— Знаешь, какой самый сильный страх у одарённых? — тихо спросил он, выпуская пойманную прядь и бережно проводя пальцами по её волосам. — Однажды узнать, что те, кто рядом, с тобой только потому, что ты слишком сильно хотел, чтобы они были с тобой, а у них не хватило сил противостоять твоей воле… Для тёмных это нормально, но я так не хочу…

Ник поднялся, увлекая девушку за собой, провёл пальцем по брови над блестящим глазом.

— Что мне сделать, чтобы тебе не хотелось больше плакать?

Чёрные зрачки Шер от волнения выплеснулись почти на всю прозрачную акварель

— А что мне сделать, Ник, чтобы вы поверили, что сказанное — это не про вас и меня? Влияние вашей воли? Да когда вы смогли и захотели бы мне её внушить, было уже поздно… — её голос, вначале звучавший со страстностью, все падал и падал. — Я уже и без вашей воли… Вы даже можете попытаться диктовать мне обратное. И у вас ничего не получится, Ник… — её пальцы нежно коснулись его седины. — Вы не хотите мне навязывать свою волю, но не заставляйте меня делать выбор за вас. Просто знайте, что я вас всегда жду. И то, что я вам говорю, девушки, обычно, не говорят. У них тоже свой страх… — она слабо улыбнулась, проводя пальчиками по стриженой голове штурмана.

— Тогда тебе придётся выгонять меня отсюда, — улыбка вышла слегка кривоватой. — Потому что я тут просто поселюсь…

— Вряд ли, — покачала головой Шерги, улыбаясь. — Вы и вошли-то только после применения "спецсредств"… Скажите, мне всегда придётся пользоваться такими сильнодействующими, чтобы доказать вам, что это мне внушили не вы? Или вы перестанете, наконец, сомневаться? — застенчиво спросила она штурмана. — А то я могу ведь легко передозировать…

— Не сомневаться, — штурман качнул головой, словно прислушивался к невидимому собеседнику и не соглашался с ним. — Опасаться. Всегда опасаться причинить вред, совершенно того не желая. Но я тебя понял… Право выставить меня за дверь в любой момент остаётся за тобой.

Движение было лёгким и неуловимо быстрым. Только что Ник стоял неподвижно, а в следующий момент уже шагнул к узкой корабельной койке.

С девушкой на руках.

— Выставить? — успела произнести Шер и увидела, как её ноги отрываются от пола. — Какое бесполезное право… — прошептала она.

— Тут кому-то очень нужен отдых, — напомнил ей штурман, бережно сгружая ношу на койку. — Повернись на живот… пожалуйста.

Последнее слово очень вовремя превратило без пяти секунд приказ во вполне приемлемый вариант просьбы.

— Вообще-то, массаж хотела я вам делать, Ник, это вам нужно отдохнуть… — слабо запротестовала она, поворачиваясь и блаженно растягиваясь на койке, — но вы перехватили инициативу, и теперь я не откажусь.

— Инициатива — такая вещь… — Ник аккуратно выдернул подушку из-под её головы. — Стоит её упустить — и она уже обратилась против тебя. Впрочем, иногда это бывает приятно…

Чуткие пальцы, едва прикасаясь, прошли вдоль позвоночника, погладили плечи. Нашли сведённые застарелым напряжением мышцы. Штурман покачал головой, добрался до плотных волокон уже вполне ощутимым нажимом, и принялся за работу.

Опытным массажистом он не был — учили не тому, но Сила подсказывала, где очередной узелок, и как его размять, чтобы выгнать из мышцы напряжение и усталость. А то, что он чувствовал помимо этого, ловя эмоциональный фон, делало его труд ещё более увлекательным.

У Ника были такие руки… Сильные, умелые, как у искушённого массажиста. Под его пальцами, разминающими. поглаживающими, кровь побежала горячей и быстрей. оставляя после небольшой боли ощущение тепла и лёгкости. Именно там, где оно было так желанно. Это было не просто приятно. Это было чудесно… А сознание того, что это руки Ника, наполняло её таким блаженством, что она смогла только выдохнуть:

— Вы волшебник, Ник…

— Я только учусь, — сообщил ей штурман, заканчивая с плечами и добираясь до затылка и шеи. — Голову лучше положить лбом на сложенные руки, так удобнее будет дышать.

Рассыпавшиеся светлые волосы он собрал и перекинул через голову девушки. На обнажившейся шее отчётливо проступили сухожилия, и Ник не смог удержаться — провёл по ним пальцами, прислушиваясь к отклику в Силе.

Сила отозвалась целой радугой чувств от прикосновения его пальцев. Просто это были его пальцы, его прикосновения, на которые её сознание откликнулось ярким всплеском нежности и любви. Она неожиданно подняла голову и отвела упавшие в беспорядке на лицо волосы.

— Ник, вы меня просто возродили, спасибо большое. Это… — она подыскивала слова, чтобы выразить свои чувства. — Непередаваемо…. Но, пожалуйста, отдохните сами. Эта койка не такая широкая, как ваша в "Приюте", но, чтобы заснуть вдвоём, здесь хватит места. И вообще, теперь моя очередь охранять ваш сон.

— Ну вот, а я только вошёл во вкус, — огорчился штурман, не спеша выполнять её просьбу. Воспользоваться этим предложением хотелось. Очень хотелось… Но не меньше хотелось чувствовать, как на каждое прикосновение отзывается незримая струна, и впервые в жизни сожалеть, что не музыкант. Какую музыку могли бы создать они вместе… — Кэп дрых половину суток, вот он теперь пусть нас и охраняет, — отшутился Ник, убирая пальцы с нежной шеи и принимаясь разбирать пряди спутавшихся волос. — Нужно заплести, а то совсем потом не расчесать будет.

— Ник, зачем мне завтра косы, если сейчас вы уйдёте? — тихо сказала она. — Я же чувствую в вас разочарование. Я хотела, чтобы вы тоже отдохнули… Потому что мне было настолько хорошо, что только сознание того. что вы устали, могло меня заставить перебить вас… — её глаз не было видно из-за закрывших лицо волос, но голос выдавал сильное волнение.

— Я уйду? — удивился штурман, укладывая разобранные волосы в не самую аккуратную, но всё-таки косу. — С чего это вдруг? Меня тут приглашают выспаться в таком обществе, а я куда-то пойду?! Ещё чего… не вертись, а то криво получится. Вот сейчас закончу и отдохну. Отдохнём, — поправился он, закрепляя результат своих трудов самым простым способом: завязав кончик косы в узел. — Я такой тощий, что ты меня тут даже не заметишь.

— Ник, я не могу вас не заметить, вы — замечательный, — вполне серьёзно сказала Шер, улыбаясь. — Вот, даже с моей гривой справились, и косу заплели, — сказала она, дотрагиваясь до новой причёски. — Можно, вы меня каждый день будете заплетать? А вы с какой стороны привыкли спать? — спросила. она отодвигаясь и давая ему место. Впрочем. последнее говорилось уже, чтобы не молчать и скрыть небольшое замешательство. Спать вповалку на войне, где тебя настигнет усталость, всё-таки несколько иное, чем когда усталость застаёт тебя с тем, с кем твоё сердце…

— У стенки я, чего доброго, в щель провалюсь, — хмыкнул штурман, вполне довольный результатом. Объяснять, что намерен разместиться с краю, потому что это не самая надёжная, но все-таки защита, он не собирался. — Так что у стенки спать тебе…

Он вытянулся на койке, потянулся, разминая мышцы и очень напоминая сейчас наёмницу — та делала это очень похожим образом. Потом повернулся набок, подтягивая поближе Шер и пряча лицо в её волосах.

Запах…

Внутри шевельнулся и снова замер голодный мрак. Здесь ему не было пищи.

"Я не усну", — обречённо подумала Шер, уткнувшись ему в грудь и вздохнула, вспомнив, как он сторожил её сон в «Приюте». Как тогда ей было с ним спокойно, словно маленькой Поле на Корусанте. Но сейчас Ник был совсем-совсем близко. Она чувствовало его тепло. Его нежность… Шер бережно обняла его, и скоро её неровное, сбивчивое дыхание стало тихим и спокойным. Но рук она так и не разжала.

Штурман уснул не скоро. Тепло спящей в его объятиях девушки одновременно выводило из равновесия и давало ощущение опоры. Пожалуй, единственной опоры в этом изменившемся мире.

Оно было… Мирным. Ничего общего не имеющим с тем, что так долго было его жизнью. Прикосновения, которые не несут в себе угрозы. Слова, в которых не нужно искать скрытого смысла. Их иногда приходилось переводить для себя — привычка во всем видеть подвох изрядно мешала. Но…