Время возвращать долги пришло.

Римон вышел на своём кораблике в точку рандеву ровно в назначенный момент. Что бы там ни думал по этому поводу Кайлас, а пилотировать корабли он умел. И теперь, прекрасно понимая, чем может обернуться любая его ошибка, контролировал все системы корабля. Впрочем, уже сейчас он отличался от обычного пилота: вместо того, чтобы включать локатор, потянулся к Силе, ища живых существ. Помимо него и Кайласа тут быть никого не должно.

В блистер ударило пламя. Показалось, что ударило — но оно всё равно было слишком близко, гибельно близко от крохотной искорки корабля. Кайлас не шутил и не красовался, когда предупреждал, что выбраться без него отсюда не получится. Он был где-то рядом — насколько можно быть рядом в космическом пространстве. Пара минут лёта, совсем немного, если выдержат щиты натиск излучения и справятся с чудовищным тяготением двигатели.

"Лови, парень…" — скользнула по краю сознания чужая мысль.

В отличие от Кайласа, пилот фрахта не считал ситуацию безвыходной, в силу своего характера, в силу того, что за последние несколько дней он занимался только тем, что отдыхал и наслаждался жизнью настолько, насколько мог. Как и велит романтика контрабандистов. Мысль он поймал, сейчас он был именно на это настроен, и продолжил лавировать в сполохах пламени, взяв курс на корабль. То, что раньше было интуицией, теперь было Силой, чувствовать опасность, уходить от неё, просчитать курс… А что, если Кайлас так и работал? Просчёт опасности, логика и Сила. Точка, где всё сливается воедино? В любом случае, у него была формула и проще было обучиться готовому. А сейчас…

Стыковка в таких обстоятельствах — это не просто полёт, это искусство, которое граничит, почти переходит в самоубийство. Нужно точно попасть в радиус действия магнитных захватов, при этом из-за недостатка времени Кайлас уже должен быть в гермо-шлюзе. Иначе не успеет. А значит, надеяться не на кого. Есть только он, корабль, и висящая в нестабильном пространстве точка, к которой нужно подлететь и состыковаться. Всего-то…

Вот только из-за напряжения с брови упала первая капелька пота.

Угнанный с орбитальной свалки лихтёр умирал. Кайлас ощущал, как медленно сходит на нет запас прочности, но сейчас он мог только ждать. Начать маневрировать — значит, погубить всех.

"Ты справишься…"

В очередной раз ожил динамик. Там, на Дженерисе, уже поняли, что происходит. Поняли так, как ему было нужно. Его пытались убедить не делать глупости. Вернуться. Дать себя спасти.

"Мне некуда возвращаться…"

— Скажите… — костлявый палец придавил кнопку ответной связи. — Передайте… Я никого не предавал.

Почему-то это было очень важным. Чтобы передали.

"Может быть, это сделает твой путь хоть немного легче…"

Он оборвал связь, попросту вырубив передатчик. Всё равно тому оставалось жить считанные минуты. Отстегнул ремни, поднялся. Сейчас лязгнут оплавленные контакты шлюза, стыкуя корабли. У него больше нет времени…

"Прощай…"

Худой, бледный как покойник пилот направился к шлюзу.

Римон был хладнокровен как никогда. Такая шутка… Быть хладнокровным, находясь в предельной близости от светила… Страха не было, а была задача, задача, которую надо выполнить. Выполнить, чтобы стать лучшим. Ещё один кирпичик в его фундамент. В этот момент предельно ясно вырисовалась линия его жизни. Он не увидел своё будущее, он увидел другое. Даже не увидел, понял. Нашёл ответ на один постоянный вопрос. Зачем он все это делает… На лице играла улыбка, на языке чувствовался солоноватый привкус пота, когда раздался сигнал стыковки и кораблик Римона стал единым с умирающим лихтёром. Он углубился в Силу, начав отсчитывать время… Которого у них не было. Кайлас должен оказаться у него на корабле, чтобы Рок мог сбросить оковы…

Кайлас не заставил себя ждать. Раскалённый щит люка пришлось сбрасывать аварийно — иначе его было уже не открыть. Пришлось приложить толику Силы, чтобы перемахнуть преграду — голыми ступнями на горячий металл лучше было не становиться. Безошибочно найдя ладонью панель управления шлюзом, пилот дал команду закрыть за ним люк.

"Я здесь…"

Сбросить мёртвый груз, и продолжить своё танго в огне. Где-то он читал книжку, "Танец в огне", вот только о чём эта книга, он решительно не понял. Кресло второго пилота было готово. Бросать управление даже на секунду в таком месте… Надгробный камень он себе ещё не заказывал. Пока не заказывал.

Ослепительные сполохи плясали по кокпиту, блистер стал почти черным, но светофильтры пока справлялись. Тихо зашипела дверь, открывшись и снова закрывшись, мягко вздохнули амортизаторы — им почти не пришлось проседать под весом пилота. Кайлас пристегнулся, положил пальцы на панель управления.

— А теперь — вместе, парень…

Ментальные щиты упали, позволяя Римону войти. Установить связь двоих одарённых, которая не требует объяснений и слов.

Доверие за гранью доверия. Тёмная глубина, в которой ждёт неведомое, скользит невидимо и неслышимо, поджидая — чего?

Будь у Рока время, он бы, наверное, удивился. Хотя не так… Он был бы в глубоком шоке. Дальше додумать себе контр не дал. Слишком опасно. Вместо этого он открылся. Не столько через Силу, сколько эмоционально. Позволил течь через его разум тому, что исходило от Кайласа. Впитать каждое движение, знание, действо, колебание в Силе.

На это время он точно знал, что нужно сделать и как, и даже больше: если в голове у Рока была информация, которая всплывала о каких то конкретных знаниях, то это тут же отражалось на Кайласе, редактировалось, вносилось в изменения. Они стали одним единым интеллектом, как два компьютера объединяют с какой-то одной целью. Не нужно было что-либо объяснять: ты просто знал, как это сделать, когда это сделать и с какой целью.

Фрахтовик стонал, как живой, огибая по широкой дуге яростное светило. Медленно, но верно он разрывал цепи тяготения, набирая скорость, выходя на нужный вектор — и наконец излучение звезды поглотило слабый всплеск, обозначивший уход в гиперпрыжок.

Когда бархатная чернота космоса с одной стороны и стена неукротимого пламени с другой сменились разноцветным коридором, контакт оборвался, оставив по себе ощущение странной пустоты — словно что-то исчезло, нужное и важное настолько, что без этого жизнь теряла смысл и цель.

Из-за предельной концентрации Римон машинально загнал всё это чуть глубже, с пометкой разобраться, когда схлынет адреналин. Первое, что он сделал, это прогнал все системы на неисправности. Из-за температуры перегорело несколько стабилизаторов вторичных систем, не имеющих защиты, но это были пустяки.

Между тем в голове шёл анализ полученных данных. Всё больше Римон сравнивал себя с машиной, логическим компьютером, незаменимым в моменты опасности, пусть и не до конца полезным. Но сейчас нужно было выныривать.

Глубокий вдох и выдох.

После он оторвался от интерфейса управления кораблём и посмотрел на Кайласа. Всплыли эмоции, которые остались от контакта. Похоже, что этот человек слишком много терял за последнее время. Похоже, что на его фоне даже на Оово у Римона было всё замечательно. Ну или почти замечательно.

— Ты как? — сказано было на выдохе, от схлынувшего адреналина осталась нехватка воздуха.

Пилот сидел с закрытыми глазами. Сейчас он был ещё более худым, чем при их разговоре.

— Думаю, что жить буду… — это было сказано с полным безразличием. — Буду…

— Существовать, — закончил фразу Римон. Не то, чтобы он испытывал к Кайласу тёплые чувства. Подозрение никуда не делось. Но благодаря ему он сейчас карабкался на вершину, отчасти благодаря ему. Два начала боролись в нём, и побеждало обычно то, которое на несколько тонов светлее.

— Тебе есть куда лететь? — на этот раз выглядел он задумчиво.

Кайлас только качнул головой. Говорить ему было трудно — он слишком устал.