— Вопрос не корректен, — он оторвался от расчётов, — мы свободный экипаж, а не имперцы.

Лес спрятал руки за спину, исподлобья глядя на него.

— Она хочет попытаться найти своих родителей, — буркнул он. — На Ботавуи.

Взгляд капитана наконец стал осознанным, словно разум его вернулся на своё место. Он скривил губы, даже не пытаясь выругаться: пока что он не окончательно вернулся в своё обычное состояние из полной сосредоточенности на чертежах.

— Очень на неё похоже, — наконец изрёк он, — а ты тут при чем?

Лес дёрнул плечом.

— Она попросила меня помочь ей, — ни малейшей радости от необходимости решать этот вопрос с капитаном подросток не испытывал. — Она хочет, чтобы я позвонил её матери и попросил консультацию по содержанию щенков. И хочет присутствовать при разговоре.

— Хороший план, — капитан поднялся из-за стола, потянувшись, — но реализация хромает. На все ноги. Не говоря уже о других проблемах.

Он посмотрел на Леса, на его недовольный вид и на то, что скрывалось за этим. Чувствующему это давалось удивительно легко, и от этого пугало. Как быстро он отучится полагаться на свои глаза, уши и чутьё, доверившись Силе?

— Она не покинет борт корабля на Ботавуи, — произнёс капитан, — как минимум не в этот раз. Ты это хотел услышать?

— Свободный экипаж, — тихо фыркнул Лес. — Да, это. Я могу просто записать разговор и передать запись Шер. Но она не соглашается. Не знаю, о каких обстоятельствах она говорила, упоминая расставание с родителями, но явно не о таких, какие стоит светить на этой планете. Там даже воздух может подслушивать.

— Тебе что-то не нравится, Лес? — Рик внимательно посмотрел на парня, — не хочешь поговорить об этом открыто, а не перестать паясничать?

Плечо подростка снова шевельнулось — теперь уже заменяя "это меня не касается".

— Ты тут хозяин, я гость, так что не мне тут указывать, что хорошо, что плохо.

Капитан покачал головой, от слов Райно его покоробило. Но ответил он сдержанно:

— Я не хозяин тут, я капитан. Если ты в состоянии почувствовать разницу, — он произносил это размеренным тоном, как произносят таможенную декларацию, когда известно, что груз полностью чист, — и ты не гость, а член экипажа. Здесь разницу прочувствовать тебе придётся. Так что выкладывай, что тебе не нравится.

— Одна операция, — напомнил ему Лес, по-прежнему пряча руки за спиной, качнулся с носка на пятку. — Я член экипажа на одну операцию. После этого предполагалось, что я уже не член экипажа. С Джетро не срослось. Так что я просто пассажир… А чем капитан отличается от хозяина?

— Для наёмника операция начинается и заканчивается в космопорте, — контр бросил это так, словно такая информация усваивается с молоком матери, — если это не обговорено заранее. Что касается того, чем отличается… Хозяина не выбирают. Все другие отличия произрастают из этого фундамента. Спроси у Вэйми. Она тебе лучше объяснит, чем я. И ты не ответил на вопрос.

— А капитана, значит, выбирают? — Лес сейчас удивительно напоминал своих питомцев — такой же взъерошенный и ощетинившийся. Замечание Рика он пропустил мимо ушей.

— А что, тебя в команду идти гормоны заставили? — с насмешкой удивился Рик, — Пусть и на одну миссию.

— Нет, — Лес тряхнул головой, отбрасывая с лица пряди. — Не гормоны.

— Тогда что? — Рик напрягся от этого движения, инстинктивно собравшись и откинув лишнее. Было в движении Леса что-то… Сродни с подготовкой к драке. Он же всегда прячет глаза за чёлкой, а теперь вдруг заставляет себя смотреть открыто? — Или кто? Кто заставляет тебя делать глупость за глупостью?

— Я позволил себе поверить, — тихо ответил подросток. — Что действительно могут быть друзья в большом мире. Что старейшины не правы, и отсюда, от вас, чужаков, может идти не только разрушение… Но ты вовремя расставил всё по местам. Дружба — для сериалов. Свобода — до тех пор, пока она не нарушает твоих планов. А если нарушает…

Напряжение сменилось расслабленностью.

— Щелчок пальцами — и щенки спят… Они поэтому так тебя любят, да?

Капитан чуть наклонил голову, вправо, словно только что увидел Леса и сейчас изучал диковинку, потом улыбнулся, а после… Улыбка исчезла, а к цвету глаз прибавился иней, который образуется, когда человек пытается дышать в космосе. Оглядев мастерскую, он слегка качнул головой в досаде. Тут не получится.

— Пойдём, я кое-что тебе объясню, — без эмоций бросил он, достал из кобуры свой бластер и оставил на чертёжном столе.

Лес отступил на шаг, не отводя взгляда, в котором сквозило странное облегчение.

Рик вёл Леса по лестницам, избегая лифтов, которые предпочитали женщины и другие члены экипажа. Эмоции… Капитану корабля непозволительно испытывать эмоции, когда он делает что-то важное. К счастью для парня, сейчас то, что хотелось сделать, совпадало с тем, что было нужно сделать. Иначе… Подростка было проще пристрелить. Поэтому он и оставил бластер на столе. От греха подальше. То, что Лес мог ударить в спину, отошло на задний план. Рик уже был готов к бою, и в Силе, наверное, от него сейчас расходилось напряжение.

Оказавшись в тёмном помещении неиспользуемого грузового отсека, он не стал утруждаться включать свет. Рик, как и Лес, отлично видел в темноте. Он не стал снимать комбинезон, тот был рассчитан и не на такое. Просто развернулся лицом к юнцу.

— Ну, чего ждёшь, пассажир, я же тебе противен, — капитан улыбнулся, и по лицу пробежала злость, которую он до сих пор сдерживал, — или тебе нужно приглашение? Держи.

Звук щелчка эхом отразился в пустом помещении.

Только что подросток не собирался атаковать. Он вообще ничего не собирался делать — Сила не доносила от него никакой угрозы. Но щелчок словно спустил взведённую пружину…

По-прежнему не испытывая никаких намерений, Лес взорвался движением, и только тогда до Рика смог долететь слабый всплеск удивления. Потом удивляться не осталось времени.

Ему не нужно было много времени, Сила была с ним. Впрочем, многого делать он тоже не собирался. В том темпе, котором сейчас жил Рик, движения Райно казались медленными и неуклюжими. Контр сделал одно движение, рассчитав удар, чтобы не свернуть юнцу шею. Он отвесил ему пощёчину тыльной стороной ладони. После этого ушёл в сторону от ударов.

Для человека подросток был очень быстрым. Но тягаться в скорости реакции и движений с одарённым не мог — и уже, похоже, осознал это, после первой, же оплеухи. Мотнув головой, Лес рванулся вдогонку, потом отпрянул, сгорбился, как тощий уличный фелинкс, и замер, карауля следующий выпад капитана.

Капитан остановился и посмотрел на юнца так, как смотрит хищник на беспомощного птенца, которого собирается съесть. Вот только во взгляде читалось кое-что ещё. Он не спешил нападать, изучая парня. Качнулся в одну сторону, показывая, что собирается повторить движение, резко изменил направление и уже с другой стороны выбил обе ноги из опоры парня, вновь уходя в сторону.

Лес перекатился, снова разрывая дистанцию, кошачьим движением вскочил на ноги, ничем не показывая, что ему больно. Только движения стали чуть скованнее — он берег ногу.

— Так и будешь стоять и раздувать ноздри? — капитан остановился, сложив руки на груди. На этот раз лицо не выражало ничего, — вот он я. Разрушитель. Тот, кто живёт только ради себя. Тот, чьи прихоти выполняют все. Ты так и останешься просто стоять рядом со мной?

Лес молчал, словно ничего не слышал. Глаза ловили каждое движение огромными, во всю радужку, зрачками. После того, как сработал рефлекс на звук начала тренировки, обратного хода у него не было. Отвернуться и уйти он не мог — ему некуда было уходить. Выиграть этот бой у нечеловечески быстрого противника он тоже не мог и знал это. Оставалось драться без всякой надежды хотя бы уцелеть.

Он мягко качнулся вперёд, намечая удар и тут же меняя направление движения.

Рик ушёл от удара, не ответив.