— Я ждал твоего звонка, — вот так просто.

— Зачем? — собственный голос ушёл куда-то в контральто.

— Ты мне понравилась.

"Всё, блин, трезвость — норма жизни, — подумала женщина, — во всяком случае, здесь".

— Интересно чем, — трезвость и ирония подняли головы одновременно.

— Ты хорошо поёшь, — чувствовалось, что собеседник улыбается, — и, раз уж ты звонишь, может встретимся?

— Я не против…

— Я знаю, где ты, скоро буду.

— Какой ты прыткий.

— А чего тянуть-то, — ироническая усмешка чувствовалась даже через комм, — если бы я тебе совсем не понравился, ты не стала бы звонить, не так ли?

Дэй рассмеялась:

— Хорошо, жду.

Она позвонила в рум-сервис, и очень шустрый официант прикатил столик с лёгкими закусками и вином. Дэй же занялась приведением себя в порядок. Длинное платье сиреневого шёлка, с облегающим лифом и широкой юбкой, выгодно подчёркивало высокую грудь, тонкую шею и талию. Струящиеся рукава придавали платью какую-то сказочность. Лодочки в тон на небольшом каблучке ещё больше вытянули силуэт. А высокая причёска довершила дело. Капля масла лимонной травы на запястья, и можно встречать дорого гостя.

В дверь постучали. Бесшумно ступая, женщина открыла дверь. Только для того, чтобы тут же оказаться в крепких объятиях.

— Как же я ждал твоего звонка, — бархатный голос сводил с ума, сердце отбивало какой-то совершенно безумный ритм, но женщина ещё попыталась сопротивляться.

— Ты всегда такой быстрый? — успела она спросить до того, как мужчина закрыл ей рот поцелуем.

"Вечер перестаёт быть томным", — пронеслось в голове.

… Рассвет они встретили вместе.

— Ты когда улетаешь? — тихий спокойный, усталый голос.

— Не помню, правда, кэп что-то говорил, а я забыла, — как же хорошо лежать вот так, в кольце мужских рук, тепло, уютно, безопасно. Женщина по-кошачьи потёрлась щекой о грудь мужчины. — Ты подарил мне чудесную ночь, — тихо сказала она.

— Ты мне — тоже, — тонкие пальцы погладили Дэй по щеке, — мне пора.

— Я знаю.

— Звони.

— Постараюсь.

Шорох одежд, долгий прощальный поцелуй, щелчок замка, прозвучавший выстрелом.

Чашка кафа в руках, кресло-качалка. Всё как всегда. Полно, не приснилось ли ей всё это? Пуговица от рубашки — единственное доказательство. Дэй улыбалась.

"Нет, ну что же это такое! — недоумевала Шер, прислушиваясь к себе. Волнение, которое заставляло сердце замирать на вдохе, а потом пускаться вскачь, казалось ей слишком сильным даже для этого события…

"Синдром невесты"? — усмехнулась она своему отражению в зеркальной панели и опустила руки. Волосы сегодня отказывались собираться в замысловатый узел.

Невесты частенько нервничают накануне свадьбы от боязни ошибиться, от неуверенности, от страха перемен в жизни, Шер слышала о таком. Но какое отношение всё это имеет к ней?! Она присела на койку, прямая, как натянутая струна, и расправила своё подвенечное платье. Пена перламутрового кружева невесомо легла по обеим сторонам от ее колен.

В каюте никого не было. Дэй забегала к ней на несколько минут, помогла одеться, главное — застегнула два десятка обтянутых кружевом пуговичек на спинке, и ушла, дав невесте собраться с мыслями. Не жениха же было просить… Да к тому же Ник "добровольно — принудительно" переселился в свою каюту. И она после венчания переедет в каюту штурмана, как штурманская жена…

Это она, Шер, через какие-то полчаса… Ничем не примечательная девчонка и всем известный художник Тамир Мартье… Холодно и далеко… Обычная и Одарённый? Бездна. Полевой хирург и агент СИБ? Шер скептически усмехнулась. И даже двух дезертиров разыскивают совсем по-разному… Но они вместе, и пока ещё Звёзды не открыли им их последний портал…

— Жена… — уже вслух повторила Шер с затаённой улыбкой, привычным жестом накручивая кольцо волос на палец.

"Невеста", — звучало трепетно, будто скользишь на пуантах, не касаясь земли… Но у "жены" была какое-то особенная глубина и тепло… как в темной ночи у негаснущего окна, где ждут.

"Ждут? Мамочка!" — всполошилась Шер, спешно подхватывая двумя пальцами кружевной подол и бросаясь к зеркалу. Не хватало ещё бессовестно опоздать, чтобы Ник решил, что она передумала!

"А вот теперь повод для волнения у тебя есть! — с сарказмом сказала она своему отражению, собирая волосы в распадающийся узел. — Настоящий. Вот-вот придёт Доминик, а ты…"

В точности и быстроте движений она сейчас не уступила бы своему Скливу, поэтому этот водопад, наконец, был пойман серебристыми шпильками в пушистый узел, из которого скоро свободно заструился льняными волнами.

…Из зеркала невесте улыбалась юная Пола Каррада. Каррада? Нет, Пола и вполовину никогда не была так хороша. И дело было не в причёске, подчёркивавшей длинную шею, не в покрое кружевного платья… Оно было совсем скромным, никакого выреза и открытых плеч — рукава по локоток, обтягивающий верх с немного завышенной талией и серебристой пеной расклешённой внизу юбки с маленьким шлейфом. И никаких украшений, кроме одного — браслета с причудливыми цветными бусинами, с которым она не расставалась никогда, и который смотрелся в наряде невесты более чем странно.

Всё дело было, наверное, в том чувстве, которое просвечивало сквозь кожу и проливалось сиянием из глаз.

"Ах, Лари… Не знаю, что ты видела в моем будущем… Но, кажется, я и через десятки лет не буду касаться земли…" — с улыбкой пожала Шер плечами, бросая взгляд на стену, разделявшую их каюты с Ником. И перевела дыхание.

Кажется, она всё успела, а Доминика пока нет… Кажется, всё идёт так, как надо. Там друзья и близкие. Но не все. Мама, отец… Нет, она не даст печали никакого шанса в такой день. И есть ещё один, которому она не послала приглашения, но которого хотела бы видеть… И дело не в прекрасных глазах вежливого человека с Бакраны. Дело было в той глубокой печали в душе, которая делала его немного похожим на Тарди. Но он не был им. Поэтому не в её власти вычерпать его печаль до дна. Но хорошему человеку не должно быть одиноко. Это неправильно…

Шер кинула взгляд на дверь и схватилась за снятый с запястья комлинк. Ведь не будет для Ника ничего обидного, если она позвонит офицеру Дженаро?

Вызов прошёл, но был немедленно сброшен. Через несколько секунд последовал звонок — уже от Дженаро.

— Слушаю вас, мисс Лонели, — послышался мягкий голос безопасника.

— Мисс… Мисс уже ненадолго, мистер Дженаро, — выпалила она, почему-то опять растерявшись. Это была уже закономерность? — Мы… наверное, скоро улетаем, и я не знаю, будет ли там доступна связь, но я могу вам писать, если вы не против… Мне хотелось бы знать, как вы там будете жить, — несколько сбивчиво выговорила она. — Ой, здравствуйте…

Повисла короткая пауза.

— Вот как… — тихо сказал наконец Дженаро. — Примите мои поздравления, мисс Лонели. Думаю, спрашивать, кто этот счастливчик, излишне?

— Спасибо… — не сразу ответила она, словно споткнувшись о его тихое "вот как". — Да, вы правы, — добавила она твёрдо и спросила, набрав побольше воздуха в лёгкие: — Так значит — нет?

— Вы о письмах? — уточнил безопасник. — Я буду рад получать их.

— А отвечать? — теперь уже она тихо спросила его. — Мне не хочется совсем терять вас. Если бы не вы на Бакране, у меня не было бы этого дня… Как вы поживаете, Дженаро, и как ваша "Оттепель?" — ещё мягче спросила она.

— По мере возможностей, — отозвался собеседник. — Вы же понимаете, что я не обо всем смогу вам рассказывать. Я жив, как вы можете слышать, — лёгкая тень улыбки в голосе. — Цветы прижились, но я думаю, местное солнце заставит их немного изменить цвет.

Шер улыбнулась и кивнула.

— Я очень рада, Дженаро, — мягко произнесла она. — А цвет лепестков… Это не так важно, думаю. Главное, что она будет цвести… — в её голосе сквозила улыбка. — И вот ещё… Можно вас попросить? Просто я больше никому не могу этого доверить… — от улыбки не осталось никакого следа.