— И о чем он поёт? — тихо спросила она арконку, сжимаясь от предчувствия.

— Что там воздух, — Шай показала на переборку. — Снаружи. Горячий воздух.

— Мы вошли в атмосферу, — пояснил кушибанин. — Рик уходит на операцию. И у нас, между прочим, на хвосте кто-то висит…

Шер смотрела на Буса и слышала его, но уже кажется, не видела. Только из зрачков серых глаз на алиена дохнуло такой тревогой…

"Ник там…"

Не сказав ни слова, она сорвалась со своего места и выскочила из каюты.

Отброшенная в сторону до упора панель двери закрылась не сразу, и несколько секунд слышалось, как она бежит по коридору.

Эти метры, которые она преодолевала под набат собственного сердца, показались ей бесконечными.

В рубке было полутемно: мрак разгоняла голограмма, на которой зелёный огонёк пытался уйти от двух красных точек. Ник отчаянно пытался вырваться из клещей, но его прижимали к атмосфере, не давая выйти из гравитени планеты.

На миг высветился заострённый профиль — штурман оглянулся.

— Стрелять умеешь?

— Стреляла, — коротко бросила она, кинувшись к орудиям. Клацнули крепления, прижавшие её к ложементу. Пара секунд, чтобы понять: на учебку это похоже только в общем. Но пристреливаться уже не было времени. Совсем не было… Их загоняли в гравитационную тень… Из сознания вдруг ушло всё, кроме одного: на инверсионном прицеле две красные точки, поймать их в красную решётку и уничтожить…

Никто не смеет причинить зло Нику.

Экипажу.

Кораблю.

Беглые, короткие очереди расшили яркими вспышками расстояние между "Случаем" и преследователями, чтобы заставить их маневрировать и отступить. Пока короткие… Пока… Поймать в решётку прицела бешено прыгающие точки, и зафиксировать цель было куда сложнее, чем в учебке. Но это только сильнее заставляло концентрироваться на цели. Почувствовать, разгадать маневр …Красная решетка! Пространство было взорвано длинными трассами выпущенных ею очередей.

Первые выстрелы прошли мимо. Преследователи не успели сориентироваться в изменившейся обстановке, и следующая трасса мазнула по щитам, заставив противника отвернуть, чтобы не разлететься плазменным облачком. Ник немедленно воспользовался этим, чтобы вырваться из ловушки. "Счастливый случай" шмыгнул в просвет и начал набирать разгон для прыжка.

Противник бросился в погоню — отпускать их явно не собирались. Сбоку прошла пристрелочная трасса, за ней ещё одна — ближе к обшивке.

— Шугани их ещё разок, — попросил Ник бесцветным голосом.

Шер не надо было просить. На преследователей обрушился целый ливень трассирующей плазмы.

"Значит вы не поняли?!» — сквозь стиснутые зубы шёпотом, больше похожим на шипение.

Снова прыгающие точки. Две. Неотвязные. И снова — очередь. И снова трассы, молниеносно протягивающиеся к неизвестным преследователям. Одна за другой. Они летели в крест решётки прицела, поставленного Шер на неприятельском корабле. Это были просто мишени, которые нужно уничтожить. Те, кто угрожал жизни близких и друзей, переставали быть чем-то другим. Чтобы спасти от ранений и болезней, сначала надо просто спасти… Она была хладнокровна и расчётлива. Ей казалось, она разгадала пляску смерти. Фиксация. Гашетка! До побелевших пальцев…

Шквальный огонь сбивал прицел вражеским канонирам — несколько залпов пришлись в опасной близости от уходящего корабля, но ни один не достиг цели. В тот самый момент, когда Шер выжала гашетки, звезды наконец бросились врассыпную, и "Случай" провалился в коридор гиперперехода. Достигли ли цели её выстрелы, осталось загадкой.

Ник замер, закрыв глаза и положив ладони на пульт управления. Через несколько секунд пальцы дрогнули, выбрасывая беглецов в открытый космос за пределами системы — только для того, чтобы взять новый курс и тут же уйти в следующий прыжок.

— Оторвались… — выдохнул штурман.

Палец, который жал на гашетку, не разжимался. И стиснутые зубы тоже. Напряжение не спешило ослабить хватку. И ещё не было осознания, что они ушли.

— Ник, — не сразу сумела сказать она, — как ты только смог это…

Пальцы штурмана нашли её ладонь, сжали, мягко снимая с гашеток.

— Тссс… Всё. Всё кончилось, мы ушли. Ты молодец…

— Нет, — она потёрлась щекой о его тонкие пальцы, сознавая своё счастье. Они смогли оторваться. Он рядом… — Я совсем не молодец. Я даже не подстрелила никого из этих. Хотя в учебке всегда попадала… Давай лучше я сварю тебе каф или заварю травяной чай… И сделаю массаж. Это у меня лучше получается, — она посмотрела на него черными от расширившихся зрачков глазами и тихо добавила. — Тебе отдохнуть надо, Ник… Может быть, можно пока оставить коклит? Выспаться нужно тебе. Я не буду тебе мешать, — торопливо добавила она.

— Ты мне не мешаешь, — крепления ремней в пилотском кресле тихо щёлкнули. — Я просто не мог ни на секунду отвлечься, чтобы тебя позвать. Сейчас…

Ник утопил кнопку селектора.

— Лариус, смени меня на вахте, пожалуйста.

Первое, что сделал штурман — это осуществил угрозу прочно обосноваться в каюте Шер. Вытянувшись на койке, он с наслаждением потянулся, разминая и расслабляя напряженные мышцы, и скосил глаз на врача.

— Отдохнёшь?

— Потом- обязательно, — оглянулась на него Шер, роясь в сумке. — Теперь моя очередь снимать твоё напряжение массажем, так что, пожалуйста, освободи мне поле деятельности от одежды, — улыбнулась она, подкладывая ему подушку под грудь. В ее руке был зажат флакончик, который распространял чуть заметный шлейф приятного аромата натурального массажного масла с эфирными нотками трав и коры.

Рабочий комбинезон отправился на спинку стоящего рядом с койкой стула. Перед тем, как стянуть через голову рубашку, Ник на секунду помедлил и чуть виновато пожал плечами. Причина стала понятной очень быстро — по коже экс-СИБовца тянулись белые ниточки шрамов.

Шер помнила эти шрамы. И опять у неё, как и тогда, в "Приюте", болезненно сжалось сердце от этих следов "колючек с Кашиика". Она согрела свои ладони, потерев их друг о друга, и щедро плеснула из флакона терпковато пахнущую маслянистую жидкость на испещрённую шрамами спину Ника. Её ладони едва касались кожи, поглаживая плавно и нежно, вдоль позвоночника. Касания больше походили на ласку и выдавали её нежность. Постепенно движения стали более интенсивными, круговыми, но такими же монотонными и плавными, её пальцы вибрировали на его коже, поглаживали и растирали…

— Тебе так не больно? — она наклонилась к его лицу, свесив косу.

— Мне так хорошо, — штурман попытался поймать кончик косы губами, но промахнулся. — Сейчас или захрюкаю от удовольствия, как гаморреанец, или усну.

— Тебе и нужно уснуть, — улыбнулась она с нежностью. Её ладони продолжили растирание спины, которое вновь сменялось лёгким поглаживанием. Терпкий свежий аромат, лёгкие, нежные прикосновения кончиков её пальцев к коже головы, шеи, тёплые ладони, прикасающиеся к его рукам — от кистей до плеч и обратно, разминание стоп, прикосновения, почти щекочущие, плавные касания ладоней к ногам, бережные поглаживания ног от стоп к сердцу сделали своё дело…

Ещё до того, как она закончила, сведённые напряжением мышцы расслабились, дыхание стало глубоким и ровным.

Ник спал.

Шер заботливо накрыла его одеялом. Закинув косу за спину, чтобы та не разбудила Ника своим касанием, она с нежностью смотрела на него. Как в "Приюте", когда он спал в кресле, а она любовалась им. Как и раньше, она ничего не ждала от него. Главное — он жив, он умеет улыбаться. А большего ей и не былонужно. Чувствуя, что помедли она ещё немного — и ей будет не уйти, Шер осторожно выскользнула за дверь, придержав её, чтобы та закрылась совсем беззвучно.

У неё ещё были дела. Покормить и напоить Муху, провести сеанс транскраниальной стимуляции для Шай. А дальше… Кто знает, что будет дальше? Но пока она не смогла отказать себе в удовольствии. Если плохо, если хорошо, если не знаешь, как поступить — душ всегда к месту. Запрокинуть голову к изливающимся струям, представить, что это ливень на Кореллии. И серо-зелёный океан, покрытый рябью дождя, его холодные брызги и неласковое дыхание… Или просто душевая работает без обогрева и сушки? Сырые волосы можно заплести в косу, а её уложить на голове, чтобы не чувствовать, как она, непросохшая, касается спины и шеи. Хуже дело обстояло с майкой на мокром теле, но и та высохнет.