Он собрался было подстегнуть восстановление парня, но подумал, что второй обморок за какое-то время, явно не особо продолжительное, плохо скажется на его репутации, и доктор затыкает его различными иголками.

— Так-с, ты лежи, а я пойду набегом на столовую, — решил Рик, после чего добавил, — и не буянь мне тут.

— Да я бы и рад… — огорчился Лес. — Но…

Договаривать он не стал.

— Ага, вот поэтому и не буянь, — Рик хромой тенью выскользнул из лазарета, направившись вдоль стены в сторону столовой. Сейчас ему было все равно что есть, организм требовал энергии, и взять её из воздуха он не мог. Точнее мог, но восстановление такого рода вначале требовало затрат, а тратиться на что-то серьёзное сейчас энергии не было.

Поэтому капитан в лучших традициях контрабандистов в темноте расправлялся с тем, что можно съесть, и что попадалось под руку. Наконец он остановился, растянулся на скамье и, расслабившись, позволил Силе течь сквозь себя. Это обычно снимало усталость, но сейчас просто благоприятно сказывалось на пищеварении. Сразу прогнать вялость и слабость в теле он не мог, но…

Немного полежав, Рик поднялся и уже несколько увереннее направился в сторону лазарета. Тогорианец всё так же спал, а вот юнец…

— Спишь? — поинтересовался капитан, подойдя к койке.

— Нет, — отозвался Лес. С некоторым разочарованием.

— Уснуть не можешь?

— Я уже выспался на неделю вперёд… Лежу, думаю.

— Банта пуду… Ты ещё и живёшь по-другому, — вздохнул капитан, — и о чём же ты думаешь?

— О том, что я бы тебе пожевать принёс, — попытка сарказма не удалась — сиплый шёпот свёл его на нет. — Ты тоже видишь в темноте?

— Я думаю, что у тебя режим, — без задней мысли произнёс капитан, — Шер расстроится, если я его буду нарушать. И да, я вижу в темноте.

— У желудка свой режим, — вздохнул Лес. — Ладно, потерплю. Первый раз, что ли… А это у тебя особенность расы или?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — с улыбкой произнёс капитан, — рассказывай, что у тебя за режимы.

— А я разговаривать не должен, — нахально напомнил ему подросток. — Правда, молчать скучно… Какие у всех, такие и у меня. Есть тоже иногда хочется.

— Неужели я тебя дерзить не отучил? — ровным тоном произнёс капитан. — Удивительно. Я не верю, что Дэй не принесла тебе еды перед сном. Так что рассказывай подробно.

— Меня восемь лет учили это делать, — хмыкнул Лес. — Что ты хочешь знать?

— Биологические сутки, потребности организма в еде, — прикинув он тут же это выдал, — как влияет на организм стан-заряд.

— И почему всех так интересует этот вопрос? — вздохнул мальчишка. — Не знаю. Не проверял. Сутки — длиннее стандартных. В полтора раза. Не есть могу долго. Но не без последствий.

— Проще всего буйного унять стан-выстрелом. Вот только у некоторых сердечко не выдерживает, потому и спрашиваю, — пояснил капитан, — если стандартные сутки у тебя тридцать шесть часов, то твоё бодрствование может быть отголоском какой-то травмы.

— У тебя когда рана заживает, чешется? — спросил Лес.

— Наверное, — Рик попытался вспомнить и не смог, — помню меня один зверёк покусал…

Он показал шрамы, украшавшие левую руку.

— Вот тогда вроде бы чесались.

— У меня тоже, — мрачно подытожил Лес. — Внутри. Чешется. И попробуй тут усни.

— Поздравляю, ты гизка, — парень покачал головой, потом глянул на медикаменты и решил, что трогать без Шер ничего не будет, — сказать это кому-нибудь ты, естественно, не мог…

— А смысл? — подросток слабо шевельнулся. — Регенерация же. А это так, побочный эффект…

— Угу, а знаешь какой букет болячек провоцирует бессонница и недосып? — Рик задал риторический вопрос. — Меня как-то одна медсестра просвещала, между делом. Ладно. Есть такая штука, акупунктура вроде называется. Закрывай глаза.

— Зачем? — насторожился Лес.

— У тебя идиотское выражение лица, я не могу сосредоточиться, — капитан сказал первое, что пришло на ум.

Лес моргнул. Такого ответа он не ожидал и почти обиделся. Тощее плечо дёрнулось, подросток отвернулся.

— Не нравится — не смотри.

— Первое: на своих не обижаются, — Рик аккуратно положил руку на солнечное сплетение, нащупал огоньки нервных окончаний и, составив общую их картину, мягко пробежался, притупляя большинство ощущений. Второй рукой он держался за край койки. — Второе: эффект не будет длительным. Постарайся заснуть, пока есть возможность.

Лес дёрнулся, когда до него дотронулись, потом притих. То ли прислушивался к ощущениям, то ли думал над тем, что услышал.

— А мне нужно дойти до своей койки, — подвёл итог Рик, вставая на ноги и направляясь на выход из помещения, — пока меня опять где-нибудь в обнимку с полом не нашли.

Мальчишка обернулся — порывисто, словно что-то хотел сказать. Но промолчал. Закрыл глаза, и больше не двигался.

Мррухс проснулся от очередного шороха с соседней койки. Не будя животное, он открыл глаза. Было темно, спокойно. Только вот шептался кто-то, чуть слышно. У койки парня. Шёпот был двух людей. Решив не мешать, тогорианец просто продолжил лежать, пытаясь уснуть, и слушая тишину.

В кокпите было всё как обычно. Гиперкоридор за блистером фонаря, тихая музыка из динамика. Приглушенный свет. Лариус развернулась к ним вместе с креслом.

— Всё в порядке? — спросила она негромко.

— Кэп немного перестарался, — лаконично ответил штурман.

— Я почувствовала вспышку, — кивнула женщина. — Его потянуло… в сумерки. Вэйми просила меня проверить груз в трюме. Один контейнер вскрыт, там недавно был кто-то живой и хищный. Но других его следов я не нашла. Бус ушёл обыскивать корабль.

— Живой и хищный? — ахнула Шер. — Ник, я в медблок, там ребята совсем беспомощные и безоружные! — от тихой радости, с которой они шли менять Лариус, ничего не осталось. Хаттова планета, сколько она им ещё будет аукаться всякими неприятностями за парсеки от себя?

— Я там буду полезнее, — Лариус поднялась, уступая место штурману. — А вам, Шер, стоило бы отдохнуть и расслабиться, пока есть возможность. Я не чувствую угрозы, если даже кто-то пробрался на борт — он до сих пор никак себя не проявил, и не думаю, что в ближайшие часы что-то изменится. А если изменится… Вы же видели, что с тогорианцем. Неужели вы сможете его защитить, если нападёт кто-то подобный? Вы врач, не боевик.

— Я тебя потом подменю, — Ник кивнул, показывая Шер на второе кресло. — Не надо нервничать, моя хорошая. Ничего не случится, Лариус присмотрит за твоими беззащитными.

Шер стоило большого труда не сорваться с места, а выслушать Лариус и Ника. Выслушать и прийти к выводу, что сама она, даже с бластером — не лучшая защита для пациентов, чем одарённый боевик. Но то, что она впитала с детских лет, в Академии и на войне, вся её суть, как полевого врача, хирурга — протестовала против такого неправильного, с её точки зрения, поведения. Долг врача — спасать больных, которые ей доверили жизни! Склива она в расчёт не принимала. Он только машина. Пусть высокоточная и довольно профессиональная, но совершенно бездушная. Духи Уматэ, какое тут отдыхать!

— Ник, — она смотрела на него. Неужели и он не понимает? — Но я не могу!

Лариус тихо исчезла, коротко кивнув на прощание.

— Шшшш… — штурман коснулся пальцем губ Шер. — Ну что ты, в самом деле? Ты у нас на весь экипаж единственная и неповторимая, тебя беречь надо, любить, носить на руках и давать отдыхать. Кто ещё нас, таких одарённых, вылечит, когда мы берега потеряем? Лариус совершенно права: она наёмник, она справится. А вот ты можешь пострадать, и что мы тогда без врача делать будем?

Он сел в кресло, притягивая её к себе.

— Давай ты просто успокоишься, поверишь, что Лариус знает своё дело и никому не даст в обиду твоих больных?

— Ник, это запрещённый приём, — вздохнула она, впрочем, не делая попыток вырваться. — Ты пользуешься своим обаянием… А я не могу перед ним устоять, — слабо улыбнулась она, доставая деку. — Тогда я узнаю, как там у Склива… Я и так их оставила, а базы-то у него не обновлялись, наверное, со дня производства.