Он покивал в ответ, записывая заказ на деке, а Эни направилась в двадцатый номер. Джетро спал, как спят все парни его возраста. Посапывая от удовольствия. Крепко, так, что не разбудишь и выстрелом. Эни осторожно подошла к его кровати и тихо засмеялась. Дурос выглядел во сне беззащитным, как младенец. Врач положила ладонь на его лоб. Жара нет. Да и быть не должно. Дурос что-то пробормотал и повернулся на другой бок. Не станет она его будить сейчас, посмотрит потом. Осторожно дойдя до двери, Эни закрыла её за собой, оставив пилота досматривать свои сны.

— Мистер Немо, всё в порядке, — отрапортовала она, войдя к Тарди, — Джетро в номере рядом, я заглядывала к нему. Он спит, — Эни не могла скрыть улыбку. — Вы, наверное, уже уйдёте, когда я вернусь, — её глаза смотрели тепло. — Ещё раз, большое спасибо. И удачи.

Парень отсалютовал ей рукой, прощаясь. Она сделала ещё шаг к Тарди, но остановилась.

— Я быстро вернусь, мистер Тарди…Быстрее чем сегодня. Поскучайте немного… Без процедур, — добавила она, усмехнувшись, и почти сразу вышла из номера.

Войдя к себе, Эни задержалась у столика, где уже стоял её заказ: что-то на блюде под крышечкой, распространяющее вполне приличный запах, каф, запотевшая бутылка с плавающими в ней ягодками, сок которых и придал нежно- коралловый оттенок воде с мятными листьями. А ещё ведёрко со льдом и бокал, такой же, как был в руках забрака. Эни насыпала льда в бокал, доверху долила водой, и пристроилась с ним на кровати, откинув голову к стенной панели. Бокал она выпила залпом, почувствовав только его обдирающий горло холод, и не успев ощутить вкуса напитка. Вставать за вторым не хотелось. Усталость накапливалась незаметно, начиная с бессонной ночи, когда она воображением рисовала Тарди, но времени чувствовать, попросту, не было. Нужно было действовать. А когда ослабли тиски напряжения, вдруг, вся усталость, навалилась на неё разом

«Вставай», — сказала себе Пола.

"Нет… Ещё несколько минут… Ну, минуту…"

Эни с трудом открыла глаза. Так много нужно ещё сделать. Так много требовало ответа. День сошёл на неё, как череда горных лавин, а то, о чем она хотела подумать, каждый раз нарастало, как снежный ком. Если бы не торопясь полежать в тёплой пене и разобраться во всём… Но ванны — нет. Да и времени, собственно, тоже. Поэтому вперёд, в душ. Эни собралась с силами и встала.

Зеркальная облицовка стен душа не открыла в её взгляде ничего нового. Зато предплечью было гарантировано расцвести всеми цветами палитры. И немного разбит локоть. Но это такие мелочи, по сравнению с тем, что делалось внутри неё самой… Эни включила воду. Мир перестал существовать… Или перестала существовать она, растворившись в воде каждой клеточкой своего тонкого, как тростинка, тела.

Если бывает ежедневный рай при жизни, то это душ, свежая одежда и крепкий каф. Он был ещё тёплый… Эни сделала глоток и подошла к зеркалу. От темно-голубой водолазки её глаза казались почти синими, волосы, заплетённые в косы, сияли, словно солнце сквозь кусочек смолы деревьев Эндора. Весь вид портил только пластырь на лбу. Очень хотелось сорвать его, он мешал ей. Останавливало только сомнение, что шрам на лбу украсит её больше, чем полоска бактапластыря. Грустно усмехнувшись неожиданной придирчивости к собственной внешности, Эни чокнулась чашкой кафа со своим отражением.

«Ну, что, Пола Каррада… Можно уйти от имперцев, можно уйти от криминалитета, можно уйти от бродяг с нижних уровней. Могла сегодня уйти и от этого СИБовца… Но от себя ты никуда не денешься…»

Эни собрала всё, что ей могло потребоваться у Тарди, допила свою ледяную воду и ушла в соседний номер. Мистера Немо уже не было… Это добавило ещё грусти и тишины в антураж апартаментов.

— Это я, мистер Тарди, — с улыбкой сказала она, — вы очень скучали?

Пилот не спал. Он полулежал, подтянув повыше подушку, и что-то лепил. Появление врача отвлекло его от этого занятия.

— Вот даже и не знаю, что ответить, — он казался крепче, чем до её ухода. — Скажешь "да" — решите, что вас упрекают за недостаток внимания. Скажешь "нет" — что намекают на излишнюю заботу…

Он улыбался, но взгляд оставался серьёзным.

— Я хотел с вами поговорить.

— Когда об этом так глубокомысленно размышляют, это значит "нет" мистер Тарди. И видимо, моё отсутствие идёт вам больше на пользу, чем все мои капельницы вместе взятые, — парировала она со слабой улыбкой. — Мне тоже нужно с вами поговорить.

Она с интересом рассматривала то, чем он занимался в её отсутствие.

— Но только после вас, мистер Тарди.

В пальцах пилота собиралась взлететь какая-то птичка. Не самая умелая работа, но птаха не выглядела испуганной — скорее весёлой.

— Тогда садитесь рядом, и поговорим о том, что мне на пользу, Эни, — пригласил он девушку.

Эни с тихим отчаянием присела рядом. Её пальцы коснулись птички из пластика, которой касались ЕГО руки. Он художник… Ещё одно достоинство, за которое можно… которым можно восхищаться.

— Неиспользованные кусочки надо герметично завернуть, а то они необратимо засохнут, — тихо произнесла она. У неё было четыре возможности не вернуться сегодня. Разбиться в спидере, устроить перестрелку с бродягами и погибнуть, просто улететь и не вернуться. И сдать его имперцам. Вот этого она не сделала бы никогда… Даже если бы… А теперь видеть его каждый день…

Она вскочила.

— Мистер Тарди, вы говорите, пожалуйста, я пока поставлю капельницу… Если вы не возражаете, конечно.

— Не торопитесь, — попросил пилот, аккуратно убирая остатки пластики в пакет. — Я хотел поговорить о том, что вы сегодня увидели, когда брали у меня кровь. Вы ведь поняли, с чем имеете дело, верно?

Эни села рядом, отвернулась и кивнула.

— Да… — с трудом сказала она. — В моей практике был такой пациент. Правда, тогда я не знала, что ЭТО такое… Зато узнала потом…

— Судя по тому, какие сны вас посещают, это не было приятным опытом, — шероховатые от пластика пальцы коснулись её руки. — Мне жаль… Могу только сказать, что у меня нет намерения причинить вам вред. Но само общение со мной может быть для вас опасно. Я обязан предупредить вас об этом.

«Ещё как опасно…» — криво усмехнулась Эни, удерживая в сознании ощущение его прикосновения. — И как я должна на это реагировать, мистер Тарди? Встать, уйти? И вы меня отпустите с этим знанием? Зачем вы мне это говорите? — выговорила она ему с неожиданной горячностью.

— Было бы лучше, если бы я использовал вас втёмную? Я вас уже отпустил с этим знанием, Эни, — напомнил ей пилот. — Вы поняли, кто я. Я это видел. Я совершил ошибку… Вас нельзя было отпускать без сопровождения, тогда вы не пострадали бы.

— Это было стечение обстоятельств. Я не девица из института благородных девиц, мистер Тарди, — сказала Эни, стараясь говорить спокойно. — Вам абсолютно незачем брать на себя вину за моё лихачество. И ещё… — она перевела дыхание. — Вы очень рисковали, отпуская меня. Не потому, что я могла вас предать. Я не могла, — её серые глаза смотрели открыто и прямо. — Но вы не могли этого знать. Я тоже, в свою очередь, хочу ответить на доверие… — она помолчала и тихо сказала. — Меня зовут Пола Каррада… — было так непривычно произносить его губами, уже почти забывшими это сочетание звуков. — И это мой ответ на все ваши предупреждения. Я принимаю всё.

Пилот медленно кивнул.

— Я не могу ответить вам взаимностью — моё имя для вас станет приговором, если нас всё-таки найдут, — негромко отозвался он. — Так у вас останутся хоть какие-то шансы… Вы сможете честно и искренне сказать, что не знали, с кем работаете. Форс-допрос это подтвердит… Теперь о другой стороне вашей безопасности… Пока я болен — не подходите ко мне, если вы рассержены, в отчаянии… Я не смогу сдержать свои инстинкты. Вам это вреда не причинит, но чем больше я буду получать таких эмоций, тем… Темнее буду становиться сам. Я этого не хочу, Эни.