— Хотел бы я знать ответ на этот вопрос… — задумчиво произнёс штурман, разглядывая зелёное стёклышко. — На добрую удачу, сказала Лариус. Бывает и недобрая, получается? Как много мы ещё не знаем… У нас ещё подарок не распакован.

— Ещё один загадочный подарок, который можно открыть только у себя в каюте, — Шер, улыбаясь, повертела коробочку в руках и дёрнула за конец замысловатого бантика на ней. Шелестящую обёртку она снимала, почему-то затаив дыхание.

Под обёрткой оказалась коробка. В коробке — ещё одна. В той — третья… Когда Шер добралась до седьмой по счёту, в коробке обнаружилось нечто округлое, в свою очередь завёрнутое в блестящую бумагу.

— Либо в этом подарке глубинный смысл, как в сказке, когда в которой нужно износить семь пар ботинок из мандалорского железа и столько же посохов из дюрастали, пока найдёшь своего суженого… — усмехнулась Шер. взглянув на штурмана. — Либо Лес решил подразнить нас?

Она покатала по ладони предмет и развернула бумагу…

Внутри оказался плод с плотной кожурой.

— Тут, оказывается, совсем другой смысл, — помолчав, негромко сказала она и вдохнула терпковатый аромат нагретой солнцем густо-красной, с блеском, корочки фрукта. — Я знаю, что это такое… — она с улыбкой смотрела на Ника. — Ну, Лес… Там, под кожурой, много-много сочных зёрен… Понимаешь? — слегка зарделась Шер, напоминая румянцем этот самый плод. — Символ многочисленного потомства, счастливого и оберегаемого…

— Затейники они там, на этом Фионе, — проворчал штурман — без малейшего оттенка недовольства, впрочем. — Ты как, сильно устала? А то я хотел вечером с тобой вместе навестить Курта и посидеть с ним.

— Ну, если мне не придётся столько же танцевать… — засмеялась Шер, — Конечно же, едем! С удовольствием, тем более — есть на чем, — загадочно улыбнулась новобрачная.

— Там, на стоянке, перед ангаром, синий… Помнишь, кар на Нар-Шаддаа? Ну, вот… Такого же цвета. Он твой, Ник…

Она чуть тронула его ёжик ладонью, глядя на мужа влюблёнными глазами.

— Спасибо, — шепнул штурман, прижимая ее к себе. — Мой подарок будет позже, подождёшь? Иди сюда…

В рубку Ник пришёл быстро, ждать не пришлось и пяти минут. От него веяло непривычным спокойствием и уверенностью.

— Привет, — поздоровался он, садясь в свободное кресло. — Дела?

— Ну, если ты ожидал медового месяца, то у меня для тебя плохие новости, — Рик лежал на полу, подложив под спину квадрат шумоизоляционного материала и обложившись кучей инструмента, — как все прошло?

— Как ты понимаешь, сравнивать мне не с чем, — улыбнулся штурман. — Но Шер счастлива, и я тоже.

— Ты так сказал, словно я о тебе всю подноготную знаю, — парень улыбнулся, взял небольшой цилиндр для пайки проводов и плат, и полез им под панель управления, — сядь в своё кресло. Я заменил проводку от навикома и, как ты видишь, панель управления тоже заменил. Решил, что старая за тобой не поспевает. Поэтому сейчас быстренько продиагностируем её, чтобы всё работало правильно. Попутно решим один вопрос.

— Хочешь сказать, теперь я смогу ещё быстрее уходить в прыжок? — уточнил штурман, перебираясь в другое кресло. — Или ты сделал "Случай" манёвреннее? И что за вопрос?

У него тоже был вопрос. Или даже вопросы. Но это пока могло подождать.

— Хочу сказать, что я увеличил скорость обработки запросов навикомом, что позволит уходить в гипер быстрее, без использования спецсредств, а также хранить на порядок больше маршрутов в памяти. Впрочем, манёвренность мы тоже подтянули. Но с этим я уже разобрался полностью. По поводу вопросов. Ты в курсе, что у тебя за предмет висел на поясе вчера?

— А как же, — отозвался Ник. — Силовой меч Ищеек Раката, раритетный экземпляр. По мнению Фьючера, стоит хаттову кучу кредитов. Я подумал, решил, что деньги мне нужнее, и передал ему для продажи с аукциона.

— Гора с плеч, — Рик выдохнул, сделал несколько операций под панелью, радуясь, что руки у него не дрожат, — не хватало на корабле ещё одного такого экспоната. Впрочем, о чём ты думал, когда повесил его на пояс? Или правило "чего не знаешь — не выдашь", у тебя уже не действует?

— Я думал о традициях своего народа, — спокойно отозвался штурман. — Меч древний, не единственный в своём роде, найден при свидетеле в лице Фьючера, а не создан мной. Так что проблем с ним не возникнет, если только не попытаться его активировать — а этого я делать не стал бы. Ну, и чисто по-мужски — ты бы отказался на собственной свадьбе покрасоваться с пушкой за пятьдесят миллионов стоимостью? Как минимум пятьдесят.

— Я не замечал за тобой пижонства, — внимательно посмотрев на Ника произнёс парень, — чисто по-мужски… Я бы отказался. Мне пришлось уничтожить все голозаписи, во избежание проблем в дальнейшем. Последняя копия, на инфокристалле у тебя в комнате. Поступи как сочтёшь нужным. Не стоит лишний раз искушать Силу, Ник. Она может огрызнуться.

— Пижонством было бы разгуливать с ним у бедра по Ботавуи, — Ник был всё так же спокоен. — Ещё раз, Рик, это находка, сделанная случайно, кто желает — может попытать счастья и найти себе ещё штучку-другую. Если уж на то пошло, то твой свадебный подарок опаснее в разы. Вот его точно нигде не покажешь и даже на аукцион не выставишь, если потребуются деньги. Потому что одно появление этой картины где бы то ни было — и весь Инквизиторий окажется у нас на хвосте. А эти ребята умеют искать через Силу, и хатта с три ты от них спрячешься хоть в Неизведанных Регионах. Я же не высказываю тебе претензий из-за этого подарка, который способен подставить куда круче, чем неисправная раритетная железяка?

Спокойствие скрывало напряженный контроль эмоций Рика в Силе.

— Штурман, я не сканирую и не проверяю команду на ложь, — очень ровно произнёс Рик, в упор посмотрев на Ника. Рабочий интерес, вперемешку с беспокойством за находящегося перед ним человека и команду в целом, вначале сменился удивлением, потом легко кольнувшим гневом, который тут же погас, а в след за ним от капитана расцвёл целый букет эмоций. Разобрать что-либо в этом пёстром калейдоскопе не представлялось возможным, — и думаю, что могу требовать от команды того же. Это во-первых. И во-вторых, — отведя взгляд, парень вернулся к ковырянию проводов под панелью, но преграда, не дающая понять, что у него в голове, никуда не исчезла, — пройдёт полгода, может год. Страсти вокруг злосчастной коллекции наконец утихнут. Любой эксперт скажет, что картина к "Голодной тьме" не относится. Не знаю, сколько картин написала Падучая звезда, но не думаю, что всего двенадцать. Иными словами, через пару лет это станет очень дорогим произведением искусства. И только.

— Я был среди тех, кому был поручен розыск художника, — ответил Ник. — Дела этого рода не закрывают никогда. Картина с пейзажем не относится к серии "Голодная Тьма", но она исчезла вместе с этой серией. И если она всплывёт, там, где это случится, не продохнуть будет от агентов Инквизитория, сколько бы ни прошло времени. Потому что дело касалось ни больше ни меньше покушения на Императора и попытки переворота. И я тебя не сканировал. И на ложь не проверял. Всего лишь смотрел на эмоции. Хотел знать, понимал ли ты, какой взведённый детонатор подложил под нас всех, или не имел об этом представления. Скорее последнее, если я что-нибудь способен определить.

— Картины уже всплыли, Ник, я в этом уверен, — Рик был спокоен и последователен в своих словах, — а от того, что из моего чулана картина перекочует в вашу комнату, никто не пострадает. И угроза сильнее не станет. Ты обрубил к себе хвосты. Шер не даст тебе продать картину. Этот детонатор взведён только в твоей голове. К тому же… Есть мнение, что очень скоро в галактике станет настолько жарко, что всем будет не до пропавшего художника, с чем бы он ни был связан.

— Возможно, — не стал спорить штурман. — Я практически не обучен многому из того, что для тебя — обычное дело. Как выразился Фьючер, из меня делали инструмент, а не полноценного одарённого… Я не могу заглянуть в будущее и узнать, что нас всех ждёт. Но если ты прав — как думаешь, будет ли кому-то в Галактике дело до древнего меча, который и активировать-то невозможно? И какой тогда смысл в поднятой тобой тревоге, и чем она оправданнее моей из-за картины? Ты доверяешь Шер, которая не позволит картине уйти из каюты. Я доверяю экипажу, который не позволит себе трепать языками направо и налево о том, что они видели. Я не прав в своём доверии?