Коруски.

Даже удивительно — не сверкающие бриллианты или какие-то особо ценные схемы, данные шифрования или коды доступа, а просто три камушка, лежащих в незапертом ящике стола. При должной огранке они могли стать бесценными ювелирными украшениями.

Три камушка, стоимости которых хватило бы на пяток таких дел, которые задумал Кир, просто лежали в комнате в незапертом ящике стола и демонстрировались ему как… Как что? Признак силы? Или доверия? Или чего-то ещё?

Наёмник подбросил один из них на ладони и поймал его.

— Если у тебя ТАКИЕ камушки заместо папье-маше для бумаг в столе — то сколько же у тебя крутится в обороте и как тебя занесло…

— В одну команду со мной?

… — в одну команду с Рикардом на должности чуть ли не маляра? — поинтересовался Кир, пряча находку обратно в стол.

— После определенной суммы это перестаёт быть деньгами и становится некой виртуальной цифрой на счетах и в обороте, — отшутился Фьючер. — А камни я храню как напоминание о том, кем я был и кем стал. Ага, благодаря этим самым камням, подобранным на обшивке "Ныряльщика". Что же до того транспорта — захотелось развеяться, но не судьба.

Кир снова уселся в кресло, закинул ногу на ногу, взъерошил себе волосы и дал минутку передышки. После чего поинтересовался:

— Окей. Тогда какие планы и на каком корабле мне предстоит летать?

— Тебе всё расскажут. Завтра. — ответ киборга явно давал понять, что приём был закончен, и до намеченного времени Кир не услышит ни слова.

Кивнув, наёмник козырнул и выкатился за дверь.

Утро началось с того, что с Кира бесцеремонно стянули одеяло.

— Подъем! — скомандовал женский голос.

Первой реакцией наёмника стало сонное удивление. Кому пришло в голову ломиться в его номер и стаскивать с него одеяло, тем более в примерно в пять или сколько там сейчас часов утра? Будильник был выставлен на половину шестого. Второй реакцией стало непозволительно запоздалое желание выхватить из ящика тумбочки бластер и оглушить обладательницу голоса становым. Как минимум за то, что вытащила его из мягкого и тёплого пространства постели в этот холодный и жестокий мир, ну и в порядке самообороны заодно. Третьим номером пришло понимание, что здесь если бы и хотели навредить, то пришлось бы повозиться с охраной и, если бы это оказалось по силам нападающим, то проснулся бы он явно в другом месте и не на тёплой кровати. Отметив себе галку на будущее — хранить оружие под подушкой даже в фешенебельных отелях, а не только в захолустье, Кир собрал все три желания в одно и кинул куда-то в сторону голоса подушкой.

Подушка мгновенно прилетела обратно, и судя по силе броска, запустили её совсем не играючи.

— Два раза не повторяю.

"Кто-то из людей Фьюча", — запоздало допёр Кир, перевернулся на спину и одним слитным движением оказался на ногах по другую сторону кровати от девушки. Наличие на мужчине одного белья его не смущало совершенно. Попросили — получите.

— Какая жалость. Я бы только слушал и слушал. С кем честь имею? — поинтересовался наёмник, нашаривая штаны на спинке кровати и начиная их вроде как даже успешно натягивать, заодно осматривая его мучи… Простите, будительницу.

— Отставить.

В Кира полетел свёрток плотной ткани, разворачиваясь на лету. Среднего роста миловидная девушка в черном комбинезоне с обилием замочков и карманчиков, с туго заплетёнными в косу длинными волосами швырнула ему комплект из свободной то ли рубахи, то ли куртки, и таких же штанов.

— Одевайся.

Свои штаны Кир тут же аккуратно повесил обратно на спинку, после чего облачился в принесённый костюм, заодно оценивая наличие и, если есть, содержимое карманов, да и просто ткань, крой и удобство. Карманов на одежде не было. Застёжек, впрочем, тоже.

— Оружие тоже служебное получается, госпожа таинственная незнакомка, или прихватить свою кобуру? — поинтересовался он.

— Кого ты тут собрался отстреливать?

— Буду рад, если окажется некого, однако, как показывает моя практика, доброе слово может много, но доброе слово и пистолет — больше, — отозвался Кир. Свои попытки выяснить, как зовут девушку, он прекратил за явной бесполезностью, хрустнул шеей и пару раз повёл плечами по кругу, смутно догадываясь, что выяснить, кто она такая, ему доведётся скоро, и не самым спокойным способом. — А посему предпочитаю иметь при себе всегда и то, и другое. Я готов, кстати.

— Готов?

Девушка критически обозрела его.

— Разгильдяй разгильдяем, штаны падают, кимоно висит, пояс попросить не догадался! И какая муха укусила старика, когда он решил, что из тебя получится пилот? Ты на изыскателя и близко не тянешь!

— Та же, что и меня, когда решил я держать бластер в тумбочке, а не под подушкой, очевидно, — буркнул в ответ наёмник, подтягивая завязки на штанах потуже. — Пояс-то дай.

— И даже вежливо просить ты тоже не умеешь, — с этими словами в него полетел свёрнутый в тугой рулон длинный пояс. Его хватило бы обернуть вокруг Кира несколько раз.

— Вежливо просить за сегодня пытался дважды. Не прокатило, — отозвался пилот в сторону эталона такта и вежливости, поймав рулон. Нашёл у размотавшегося пояса серединку, быстро подпоясался и одёрнул одежду.

— Теперь точно готов.

— Точно не меня просил, — ему достался ещё один оценивающий взгляд. — Ну, вот теперь посмотрим, действительно ли ты готов… За мной. И не отставать.

Развернувшись, девушка направилась к дверям.

Пилот только хмыкнул и, хрустнув шеей в другую сторону, быстро направился за девушкой.

— Такой молодой — и уже с отложениями солей.

Ни малейшего одобрения в голосе Кир не услышал.

В коридоре девушка не остановилась, на первом этаже тоже. Оказавшись на крыльце, она припустила бегом по гравийной дорожке в обход сквера.

Наймит не стал ей отвечать — первая просившаяся на язык фраза была бы, конечно, шикарной с точки зрения колкости, но ужасной с точки зрения дальнейшего сотрудничества с "Ньютон и Ко".

Деньги для него в "просто виртуальную цифру на счёте" пока не превратились. Поэтому парень просто следовал за ней тихо и молча, предпочитая беречь дыхалку и злость для другого.

Время шло, девушка не замедляла бега, признаков усталости не подавала. Количество кругов вокруг территории пансионата уже перевалило за десяток. Вокруг не было ни души: по раннему времени все ещё спали. На востоке только-только начинало светлеть небо.

Кир следовал за девушкой неотступно, молча и зло. В том, что она, при желании, без проблем его перебежит, он, в общем, не сомневался, но в качестве повода отстать и сдаться это не воспринимал. В конце концов, он уже неделю бегал по пять километров, и пора было наращивать дистанцию и скорость… А также стиснуть зубы и терпеть. Боль была его близким другом уже достаточно давно, и единственным работающим способом с ней справиться был метод "заткнись и делай, скоро второе дыхание придёт". Чем он и занимался, первые пару километров ещё развлекая себя выдумыванием разных способов устроить как-нибудь девушке не менее весёлое утро, но быстро на это дело плюнул и просто двигался за ней — держа в голове, что она может выкинуть ещё какой-нибудь фортель, и готовым нужно быть постоянно.

Фортель та выкинула на восьмом километре. Вместо того, чтобы продолжить ровный бег, она свернула к бассейну. Задерживаться там не стала и пробежала дальше, нырнув в дверь одноэтажного пристроя.

Кир плавно повернул за ней, не выпуская её из виду и ныряя следом.

Внутри оказался вполне современный спортивный зал. Его мучительница уже стояла посередине, чуть сощурившись на наёмника.

— А теперь — физические упражнения, — проинформировали Кира. — Повторяй за мной. Посмотрим, на что ты годен…

Годен Кир, несмотря на пробежку, оказался на вполне приличную тренировку. То ли злой был и не хотел отставать от девчонки, то ли просто внезапно выяснил, что пятачок километров для него не предел, и на радостях решил сделать ещё пару свершений — главное, не переусердствовать, ибо сие легко могло кончиться в лазарете. Или и вовсе выключил соображалку и повторял за ней всё в точности, пусть и не так ловко, но старательно. Хотя скорее что-то среднее между всем этим — на яркие эмоции и желания сил явно недоставало, они шли на другое, но и превратиться неожиданно в робота Кир так же не мог, испытывая к девушке довольно странную смесь притупленных усталостью эмоций, сочетавших в себе вещи, на первый взгляд плохо сочетаемые.