— Что самое забавное, я точно помню, что это было весело. И азартно. Детские воспоминания. И мне кажется, что для армейской службы это немного жёстко.

По мере того, как она говорила, у летанки всё больше округлялись глаза.

— Дети?! — выдохнула она. — Так поступали с детьми?! Но… Айрен, это же ужасно…

Та только пожала плечами:

— Так всегда было. Вот смотри. Ты до сих пор делишь людей на свободных и не свободных. И вспоминаешь собственных хозяев. Значит, тебя, скорее всего, не брали в плен в зрелом возрасте. Думаю, для тебя твоё детство тоже было совершенно нормальным. В конце концов — это единственная для тебя реальность, как к ней ещё относиться?

— Да, но нас не убивали! — вырвалось у Вэйми. — Нас не заставляли драться друг с другом! Нас учили красиво двигаться, танцевать, одеваться…

— Разные инструменты создают по-разному, — просто напомнила Айрен, — но от этого они не перестают быть инструментами.

Вэйми обвила себя лекку, обхватила руками, словно ей вдруг стало очень холодно.

— Но ведь мы живые, — тихо проговорила она, будто разговаривая сама с собой. — Мы живые. Мы не инструменты. И мы были детьми… Так нельзя. Так ни с кем нельзя…

Айрен успокаивающе зашипела, ласково коснувшись сидящей рядом девушки.

— Шш, все хорошо. Это все уже в прошлом. А нам надо жить дальше. И по-другому.

Действительно — очень хрупкое создание. Ее почему-то хотелось пригреть и успокоить. Под крылышко спрятать.

Неожиданное ощущение, но гнать его фалиенка не стала. В конце концов — она же тоже не обязана жить как раньше.

— Скажи… а ты уже поняла, как это — жить самой?

Лекку шевельнулись.

— Когда Рик сказал, чтобы я не называла его хозяином, и что я должна жить так, как живут свободные… Знаешь, я сначала очень испугалась. Потому что это совсем непонятно. Раньше всё было просто. Хозяин что-то приказал — я сделала. Мне не нужно было ни о чём думать, беспокоиться… Я ведь даже не представляла, что это такое, я же родилась рабыней. Но я спрашивала Шер, и Дэй, и много читала, и думала. Получается, что свободным жить очень трудно на самом деле. Потому что когда что-то велит хозяин — то и отвечает за последствия он. А свободному приходится самому принимать решения и самому нести ответственность. Это трудно и страшно. Но… Мне нравится.

— Вот да, — кивнула ящерица, — Лорд сказал — пошла и сделала. Не сказал — занимаешься подготовкой, чтобы он был доволен и не злился. И живётся более или менее спокойно: пока Лорд благосклонен — никто к тебе лезть не будет, побоятся. И в любом случае всегда точно знаешь, что есть какое-то дело и дом. А сейчас — всё сложно и непонятно.

Айрен вздохнула, опустив плечи. На самом деле всё было ещё сложнее, страшнее и непонятнее, чем она показывала.

— Но хоть с вами повезло.

Улыбка осветила лицо Вэйми.

— Здесь все хорошие, — сказала она. — И Рик с Ником, и Шер такая добрая и заботливая, Шай и Бус, и Мррухс… Дэй вот только ушла. Она так готовила, что можно пойти на преступление за тарелку супа, ты не поверишь! Я скачала несколько баз по кореллианской кухне, но так, как у неё, у меня не получится, наверное.

— Получится, — уверенно заявила фалиенка, — если ты захочешь — у тебя получится абсолютно всё.

Вэйми моргнула. Потом немного печально покачала головой.

— К сожалению, не всё, — вздохнула она. — Некоторые вещи не зависят от наших желаний. Как бы сильно ни хотелось, но… Невозможно заставить кого-то полюбить, например.

Айрен отразила её движение как в зеркале, тоже покачав головой:

— Наверное, это даже хорошо. Не хотела бы я, чтобы меня заставили кого-то полюбить.

— Но я слышала, — осторожно начала тви'лекка, — что у твоего вида есть такая возможность? Что если вы захотите, перед вами никто не может устоять… Хотя любовью это назвать нельзя, конечно.

— Это не про любовь, — ящерица хмыкнула, покачав головой, — по крайней мере для других видов. Это только про желание. И про контроль тоже. Знаешь же сама, как от желания могут отключаться мозги.

— И ты тоже так можешь? — тихо спросила летанка.

— Могу, — совершенно спокойно подтвердила Айрен, — только зачем?

Вэйми беспомощно пожала плечами.

— Я не знаю. Просто мужчины этого опасаются.

— Или просто этого хотят, но не могут в этом признаться даже сами себе? — Айрен снова хмыкнула. — Но тут уж им придётся как-то разобраться со своими чувствами и хотя бы попросить.

Летанка тихонько прыснула. Но ответить ей помешал сигнал автоповара.

Сидя в своём кресле, штурман беззастенчиво слушал этот разговор и хмурился. Фалиенка искренне говорит или учитывает, что её могут прослушивать? Если первое — хорошо, хотя и не гарантирует ничего. Но вот то, что её с детства воспитывали как зверёныша… Среди других зверёнышей…

Разве правилу Бэйна не больше тысячи лет? Джерек скупо, но всё же делился с учеником некоторыми сведениями. И правило двух до наивного художника дошло. С пылким: "Да чтобы я своего наставника?! Никогда…"

Но Джерек воспитывал себе охрану, гвардию. Инструменты. А по рассказу ящерицы выходило, что воспитанников было много. И речь шла не об инструментах, а о полноценном обучении, какое ему самому и не снилось. И Лорд не делал преемником кого-то одного.

То есть её обучал не сит?

А кто же тогда?

Или ситы тоже бывают разные?

Он вспоминал изящную зеленокожую женщину с жёлтыми глазами. Единственную выжившую там, где даже Сила была ранена и кричала в голос.

Кем же был тот, кто ей проиграл? Уж не Лордом ли? И тогда у них на борту — Тёмная Леди? Каких сюрпризов им ждать от неё? Защитит ли экипаж её амнезия?

Что ему самому сделать, чтобы быть уверенным — она не тронет никого из тех, кого он считал своими?

Ник прекрасно отдавал себе отчёт в том, кто он сам. Знал, насколько проще будет решить все проблемы разом одним-единственным шагом. Всего одним. Таким простым. Таким лёгким…

Глаза у него были холодными.

Чем Рику положительно нравились небольшие станции — отсутствием крупной бюрократии. Хотите улетать? Если хорошо себя вели — скатертью дорога. Минус — ему совершенно нечем было заняться полчаса до отлёта. Запросив у Адама перемещения Айрен и не найдя там ничего крамольного, он попросил искина сообщать все интересные на его взгляд перемещения фалиенки и, получив запрос на уточнение, сколько раз в день данный вид ходит в туалет, сел и составил список действий, о которых ему нужно будет сообщить. Ограничивать девушку в передвижениях Рик не собирался. Зачем? Они и без этого заперты в пределах корабля. Но знать, если девушка заинтересуется инженерными отсеками, оружейной или складом — было нужно. Хотя бы, чтобы сопоставить эту информацию и поведение Айрен, с той информацией, которую она им сообщит.

В каюту постучали, после чего в открытую дверь вначале сунулся Бус, внимательно осматривая каюту, потом показалась не менее внимательная морда Мррухса, который делал ровно то же, но дополнительно напоказ вдыхал и выдыхал воздух. На немой вопрос Рика кушибан выпрямился и деловито отчитался:

— Проверка! — после чего огляделся ещё раз и деловито продиктовал тогорианцу: — Капитан, один штука.

Тогорианец, в руках у которого оказался планшет, деловито вбил какие-то данные когтём и кивнул Бусу.

— Всё? — несмотря на комичность ситуации, парень начинал раздражаться их поведением.

— Ещё санузел не осмотрели, — не моргнув глазом, возразил Бус.

Вскинув руку с указанием на дверь, капитан произнёс:

— Вон! — после чего выразительно уставился на парочку.

— Правка. Капитан озверевший. Один штука, — прежде, чем Рик добрался до незакреплённого стула, парочка выбежала из каюты, на ходу начав закрытие дверей. Мррухс, без тени сомнений, на ходу что-то вбивал на своём планшете.

Сделав глубокий вдох, парень улыбнулся. Нужно было больше спать и меньше накручивать себя из-за ситуации. А не то действительно озвереешь.