— Мэм, — негромко заговорил Лес, — если я сейчас начну объяснять, к чему именно я не хочу приспосабливаться даже ради возможности не получать по шее "за идею", это будет, как минимум, некрасиво выглядеть по отношению к капитану Монро, которому я всё-таки обязан, потому что вы это, скорее всего, поймёте как выпад в его адрес. А как максимум, начнёте меня убеждать, что я ещё ребёнок, и ничего не понимаю. Возможно, вы даже будете правы. Но я не хочу ни того, ни другого.

— Мы были с тобой на ты… — еле слышно сказала Шер, отворачиваясь, чтобы не было видно её глаз, — я думала, мы с тобой друзья… Но ты, кажется, передумал, — медленно произнесла она. — Не надо ничего объяснять, Лес. Я тебя и так понимаю. Ты ухватился за слова капитана, как за повод, ты даже меня обижаешь намеренно, ты всё додумал за весь экипаж, потому что сам хочешь уйти… Я даже понимаю, почему, Лес. Взрослеть так неприятно и так тяжело. Местами — очень болезненно. Так хочется отодвинуть это… Взросление. Потому что придётся отвечать и за себя, и за близкого человека. Иногда — ставить интересы других выше собственных… Находить компромисс с тем, кто тебе неприятен. Лечить мафиозных лидеров, спасать им жизнь, хотя в тебе все восстаёт против этого. Быть под началом Орри, который помыкает тобой, хотя как врач он мало что представляет из себя, и его интересуют только кредиты… — девушка смотрела на панель стены, но перед глазами стояло совсем другое. — Потому, что есть будущее, в котором ты сможешь спасти столько хороших людей и не людей, сделать то, о чем мечтаешь. А выйти подышать свежим вакуумом, уйти с одного корабля, потом с другого… Нельзя бесконечно уходить от трудностей. Иначе взрослеть придётся в одночасье. Все равно придётся… И не думай, Лес, возраст — это не показатель взрослости. Я ещё вот взрослею… А некоторые до старости остаются инфантильными.

Шер поднялась.

— Мне трудно собраться с мыслями, извини… Я очень огорчена, не скрою… Мы приняли тебя не только в экипаж, Лес, но и в свои души, понимаешь? А ещё я хотела попросить тебя помочь мне. Но что об этом теперь говорить… — оборвала она себя.

Лес слушал и молчал. В фиолетовых глазах, пока врач смотрела в сторону, отражалось глубокое сочувствие. Причинять боль этой женщине было последним, что он хотел бы делать, но… так будет лучше для всех. В решении капитана он не сомневался. И оставлять за собой какие-то не разрубленные связи был не намерен. Если капитан так воспринимает дружеские отношения… для неё же будет лучше не испытывать их, по крайней мере к нему.

— Что нужно сделать? — негромко спросил он в спину Шер. — Пока я ещё здесь.

— Это нужно не здесь, а на Ботавуи, — отозвалась Шер грустно. И глаза у неё, когда она обернулась были такими же. — Ты, честно говоря, был моей единственной надеждой. Но ни кэп, ни Ник не отпустят меня с чужим в это шпионское гнездо.

— Если что-то нужно достать и привезти, не привлекая лишнего внимания, я это сделать могу, — Лес снова дёрнул плечом. — Для этого мне не обязательно подниматься снова на борт. А тебе не обязательно с него сходить.

— Не достать и не привезти. — отрицательно покачала головой Шер. — Мне нужно увидеть маму. Я ничего не знаю о них. И обстоятельства того, как я потеряла их из виду… ну, понимаешь.

— Я-то понимаю, — перебил её Лес. И голос у него был жёстким. — А ты понимаешь, кому ты сейчас это рассказываешь? Если я — чужой, зачем ты сейчас мне даёшь такую информацию, которую можно использовать тебе во вред?

— Я тебя считаю другом, Лес… Если не доверять друзьям, то кому? — серые глаза открыто смотрели в фиолетовые.

Райно повёл головой — удивительно знакомым движением. Так делал Ник, когда ему приходилось давать ответ на непростой вопрос.

— Только не на этом корабле, — очень тихо сказал он.

— Что такое? — удивилась Шер. — Только на этом корабле, Лес… Я это знаю по себе.

Райно молчал, глядя на неё. Зачем лишать человека его представлений о том, где он живёт? Хочет верить, что здесь все замечательно — пусть верит. Легче ей не станет от того, что он услышал.

— Пусть так, — сказал он наконец. — Я могу поискать информацию, если хочешь. Вы ведь не в тот же день улетите с Ботавуи. Думаю, я успею. Мне нужно будет только имя.

— Погоди, Лес… Раз сказал А, то говори и Б. Что не так с нашим экипажем? В конце концов, я тоже его часть, и мне странно это слышать… — девушка встала перед Райно, внимательно глядя на русую челку.

— С ним всё так, — ни единого проблеска сквозь густые пряди. — Это со мной не так. Ты ведь сама сказала: боюсь взрослеть, бегу от ответственности и всё такое. Ну, и со мной изначально была договорённость: на одну операцию. О чем тут ещё разговаривать? Так на какое имя мне искать информацию на Ботавуи?

— Я говорила о себе, вообще-то, — сокрушённо вздохнула Шер. — Даже не о тебе. Наверное, я не умею донести до тебя свои мысли… Да и ты не хочешь меня услышать. Я очень хочу, чтобы ты остался. И не знаю даже, как сказать Дэй о твоём решении… — она сделала шаг к двери, опустив голову. — А информации ты не найдёшь… Это Корусант. Мне нужно увидеть её.

— Если ботаны чего-то не знают, этого нет в Галактике, — тихо ответил Лес. — Именно поэтому вас тут с борта не выпустят. Да и… остальным лучше лишний раз не отсвечивать, ведь так?

— А вот впутывать ботанов в мою историю не нужно, — покачала головой Шер. — Это опасно, и не из-за меня. Но интерес к моим родителям может привлечь спецслужбы. Лес, всё очень сложно. У меня был другой план… И щенки в него входили тоже… — слабо улыбнулась она, кивнув на вольготно растянувшихся зверьков

— Какое отношение мои щенки могут иметь к твоим родителям? — уточнил Лес.

— У мамы клиника. Ветеринарная… Консультация онлайн… Щенки, прививки, зубки, ушки… Никаких подозрений. Рекомендовать знаю, кто мог бы, на кого можно сослаться… Она балерина, много путешествует, много общается. Мало кого помнит. Мамина клиентка… — Шер заметно волновалась.

— В таком случае вообще никаких связей, — Лес снова повёл головой. — Имя, и я сделаю всё сам. Сошлюсь на встреченные на одном из форумов хорошие рекомендации. Запись разговора ты получишь… если он состоится.

— Но… — Шер мучительно придумывала причину, по которой ей можно будет пойти с ним, — Но записывать… Это может вызвать подозрения. Я пойду с тобой. Я придумаю что-нибудь, — отступать она не собиралась. Ей нужно увидеть её самой, не понимает он, что ли?

— Какие подозрения может вызвать запись рекомендаций врача по уходу? — удивился Лес. — А миниатюрную камеру вообще никто не увидит.

Шер, сосредоточенная на своих мыслях ответила не сразу:

— Не знаю, Лес… Я не знаю, что подозрительным могут посчитать ботаны, если… — она вдруг замолкла и закончила совсем другим. — Прости, Лес… Я только сейчас поняла — я не имею права впутывать тебя в свои рискованные дела. К тому же, ты решил уйти от нас. Мы-то улетим… А как это отзовётся на тебе, я даже предположить не могу…

Шер шагнула к двери, но обернулась.

— Лес, спасибо тебе за желание помочь… Я не знаю, почему ты сомневаешься в дружеских отношениях на корабле, но, если хочешь — я могу тебе назвать своё настоящее имя… Вряд ли оно тебе нужно, но просто как знак доверия…

— Нет, — мгновенно ответил подросток. — Не нужно. Чего не знаешь, того не выдашь.

Шер усмехнулась и отвернулась к двери.

— Ты недооцениваешь имперскую систему дознания, — безжизненно прозвучал её голос.

Лес не ответил. Но выводы из услышанного сделал, и очень быстро убрался из кают-компании, как только затихли шаги Шер.

Сначала — щенята…

Уединение капитана прервал негромкий стук в дверь.

— Не заперто, — откликнулся Рик.

На пороге появился Райно. Мрачно зыркнув на контра сквозь чёлку, подросток прошествовал к столу, скользнул взглядом по чертежам.

— У Шер есть разрешение покидать борт на Ботавуи? — осведомился он.

Рик провёл на чертёжном столе черту, соединяющую неподписанный чертёж с пустотой, и принялся проводить расчёты. На Леса он взглянул, слегка сжав губы, больше ничем не показывая своё настроение.