Дроид отчитался, что в медблоке все спокойно. Не считая прибытия тяжело вооружённой Лариус. Похоже было, что наёмница умеет телепортироваться или близка к этому.

— Конечно это запрещённый приём, — радостно согласился Ник. — И я с удовольствием им пользовался, пользуюсь и пользоваться дальше собираюсь как можно чаще. А базы обязательно обновим. Вот сама и выберешь, какие тебе нужны.

— Я выберу, — пообещала Шер, устраиваясь пушистой головой на плече штурмана. Беспокойство немного поутихло. В медблоке пока всё было в пределах нормы, а с Ником ей было бы спокойно и на вулканах Мустафара. — Я такооое выберу… — продолжила она, листая показатели пациентов. — Вот, смотри, как этому медчучелу можно доверить кого-то? Показатели капитана не сняты в положенное время… Пропустило, серое чудовище!

Она не стала требовать от Склива отчёта за содеянное сразу. В конце концов, Лариус права. Пока есть возможность… Шер потёрлась щекой о воротник куртки Ника, и вдруг подняла голову.

— Лариус сказала, что капитана потянуло в сумерки, — с тревогой в голосе сказала она. — Это… то, о чем я думаю?

— Никто из нас не становится светлее или темнее по собственному желанию, — Ник поднялся с ней вместе, перенёс девушку на соседнее кресло, усадил и отрегулировал спинку в полулежачее положение, присел рядом, обнимая её за плечи и прижимая к себе. — Отдыхай, а я буду говорить… В обе стороны очень долгая дорога, Шер. Можно, конечно, пройти её пешком, а можно пролететь на спидере… Но в конечном итоге решать будут даже не поступки, а то, ради чего они совершались, и как они совершались… Себя ведь очень просто обмануть. Достаточно сказать себе, что сделал мудрый, единственно верный выбор, что иначе — нельзя, и будет только хуже — и готово, ты уже в собственных глазах не тот, кто прогнулся под обстоятельства, а чуть ли не воитель добра и света, борец со злом и несправедливостью. Раз себя так обманешь, два — а на третий уже само пойдёт, и оглянуться не успеешь, как уже творишь такое, что раньше вызвало бы у тебя приступ тошноты, но считаешь именно это — единственно верным… Поэтому нужно быть очень бдительным к тому, как ты для себя объясняешь собственные поступки… и одарённость тут совершенно ни при чем, к слову. Я видел светлых и тёмных без единого мидихлориана в крови…

Он помолчал, перебирая пальцами мягкие волосы.

— Что-то заставило Рика обратиться к Тёмной стороне. Что — я пока не знаю. Но от одного этого случая он не станет Тёмным. Вот шажок на ту сторону, пока маленький, сделал. Но с нашим образом жизни если кто и может быть светлячком, так это вы с Дэй, милая. А мы… так, на границе постоим. Побережём вас. Потому что сами вы себя не защитите от того, с чем мы в состоянии справиться. Хотя чего все наши возможности будут стоить, если их не к чему и не к кому приложить не как оружие? Были, ушли, и ничего не оставили после себя… Даже доброй памяти. Я так не хочу, Шер…

— Ник, ведь всё уже не так, — тихо сказала она, притягивая его руку к своим губам. — Разве ты не чувствуешь? Это очень больно — всё ощущать, как вы, иногда чувствовать грязь в другом существе, подлость, низость, а боль? Да, можно закрыться, но иногда нужно не закрываться, правда же? А с твоей профессией, — она покачала головой, — мне страшно представить, какую изнанку ты видел… И после этого, на Нар-Шадда, когда ты был почти… — этого слова ей говорить не хотелось, — ты же мог что-то сделать, чтобы восстановиться сразу, без таких страданий, без того риска… Любого, кто попался тебе на той дороге…

Она раскрыла его ладонь, коснулась её губами и потёрлась о неё щекой.

— Но ты не захотел так… Меня спас… А солнышко Дэй? Тоже спасена тобой… А Рик — сколько раз? Вы столько с кэпом и остальными делаете для других, что мне трудно найти такого среди Светлых… Обычных людей. После всего того, что вы можете — вы не считаете себя выше остальных, неодарённых. У вас нет амбиций осчастливить или завоевать всю Вселенную… Ник, легко быть Светлым, когда тебя всегда окружают любовь, друзья и… незнание обратной стороны планеты… А вы с Риком не из их числа, — на штурмана смотрели её понимающие глаза. — Но вы не не впадаете в Тьму — кажется, это называется так… И… и мне частенько приходится учиться именно у вас тому, что на самом деле, и является Светом, — тихо сказала она и улыбнулась. — А ты для меня всегда — свет в окошке, где ты — там и окошко моего дома. И солнце в нём…

Штурман тихонько рассмеялся, плотнее прижав к себе девушку.

— Сейчас ты произведёшь нас в святые, и нам не останется ничего, кроме как отчалить в Силу… Шер, страдает ли собака от того, что её нюх в тысячи раз острее человеческого? Нет, она им пользуется, для неё это естественно. Так и мы… Для нас это естественно, мы не знаем другого восприятия. Разве что в детстве и юности, но и тогда…

Он замолчал ненадолго, поглаживая кончиками пальцев щеку Шер.

— Да, видеть грязь в душах — неприятно. Так ведь и в себе её видно тоже. Но зато встретить душу чистую, которая светится изнутри — насколько же это… прекрасно…

Пальцы коснулись её век.

— Отдохни, родная… Поспи. Я буду рядом.

— Я не отпущу тебя в Силу, Ник… Только вместе, — прошептала она, закрывая глаза. Ресницы её вздрагивали. Спать было жалко. Ник рядом, а ещё столько недоговорённого…

"Так мало времени остаётся на него… И совсем не остаётся на других. Времени хотя бы на доброе слово для Вэйми, для той же Шай. А Лариус? Ведь все так же остро нуждаются в тепле и понимании… В любви… Даже этот охотник — одинок… И Бус, и Дэй… Лес, который почему-то не верит в дружбу на "Случае". Даже если мы привыкли всё это носить в себе и никому не показывать. А я мало что делаю, как врач, как просто человек… Это мне так повезло — у меня есть Ник, — она нашла пальцы штурмана и тихонько сплела со своими, — остальным намного труднее. Когда каждый следующий день под вопросом, нужно успеть сделать других чуть счастливее".

— Духи Уматэ! А Дэй? Ник, это червь с шаттла? — глаза вдруг испуганно открылись, и Шер судорожно схватилась за комлинк, посылая вызов подруге.

— И как бы этот червь сюда попал? — штурман накрыл комлинк свободной ладонью. — Телепортировался? Через шлюз он точно не проходил, и никто из нас его в кармане не пронёс. Угомонись. Если ты дашь мне несколько минут, я поищу посторонних на борту сам. Только для этого мне нужно, чтобы ты не подпрыгивала и никуда не бежала.

— Я буду смирно сидеть и никуда не убегу, — вздохнув, пообещала Шер, запихивая комлинк обратно. — Буду нема, как майнокк, занятый своим делом.

И она закрыла глаза, чтобы ничем не мешать Нику.

Хорошим "искателем" он никогда не был, но знать об этом Шер было сейчас совершенно не обязательно. Её беспокойство и так тлело рядом тревожным угольком, к которому хотелось протянуть озябшие ладони… Ник сел на пол, не выпуская из пальцев ладошку Шер, закрыл глаза. На то, что мог бы без проблем провернуть Рик, его бы не хватило. Но у него были свои возможности…

Каждое живое существо оставляет собственный след в Силе. Каждое — имеет собственный облик. Не внешность, не запах, не температуру — всё вместе и ничего из перечисленного. Тот облик, по которому, может быть, родители узнают своих потерянных детей годы спустя… Говорят, подсказывает сердце. Но должно же это сердце сначала что-то разглядеть? Отличать такие облики, какой бы совершенной ни была внешняя маскировка, он умел превосходно. И теперь искал следы, которых не знал, постепенно расширяя восприятие. Корабль не настолько велик, чтобы не захватить его в сферу восприятия полностью…

Шер. Порывистый, трепещущий огонёк под стеклом, накрытая ладонью бабочка, дыхание горячего ветра пустыни, проникающее сквозь стены. Вэйми, гладкий бархат и привкус крови в вине, кротость покорности, которая прочнее любого металла. Дальше… Хайлан, холодок мятного льда и спящий азарт зверя, устремлённость и сосредоточенность. Шай, говорящая тяжесть камня и привкус соли и песка на языке. Дальше… Целое созвездие: солнечное тепло и прямолинейность бортового залпа — Дэй, лиловый сумрак и тяжёлое молчание — Лес, зелень просвеченной солнцем кроны и выпад змеи — Лариус, отчаянный зов в ночи и тяга к теплу — Мррухс, тяжесть принятого выбора и готовность идти до конца — Рик, кто-то дремлющий и не разумный. Дальше…