Доминик призадумался и призамолчал. Наконец, задал следующий вопрос:

— А как же чтение художественной литературы? Из неё весьма трудно извлечь практические знания, — не то, чтобы бы он был её фанатом, но всё-таки стало интересно. А интерес, он как известно, как азарт.

— А это зависит уже от того, что за литература, — девушка переставила у себя на подносе блюдца, складывая пустые стопкой. — В какой-то есть пища уму и сердцу. А в какой-то — жвачка. Прожевал, выплюнул… и всё.

— Жвачка для мозга? — удивлённо переспросил Доминик. Удивился он не новому определению, а скорее тому, что едва знакомая девушка произнесла вслух практически те же самые слова, которыми он пользовался уже много лет, — вы удивляете меня. В хорошем смысле удивляете, — он не пил спиртного, так что в данном случае можно было бы сказать, что гамбургер пробил его на откровенность, — удивляете тем, что говорите порой практически идентично моим мыслям. Даже слова те же.

Та развела руками, весело улыбаясь.

— Наверное, аттракционы виноваты, — шутливо предположила она. — Тряхнуло, мысли перепутались…

Доминик поймал себя на том, что ему нравится этот ничего не значащий разговор. Да не просто нравится, а… ему хочется сказать этой незнакомой девушке что-то такое… что-то такое очень-очень хорошее, чтобы она улыбнулась и расцвела ещё больше. А ещё ему хотелось смотреть на неё, смотреть на её улыбку. Хотя, конечно, это было бы невежливо. Как было невежливо и другое — вернее, было бы. Ему очень хотелось взять её за руку. Наверное, её тонкая кисть очень нежная и хрупкая… как апрельская веточка. Внутренне поздравив себя с тем, что ещё в Академии он отучился от детской привычки выдавать себя полыхающими ушами, Дом улыбнулся — на порядок теплей, чем то положено при таком лёгком знакомстве:

— Наверное, — кивнул он и, понимая, что ничего не может сказать, но отчаянно сказать что-то желая, невпопад брякнул: — А аттракционы с замком ужасов вы тоже тестируете? Там не страшно?

Девушка покачала головой.

— Нет, там другие специалисты работают. У них другой профиль — оценивать степень влияния. Вдруг кто-то так испугается, что плохо станет? Этого тоже допускать нельзя. А меня напугать довольно сложно, поэтому я не гожусь.

"Она ещё и не из трусливых!" — волна восторга накрыла Гринвуда с головой. Он улыбнулся, хотя, наверное, улыбка была не совсем к месту и скромно спросил:

— А сейчас? Не хотите повторить наш заезд или может быть… прогуляемся?

— Вы ведь здесь совсем недавно? — девушка задумчиво смотрела на него. — Могу показать вам несколько интересных мест. По крайней мере, я думаю, что вам они будут интересны.

— Д-да, — без заикания, увы, ответить совсем не получилось, и Доминик внутренне проклял себя за это. Не мальчишка, не школьник, а так реагирует на простые слова. Что же с ним будет, если и когда, к примеру, она попытается взять его за руку? Воображение нещадно работало дальше, но Доминик уже взял себя в руки. — Я бы очень хотел прогуляться с вами, и ни за что не отказался бы от экскурсии, — вновь прокляв себя за такое дуболомческое поведение, он предложил: — Может быть, перейдём на "ты"? Меня можно звать Дом или той формой моего имени, что вам приглянется.

— Тогда я сейчас отчитаюсь начальству… — девушка что-то набирала на экране деки, проворно работая стилом, — и можно будет поработать экскурсоводом. Вы на машине?

— Хорошо, не отвлекаю, — покорно кивнул Доминик, обрадовавшись тому, что девушка на него не смотрит — он слегка порозовел и выражение его лица было далеко от спокойного. Он был очень огорчён тем, что его последние слова были проигнорированы, ну что ж поделать, — нет, я пешком.

— Тогда я возьму свою…

Стило ещё раз клюнуло экран, и девушка убрала деку в нагрудный карман курточки.

— Всё, можно идти, — она улыбнулась. — Начнём, пожалуй, с покоев размышлений…

— Договорились, — Дом поднялся со своего места и направился вслед за девушкой, — название уже мне нравится.

Дом там, где тебя ждут, и куда хочется возвращаться. Прописная истина, которую нужно прочувствовать на себе, пережить, чтобы она стала не прописной, а просто — истиной. Оставив взятую напрокат машину на стоянке, откуда её заберёт владелец, Ник взбежал по ступенькам крыльца и скрылся в прохладном сумраке гостиничного коридора. Да, не личная собственность. Но тут его ждут, и сюда он так торопился. Значит — дом.

— Не спишь? — штурман заглянул в спальню. — У меня для тебя кое-что есть…

Руки, обвившие его шею, щекочущие щёку пушистые волосы и шёпот:

— Ник… Наконец-то… Каф уже остыл, да и вода в ванне… Для меня? — вспыхнули её глаза. — Опять?

— Не опять, а снова, — быстро целуя её, отозвался штурман. — Я не голоден, Рик меня с дороги выдернул в кафе, поговорить. Но от кафа не откажусь, даже от остывшего.

— Что-то важное? — спросила она серьёзно, наливая каф в небольшую чашку. Насчёт холода она явно погорячилась — термостатная ёмкость прекрасно удерживала тепло. Обжигающим он не был, но…

— Рик переживает, что я слишком молод и легкомыслен, чтобы брать на себя такую ответственность, как семья, — хмыкнул Ник, усаживаясь за стол, подхватывая чашку и сгребая в охапку девушку — всё одновременно. — Я скучал…

— Совсем мальчишка… — счастливо вздохнув, согласилась она и уткнулась в плечо штурмана. — Я жду, жду… А тебя ещё и кэп задержал… Ты точно не хочешь есть? И… он точно не переубедил тебя? — взлетевшие ресницы приоткрыли её лукавый взгляд.

— Он был очень убедителен, — заверил её Ник. — По крайней мере, самого себя убедил точно. Так о чем мы там с тобой вечером хотели поговорить? Кажется, о наших обычаях?

— Да, ты, кажется, обещал рассказать, что меня ждёт в день свадьбы? — Шер с улыбкой пригладила непокорные штурманские вихры. — Меня к тебе привяжут гирляндами цветов, заставят варить красный суп, или мешок на голову — и вся недолга? — пошутила она. — Я согласна. На любые испытания.

— Звучит соблазнительно, — оживился Ник. — Но всё намного проще. И без мешков. Погоди минутку…

Он отставил чашку, полез за пазуху, вынул оттуда плоский пакет. Внутри что-то шуршало и позвякивало.

— Вот…

В пакете оказался тонкий ободок из серебристого металла, украшенный подвесками на цепочках.

— Пришлось заказать ювелиру, ничего похожего найти не удалось… Это свадебный венец моего народа. Его наденут тебе на голову, ты каким-нибудь образом покажешь окружающим, что тебе это нравится, и никто тебя за руки при этом не держит. Потом я положу тебе руку на голову и скажу, что с этого момента ты моя жена. А цели… Ох, сит. Я забыл самое главное. Нам нужен целитель! У нас именно он читает молитву, призывающую благословение на семью.

Шер ахнула.

— Какой он изящный и изысканный, Ник… Можно, я на него посмотрю только? — почти взмолилась она, касаясь тончайших цепочек, на которых раскачивались ажурные подвески, почти воздушные. — А как хитро задумано, Ник! — засмеялась она. — Нет, ты покажи мне женщину, которая откажется от такой красоты? Ваши мужчины не знают отказов, ведь так?

— Понятия не имею, ты первая, кому я его предлагаю, — рассмеялся штурман. — Так что если ты мне откажешь, то я буду первым, кому отказали. Но где же нам взять целителя…

— Доминик не подойдёт? — уронила Шер почти безмятежно. — Он — целитель, в полном и прямом смысле этого слова. Или к целителю какие-то особые требования? А почему обряд проводит целитель? — вдруг удивлённо добавила она.

— Так в древности сложилось, — отбирать украшение у неё Ник и не подумал. — В руках у целителей были жизнь и смерть, кому, как не им, было благословлять на жизнь вместе? Доминик, говоришь… Может быть. По крайней мере, он тебя знает. Позвонишь ему завтра, ладно?

"А если он откажется, я его убью!"

Утром, после завтрака, Ник отловил администратора и поинтересовался, где можно найти Фьючера.