— Бор, что это? — прошептала Агата.

— Эх, если бы я знал. Я не знаю, что это, но работает оно на пси-энергии.

— Бор, давай уйдём отсюда, — попросила девушка дрожащим голосом.

— Ну уж нет, что, я зря сюда столько топал?

Я попробовал надавить рукой, и она прошла сквозь барьер.

— Видишь, какое-то защитное поле, но его можно пройти. Может быть, оно держит атмосферу, как силовой экран на лётной палубе корабля. Давай сделаем так — ты останешься здесь, на всякий случай, и в случае чего сможешь отсюда выбраться, а я узнаю, что там и вернусь, — предложил я.

— Я не хочу здесь оставаться одна, я пойду с тобой, — упрямо заявила баронесса.

— Ну, тогда пойдём, — я дал ей руку и начал продавливаться сквозь преграду.

Я всё глубже и глубже погружался в барьер и наконец, смог выглянуть на другую сторону, ничего страшного там не было, поэтому я сделал решительный шаг и полностью оказался с той стороны. После этого я потянул за собой Агату, и она вывалилась прямо ко мне в объятья.

— Вот видишь, ничего тут страшного нет, пойдём, посмотрим всё тут.

Помещение было полностью пустым, наши прожекторы выхватывали из темноты только голые стены, поэтому мы прошли дальше к проёму в стене. Как только мы вошли в него, помещение начало медленно наполняться приглушенным светом, я обратил внимание, что атмосфера в этом месте совсем иная, тут полностью отсутствовал кислород, но было очень много оксирана, насколько я это знал, он был очень нестабилен и взрывоопасен и, видимо, поэтому тут отсутствует кислород. Помещение было круглым, и я сразу же понял, что это. Это была гробница или усыпальница, по периметру зала находились постаменты, на которых лежали очень хорошо сохранившиеся тела странных существ. Я не знаю, как они выглядели при жизни, но сейчас у них была практически белая кожа, очень маленькие ушные раковины и огромные глаза. Я не встречал такую расу нигде в Содружестве, даже когда изучал его ксеносостав. Существа явно мертвы, температура была минус два градуса по Цельсию, это и позволяло им сохраниться так хорошо. Волос на голове не было, глаза существ были закрыты, особое место на лице занимал нос, его просто не было, вместо него с каждой стороны лица располагались какие-то дыхательные щели, прикрытые складками. Немного страшно, но вместе с тем они были по-своему красивы.

— Бор я никогда подобных существ вообще не видела, — прошептал Агата.

— Согласен, я тоже ничего подобного никогда не встречал, — подтвердил я.

Существа были полностью одеты в какие-то белые комбинезоны, никаких половых признаков заметить на них было невозможно, я решил просканировать их с помощью сферы поиска, однако, не увидел в них никаких признаков нейросетей или устройств. Они явно были когда-то живыми, кроме этих постаментов, вокруг ничего не было.

Мы с Агатой медленно обходили их по очереди, все они лежали в одной и той же позе, руки скрещены в районе живота. Все, кроме одного, он был последним, к которому мы подошли, я сразу заметил отличия между ними. Во-первых, этот даже внешне выглядел старше и как-то массивнее, что ли, и положение рук у него было другим, как будто он в последний момент не смог сделать последнего движения.

— Бор, а этот выглядит по-другому, — прошептала Агата.

— Да, я уже заметил, он как будто старше. У меня такое ощущение, что он уложил их всех, а потом сам лёг, но не успел принять нужную позу.

— Пойдём отсюда, Бор, не будем беспокоить покой мёртвых.

— Ты права, Агата, пойдем.

— Спите с миром, неизвестные создания, — я протянул руку, чтобы исправить то, что мне показалось неправильным, а именно, я хотел положить руку существа так, как они лежали у других тел.

Вопреки ожиданиям, сделать это оказалось несложно, но как только я скрестил руки у мертвеца, меня настиг ментальный удар огромной силы. Мир вокруг перестал существовать, я очутился в каком-то сером мареве, которое напомнило мне обучающий транс мастера Бренратта.

Я осмотрелся по сторонам, но, кроме клубов серого тумана, ничего не было видно, пространство передо мной начало завихряться, и из тумана соткалась фигура этого странного гуманоида.

— Здравствуй, разумный, — произнёс низкий глубокий и очень приятный голос.

— Здравствуй, — машинально ответил я.

— Я не знаю, кто ты, возможно, один из моих детей или один из тех, кого мы спрятали на Терре. Если ты смог найти наш последний приют, значит, вы уже достаточно развились и можете путешествовать по мирам среди звезд. Знай, когда-то эта планета была нашим домом, и она была цветущим садом. Это было очень давно, но мы не сберегли наш дом и планета начала умирать. И тогда мы поняли, что нам надо измениться, и мы изменились, мы прошли трудный путь познания самих себя и смогли изменить форму нашего существования и перейти в энергетическую фазу. Мы научились многому, но оставили свой мир таким, каким его сделали мы, как памятник нашей глупости. Многие из нас разлетелись по мирам и начали создавать жизнь во всём многообразии её проявлений. Возможно, ты еще услышишь о нас, как о Сеятелях. Наш путь не был лёгок, были и враги, и разочарования, но мы сами выбрали его.

— Я со своими друзьями решил дать жизнь соседней планете, миллионы лет ушло на то, чтобы она стала цветущим садом, таким, каким был когда-то и наш мир. Каждый из нас отвечал за что-то одно, для этих целей были созданы эти тела. Но время шло, и мои друзья уходили один за одним, сделав то, что намеревались. Вселенная огромна, у нее ещё столько мест, где мы могли бы зародить жизнь. Я продержался дольше всех, ведь я культивировал разумную жизнь на ней. Наверняка во Вселенной не так и много мест, где можно встретить столько разных обитателей, так отличающихся друг от друга, как на Терре. Но вот настало и моё время, и мне пора уйти, меня призвали. Я ухожу и полностью закрываю эту систему, пусть она останется в первозданном виде. Знайте, что вам дано покинуть её только одним способом, есть только один путь, всего одна эта червоточина, которую не так-то и просто найти. Но если вы смогли попасть сюда, значит, вы сможете. Вы наверняка смогли пройти огромный путь, когда я покидал планету, у вас только-только зарождался язык, но я заложил в вас очень много непоседливости и стремления к постоянному развитию. Когда-нибудь вы будете способны вырваться за пределы этого пространства и сможете достойно заявить о себе во Вселенной. Я верю и надеюсь на это. Ты оказал мне последнюю почесть, и за это я преподнесу тебе дар. Дар — это ключ, ключ жизни, он сможет открыть запоры твоего разума, когда ты будешь к этому готов. Прощай, моё творение, — он протянул руку и коснулся длинным пальцем моего лба, от него пробежала небольшая искорка и он начал растворяться в пространстве, серыми клубами тумана уносясь далеко-далеко в неведомые дали.

Я пришёл в себя в том же положении, что и был, моя рука всё также держала руку гуманоида, хотя какой это был гуманоид, я прикоснулся к легенде, самый древней тайне, о которой слагали легенды.

По всему Содружеству за артефактами этой расы пытались гоняться все коллекционеры. Я прикасался к Сеятелю.

— Что с тобой? О чём задумался? — спросила Агата.

Я оторвал руку от тела.

— Всё нормально, просто странное место.

— Да, действительно, очень странное место. Лучше давай оставим его таким, какое оно есть, пойдём, — потащила меня она на выход.

— Пойдём, Агата.

Мы отправились в обратный путь, протиснулись через силовое поле и начали подниматься по лестнице. Спускаться было гораздо проще, мне уже надоело однообразие камня вокруг, когда наконец-то я увидел впереди слабый свет, мы вышли из комнаты и попали в развалины. Марсианский день клонился к закату, ничего себе мы погуляли.

Мы вернулись в бот, и Агата села за управление, произведя стандартную проверку. Она начала взлёт, а я сидел и думал, каким раньше был этот мир, быть может, это был такой же цветущий сад? Что же вы такое сделали со своим миром, и какими вы были существами, вы могли создать любой мир, но предпочли оставить этот в таком виде. Как назидание самим себе. Как безгранична Вселенная и как много в ней тайн, к которым хочется прикоснуться. Но существуют в ней тайны, о которых знать нельзя, знания о которых опасны. О чём он говорил? Про какой ключ? Быть может, это всё фантазия, хотя вряд ли. Я не чувствовал в себе ничего, никаких изменений не отразил после этого разговора. Хотя, когда я поставил Филу задачу на поиски подобных воспоминаний у меня в голове, он сказал, что две минуты пустоты в моих воспоминаниях он нашёл, но что я делал эти две минуты, он не знает. Всё это очень странно, странно и непонятно.