Посмотрев на пустой бокал, Кир сделал знак бармену повторить.

— А я всё сразу хочу. Чтоб и доспехи, и летать. Ни у кого феи знакомой случайно не завелось, чтоб желания исполняла?

— Ты с этой феей работаешь, разведка, — хохотнул Ван. — Я как-то на него работал, так он мне и на броню, и на пушку как раз и намекнул…

— А, ну так может, ещё и перевидимся на фронтире… Когда ваши задницы огнём из авиапушек прикрою, — усмехнулся Кир, потягивая коктейль. Тот оказался весьма ничего и отлично шёл маленькими глоточками. — Кстати, без какой пушки-то я тебя своей явкой сюдыть оставил-то? А то мне прям любопытно.

— "Вейстар-34", — буркнул Ван, выливая в стакан остатки бренди. — Повторим, или хватит?

Кир отвесил челюсть, чуть было не грохнув ею об столешницу, но вовремя спохватился.

— Погоди, погоди, тридцать-четвертые — это вроде тех, с которыми Джанго Фетт работал, пока его не прибили? Которые перегрева не знают?

— Не вроде, — Ван снова поднял палец. — А они самые. Их выпускают очень маленькими партиями, все наперечёт, и даже не спрашивай, как я его добывал.

Кир кое-как подавил тик и, чтобы перестать охреневать, залил в себя напиток, после чего несколько раз громко щёлкнул пальцами и показал бармену жестом, что двух бокалов явно мало.

— Ну ты даёшь, такие стволы на спор проигрывать… — наконец выдал наёмник, когда приятное тепло разлилось по телу. О том, чего стоит такой ствол добыть, он и в самом деле предпочёл не спрашивать. — Я себя со своей ЕЕшкой третьей прямо каким-то нищебродом только что ощутил. Но ладно, разживусь истребителем — глядишь, и поправлю самооценку.

Он чокнулся своим безалкогольным коктейлем с ёмкостями наёмников.

— Ну, за хорошие стволы, чтоб не подводили ни в драке, ни в кровати, и были круче, чем у конкурентов, — пожелал Кир и отхлебнул содовой.

К двум часам ночи наёмник покинул порядком повеселевших солдат удачи и развалился спать на своей кровати в «Нике». Завтра ему предстояло зарегистрировать трофей и подумать, что делать дальше — в свете того, что удастся раскопать Фриллу.

Нет, жить Шер здесь не хотелось. Это всё равно, что жить в замке изо льда. Слишком красиво. И слишком холодно. И сдерживать целую армию — тоже. Откуда только такие мысли у Ника? Хотя — да, безопасники не бывают бывшими… Шер с понимающей улыбкой взглянула на Ника, лавируя между торчащими из стен стволами кристаллов.

— Нет, уж… Спасибо этому "дому", но… — фразу она не договорила, заметив, как неуловимо подтянулся Ник. И когда в подтверждении прозвучали его слова, что он что-то чувствует, рука Шер дёрнулась к поясу.

Штурман стоял, полуприкрыв глаза и едва заметно поводя головой — прислушивался к неслышимому, ловил неуловимое. Потом сделал осторожный шаг, другой… Пригнулся, проскальзывая под косо расположенным кристаллом, перепрыгнул через другой. Под ботинками хрустнула кристаллическая корка. И, уже не останавливаясь, Ник быстро направился вглубь, словно его вела невидимая нить.

Она замерла в тревожном ожидании, не решаясь ему мешать расспросами. Но, когда он устремился в проём между скоплениями кристаллических торосов, она скользнула следом. Что он мог почувствовать, она не знала, но бластер держала наготове. В отличие от одарённых, в её распоряжении, чтобы защищаться и защищать, было не так много средств. На войне и на Нар-Шаддаа — бластер был одним из них.

Путь оказался извилистым — впрочем, пройти прямо тут было можно не более нескольких метров. Несколько раз Ник сбивался, останавливался, кружил на месте, словно гончий пёс, потерявший след, снова шёл дальше. Пока за очередным гранёным гигантом перед ними не оказалась… стена. Скальная стена грота. Кто-то неведомый обработал ее резцом, наметив очертания женского лица — и лицо это не было человеческим. Ниже из скалы выступали сложенные лодочкой ладони. Женщина словно дула на них, вытянув губы трубочкой — а может, хотела поцеловать то, что на них лежало?

Два бугорка под плотным слоем слежавшейся пыли на каменных ладонях…

Шер, еле успевавшая за штурманом пробираться сквозь ощетинившиеся кристальными выростами стены и пол грота, спотыкаясь о полупрозрачные колючки под ногами, нагнала его только у стены.

Женский лик… Черты женщины иной расы. Странные черты… Было в них что-то такое… Чужеродное. То, что отторгается человечеством на уровне рефлекса. И эти холмики на её ладонях…

— Что это, Ник? — почему-то шёпотом спросила она, неслышно вставая за спиной штурмана. — Это похоже на…

— Статуя, — хрипловатым шёпотом отозвался Ник. — И очень древняя, похоже… Не берусь сказать, что старше — изваяние или культура ботанов…

— Но… Но это значит, что на Ботавуи существовала ещё одна разумная раса? Это же сколько десятков тысяч лет назад? Это невозможно представить… — тихо сказала Шер, не сводя глаз с изваяния. — Но у меня такое ощущение, что это надгробие… Не знаю… И женщина… — Шер не договорила о том, кого ей напомнил этот лик. — А что ты почувствовал?

— Чтоб я сам знал… — штурман шагнул ближе, поднимая факел. — Надо будет рассказать Фьючеру, когда вернёмся. Он подскажет, кому передать информацию… Так, чтобы здесь не побывали в первую очередь расхитители древностей.

Он остановился перед самыми ладонями — они оказались на уровне его груди.

— Это не Сила — я бы узнал и понял. Что-то другое… а может, и нет. Он сказал — я не обучен как положено, я могу и ошибаться…

Ник протянул руку, дотронулся до каменных пальцев.

— Ник, не прикасайся! — вскрикнула Шер, стремясь остановить его. — Мне не нравится эта статуя! Не нужно было… — упавшим голосом добавила она, увидев, что он уже дотронулся до протянутых рук этой…

— Тогда и я… — Шер встала рядом с Ником и скользнула пальцем по руке, почему-то содрогаясь от отвращения, будто коснулась холодной кожи змеи.

— Да что с тобой? — не уловить эмоции девушки он не мог, повернул голову — посмотреть на неё, и тут же прикипел взглядом к изваянию. Тысячелетиями лежавшая пыль поднималась с ладоней статуи пушистым облачком, растекалась с них, оседая на пол, открывая прежде невидимое взгляду.

Бугорки на ладонях оказались кристаллами. Безупречные грани заключали в себе тягучее, живое пламя, меняющее цвет. Два совершенно одинаковых камня, казавшихся чем-то живым, почти одушевлённым, горели в свете факела, притягивая взгляд.

Шер неотрывно смотрела, как поднимается и оседает прах сотен и сотен веков и не могла вымолвить ни слова. В горле вдруг пересохло от бешено прыгающего в груди сердца.

— Хатт… — чуть шевеля губами, наконец, выговорила она, глядя на камни. Они казались невероятными, странными. Нет, она не верила, никогда не верила в магию. Но в этих кристаллах сиял какой-то магический свет… Кроваво-красные непривычной, но идеально правильной огранки, они расцветали внутри причудливыми, почти черными прожилками, и отсвет факела пульсировал в них, как в живом сердце огонь…

Мир дрогнул. Чувство за пределами привычных чувств уловило удар. За ним — второй, но неуловимо отличающийся от предыдущего. Стены были неподвижны, пыль на полу не шевелилась, но нечто глубинное, древнее, погребённое под тысячелетиями разумной жизни человечества слышало эти удары.

Раз.

Другой.

Тишина.

Удар.

Ещё удар.

Тишина…

— Слышишь? — шепнул Ник, накрывая пальцы Шер на каменных ладонях статуи своей рукой.

Удар…

— Слышу, — почти беззвучно прошептала она, вскидывая на него глаза, бездонные и полные отчаянной решимости. Решимости сражаться с неведомой угрозой, даже если они разбудили всё древнее зло, как это бывает в голохорроре. — Ты чувствуешь, что это?

— Смотри, — Ник указал на камни.

Удар. Едва уловимая вспышка света в глубине одного из них.

Удар. Откликнулся второй.

Тишина.

— Они отвечают… Или они звучат… Как сердце.