Пройдя метров пятьдесят, когда Лариса и Вова миновали полосу деревьев, они увидели поселок… можно сказать, целиком. Явно не центр цивилизации: за высоким зеленым забором проглядывалось несколько домов, у забора стоял пяток бетонных столбов с проводами. А еще – примерно посередине забора – у дороги поднималась вышка сотовой связи.

Не совсем центр: дома были большие… то есть из-за забора виднелись три двухэтажных, еще один, правда больше напоминавший развалины Сталинграда, стоял чуть в отдалении "в чистом поле" – то есть проглядывал из-за голых деревьев, но забора вокруг него не было. Через дорогу от трех домов находилось какое-то странное низкое строение из серого бетона с зеленой полукруглой крышей, и из-за него выглядывало здание уже одноэтажное, перед которым стоял грузовичок-фургон, вроде как «Портер».

Правда той дороги было видно хорошо если метров сто, и казалось, что в этот обрыв дорога упиралась. Но, скорее всего, она просто поворачивала за угол забора: из-за него появились две человеческих фигуры, которые не спеша двинулись к одноэтажному зданию, таща за собой какую-то красную верёвку. Точнее разглядеть не получилось: когда Лариса и Вова подошли к началу забора, в нем открылась калитка и выбежавшая их неё женщина бросилась им навстречу:

– Товарищ милиционер, вы знаете что тут происходит?

– Добрый день, точнее, наверное, все же доброе утро. Что происходит, я точно не знаю, однако знаю что там, на мосту, застряла приличная группа женщин. – Лариса оглядела через калитку довольно большой дом, какой-то сарайчик в дальнем углу участка, затем перевела взгляд на выглядывающий из-за забора второй – и тоже не маленький – дом. – Вы не позволите им у вас некоторое время побыть? Отдохнуть, дух перевести… пока мы разберемся и поймем что же случилось. Или ваш сосед? Я вроде его видела, он с кем-то в тот одноэтажный дом шел…

– Раненые, пострадавшие есть?

– Слава богу нет… то есть раненых вроде нет. А ваши соседи…

– Это Михалыч с Ксюхой… это продавщица. У Владимира Михайловича аварийная электростанция на дровах – тут часто электричество пропадает, так хозяйка договорилась с ним, что магазин в это время от его электричества работать будет. Там несколько холодильников больших… Но обещала за это платить, а за прошлый раз вроде не рассчиталась с ним, вон он провод и убрал. А сейчас, как электричество пропало, Ксюха к нему прибежала опять электричество просить: у нее два прилавка с мороженым, пропадет – так из ее зарплаты хозяйка вычтет. Михалыч-то он добрый, но побухтеть горазд… да вы заходите, – добавила она, увидев как мальчик буквально зубами стучит от холода, несмотря на то, что воздух был удивительно тёплым. Ну да, с мокрыми ногами на снегу – а если много лет пасти детей и внуков, такие вещи не проходят незамеченными.

Когда все зашли в небольшую прихожую, она, указав рукой на небольшую скамейку, стоящую у стены, тут же распорядилась:

– Разувайся, и носки мокрые снимай, – после чего крикнула куда-то в глубину дома: – Лиза, принеси Славкины носки с сушилки, тут молодой человек ноги промочил! – а затем поинтересовалась у Ларисы: – а вы в порядке? Мы и вам найдём во что переобуться.

– Спасибо, я в сапогах, так что не промокла. Так как насчёт всем зайти погреться? У… у Михалыча я тоже хотела бы спросить, и у… Ксении?

– Конечно, конечно. Михалыч сейчас один тут живёт, родня его только на праздник приезжала, да вчера еще все уехали. А Ксюша – это продавщица в магазине… или вы про дом тот? Это Савельевых, они зимой тут не живут, так что их не спросишь. Сколько там на дороге народу-то?

В крошечной прихожей ярко горел свет, и Вова спросил:

– А у вас тоже аварийный генератор есть?

– Есть. То есть нет: мы к Михалычу подключаемся. Только мы забесплатно, по-соседски. Чай будете?

Из глубины дома донесся детский крик:

– Бабуль, Катька телевизор включать не дает! Скажи ей!

– Нет, солнышко, в проводах когда электричества нет телевизор включать нельзя. В игрушки пока поиграйте… – и, повернувшись к Ларисе, она спросила: – Вы не знаете, это надолго?

Распахнулась входная дверь и прихожую вошёл мужчина, сильно не первой молодости, в сопровождении двух совсем уже маленьких мальчиков:

– Марина Дмитриевна, тут что-то сильно непонятное творится.

– Я уже поняла что непонятное. А что непонятное конкретно?

– Поселок… в общем, он, считай, пропал, вместо него там сейчас лес. Вот мальчишки со старых дач к Ксюше за мороженым как раз пришли – а теперь куда они пойдут? Улица после Савельевского дома… Посмотрите пока за ними… Да и у Савельевых четверть дома как крысы отгрызли. И теперь там обрыв, обрывчик такой, метра на три вверх – до второго этажа дом засыпан, можно сказать. А на обрыве том сверху самое настоящее лето: и деревья с листьями, и малина. Цветущая малина, правда я наверх не лазил, но и снизу видно пару кустов. В общем, непонятное что-то творится.

Марина выслушала гостя с исключительно мрачным выражением лица, но к мальчикам обратилась уже с улыбкой:

– Так, вы обедали? Ну тогда просто идите пока на кухню, вот в ту дверь, как наши доедят – поиграете пока вместе…

В кармане Ларисы зазвонил телефон. Она с каменным лицом выслушала, что ей сказал невидимый собеседник и обратилась к Михалычу:

– У нас там на дороге полсотни женщин застряли, учительниц, с экскурсией ехали. Можно им к вам на какое-то время зайти, погреться там, подкрепиться… Кстати, одна из этих учительниц уверенно сказала что сейчас начало мая и примерно… – она бросила взгляд на телефон – девять утра.

– Тогда и про лето понятно, – пробормотал старик, – перенос во времени. Читал про такое… Только куда?

– Связь заработала, значит сейчас все узнаем – поспешила упокоить его Марина.

– Это не связь… то есть у нас специальная радиомашина, может работать как сотовая станция. Леночка мой телефон знает, вот и позвонила.

– И что сказала? – в голосе Марины прозвучали нотки паники.

– Сказала… – Лариса глянула в глубину дома и, не увидев детей, продолжила – что мы в глубокой жопе. На расстоянии минимум ста километров нет ни одной сотовой станции, на расстоянии километров триста, а то и больше, ни одной радиостанции. Над нами нет ни одного спутника. Так что на скорую помощь я бы не рассчитывала…

– А вы, товарищ капитан? – решил уточнить Владимир Михайлович.

– Уже майор… впрочем, неважно. Мы тоже попали, вместе с этим гребанным автобусом… и с вами. Так что, можно считать, конкретно вам как раз повезло, что и мы тут оказались, по крайней мере толпой будет проще отбиваться.

– От кого? – вопрос задала вышедшая из комнаты в прихожую молоденькая девушка.

– От всех невзгод, которые могут случиться. На наше счастье в том автобусе оказались два врача, которые здесь лишними, думаю, не окажутся. Правда счастье какое-то… ну, что есть.

– Я и сама… впрочем, вы правы, – ответила Марина. – Зовите их всех сюда, как-нибудь разместимся. Вот только чем кормить…

– У Ксюхи в магазине возьмём, – ответил мужчина. – Если у учительниц с собой наличных нет, у меня немного найдётся, да и за электричество неоплаченное у хозяйки должок, так что сочтёмся…

– Хорошо… Марина Дмитриевна, у вас найдётся на время во что мальчика обуть? Володя, выйдешь – смотри в оба, карабин из рук не выпускай, а то мало ли… вдруг тут медведи дикие вокруг бродят? А я быстро к машинам сбегаю, помогу Леночке народ сюда проводить.

– Может просто позвонить?

– Нужно лично, а то бабы могут решить что тут ловушка или ещё какую-то дурь вообразить. Я точно знаю, сама такая.

– Вот что, тёзка – с наигранной весёлостью сказал старик, протягивая руку к карабину, – ты все же тут посиди, погрейся, а с карабином я, как старый охотник, за порядком пригляжу. Если медведи, то тебе точно ловить будет нечего… Карабин-то пристрелян?

– Этот с прямо ТОЗа, спецзаказ для каких-то стрелковых соревнований ВОХР. Патроны, правда, сейчас валовые, но у нас в машине три ящика ПРС «особо точных» с патронного. Ладно, я пошла.