опытным (врачом, к примеру) покраснел бы, усмотрев в этом эротическую подоплёку. А так…

— Ну так здорово же! Проведём отдых с комфортом, — не удержался, и снова просиял.

Когда машина вышла за пределы города, Ла Руна включила тихую музыку и вбила маршрут полёта в память автопилота.

— Спинка откидывается, — сообщила она Доминику. — Закинь рюкзак назад и располагайся. Лететь нам прилично, можно пока отдохнуть, поговорить или просто подремать. Меня с вечера до утра гоняли в хвост и в гриву, даром что не ботанка…