Весь караул на воротах аж подскочил на своем месте и принял строевую стойку, включая упомянутого выше лейтенанта.

«Ты, — я ткнул пальцем в его грудь, — ко мне, — моя рука сама собой, автоматически дернулась к виску, отдавая воинское приветствие, вбитое в подкорку годами службы.

Офицер сделал несколько шагов и встал передо мной, на его лице была полнейшая растерянность, так нагло мог себя вести только очень важный человек, и чувство самосохранения сейчас кричало лейтенанту во все горло: — «Делай так, как тебе сказали и бегом».

Он подскочил на месте и вытянулся в струнку: — «Начальник караула западных ворот лейтенант Фарук ас Корсо».

«То-то же, лейтенант, совсем вы тут от рук отбились, почему у вас такой вид, как будто вы навоз разгружали, вы что, понятие о дисциплине забыли, вам погоны жмут, хочешь сказать, что тебя не предупреждали о проверке? Позавчера всем довели на совещании, — иступлено орал я на него, — я научу вас службу нести, почему так похабно пропускной режим на важном государственном объекте организован? Где учет товаров, где документация поста? Бирки! Где, мать вашу, бирки? Почему личный состав обязанности караульного не знает? Всех выпороть, снять с наряда и пустить по орбите. Пусть сгниют здесь. Пока не научатся службу нести. Вы тут все преступники, мать вашу за ногу».

Лейтенант с трудом понимал то, что я ему говорю, но, судя по всему, того, что он понимал, ему хватало с головой. То, что он нарвался на какую-то важную птицу ему стало ясно совершенно точно. Иногда он бросал косые взгляды, не сулящие ничего хорошего на стражников, которые принесли ему проблемы.

«Кто вас сюда назначил? — не унимался я, — покажите мне этого негодяя, я проверю как вы сдали зачеты на право самостоятельного несения дежурства на стратегически важном объекте. Вы вообще читать то умеете, а писать, или вам голова нужна чтобы в нее есть? А? Я вас спрашиваю».

«Гггосподдин проверяющий, — промямлил лейтенант, — я-то тут не виноват ни в чем, это все они», — он кивнул головой на стражников, которые прекратили пропускать входящих и стояли по стойке смирно с оружием на караул.

«Чтооо? — дурным зверем взревел я, — ты дворянин или насрано, ты что не в состоянии ответить за свои проступки, на подчиненных сваливаешь?».

На мое плечо опустилась ладошка принцессы, она наклонилась к моему уху и тихонько прошептала: — «Бор, хватит, люди же смотрят, прекрати пожалуйста уничтожать этого бедолагу».

Ну не скажешь же ей, что я всю жизнь не любил вот именно таких чванливых офицеров, которые готовы на все, лишь бы прикрыть свои проступки и непрофессионализм подчиненными, что вот таких сынков я был готов душить собственными руками.

Но посмотрев по сторонам и увидев действительно порядочную толпу зевак, столпившихся на воротах, я немного поостыл и гаркнул уже на них: — «Чего встали ротозей, разойтись, караул, продолжать пропуск населения, и смотрите мне, тщательный досмотр и проверка документов».

Воины тут же принялись разгонять собравшихся и изображать рвение на службе, один из них тут же запрыгнул в телегу и принялся пересчитывать товары, второй напрягал брови в попытках вчитаться в подорожную, протянутую ему каким-то работягой. Я повернулся к лейтенанту, некоторое время смотрел на него тяжелым взглядом и наблюдал, как он обтекает.

— Ладно, лейтенант, на первый раз я тебя прощаю, надеюсь ты сделаешь серьезные выводы.

Фарук замотал головой словно китайский болванчик: — «Конечно, господин проверяющий, все сделаем в лучшем виде. Это я во всем виноват, но я исправлю, честно. Слово дворянина и офицера. Ух, как у меня они все службу нести будут», — он сжал кулак и показал солдатам.

— Но-но, лейтенант, начинать надо с себя, в первую очередь. Запомните, вы офицер Шаруната, а значит, лицо страны, ваш внешний вид и поведение должны внушать уважение. Вы меня понимаете?

— Очень хорошо понимаю вас, сударь, спасибо, что все так подробно объяснили. Все сделаем.

«Молодец, я запомню», — похвалил я его.

«Так, лейтенант, слушай, мы уже проверки все закончили, твой пост крайним был, и сейчас нам надо во дворец, на доклад. К самому, — я поднял палец вверх, — ты понимаешь?».

Парень кивал головой так, что мне реально показалось, что она сейчас отвалиться.

— Так вот, нам бы транспорт какой до туда организовать, а то ногами топать не хочется, справишься?

— Конечно, господин. Сей момент. Сейчас организуем.

Он осмотрелся по сторонам и увидел собирающуюся на выезд из города приличную пассажирскую повозку. Он метнулся к вознице, что-то горячо зашептал ему на ухо и сунул ему в руку несколько монет. Повозка стала разворачиваться, опять перегородив свободный проезд, но меня это особо не волновало, хотелось уже поскорее закончить начатое дело.

Лейтенант Ас Корсо подбежал к нам и скороговоркой проговорил: — «Все готово, транспорт организовал, доставят в лучшем виде».

«Оперативно, можешь, когда хочешь», — не поскупился я на похвалу.

«Пройдемте, сударыня», — обратился я к принцессе и подал ей руку.

Мы дошли до повозки и с комфортом уселись. Возница тронул поводья, и мы наконец-то поехали, как только мы удалились на пару сотен метров, я не выдержал и рассмеялся.

«Господин Винд, я просто в шоке, как вы это сделали?», — спросила полушепотом Лорали.

— Ловкость рук и никакого мошенства, дорогая принцесса, во всех мирах и во всех местах этих миров, подобные ему встречаются, и ездят к ним вот такие проверялы, как тот, роль которого я только что сыграл. И трясутся они, как осиновый лист, не понимая, что все это спектакль. Таково уж устроено наше мироздание, вверх лезут глупцы, а расплачиваются за это те, кому не повезло родиться без золотой ложки в жопе. Простите меня сударыня за грубые слова.

— Ничего страшного, я запомню ваши слова, господин Винд, мне они кажутся очень мудрыми.

Через полчаса неспешной езды по вымощенным серым камнем мостовым, мы доехали до центра города, к самому дворцу. Повозка остановилась у ворот, перекрывавших въезд на подъёмный мост, на которых стоял точно такой же караул, только тут солдаты выглядели с иголочки. Замок местного короля был окружен не очень глубоким рвом, поросшим редким и чахлым кустарником.

Возница повернулся к нам и робко сообщил: — «Мы приехали, господа».

«В смысле приехали? Нам-то внутрь надо, давай, зови этих лодырей сюда», — я кивком показал на стражников, которые заинтересованно рассматривали подъехавшую повозку.

Возница соскочил с повозки и бросился к солдатам, о чем-то с ними поговорил и вернулся в сопровождении одного из них.

«Чем могу быть полезен, господа? — спросил он, глядя на меня, но, когда его взгляд переместился на девушку, его губы сами собой прошептали, — быть этого не может, принцесса».

Он повернулся к своим товарищам и во все горло прокричал: — «Принцесса Лорали вернулась, живая».

Он подтолкнул возницу на свое место: — «Не спи, давай, проезжай кретин, ты чего, не знаешь кого везешь?».

Возница испуганно икнул и стеганул своего чержа, и повозка тронулась с места. Солдаты на воротах тут же их распахнули, и мы, в сопровождении того же солдата, покатили по мосту к внутренним воротам замка.

На подъезде нас окликнули, и солдат заорал счастливым голосом: — «Принцесса Лорали вернулась, открывай быстрее».

На той стороне произошла какая-то заминка, видимо, сейчас неслись по коридорам гвардейцы к родителям девушки. Но все было не совсем так, на самом деле, это начальник стражи не поверил прибежавшему к нему гонцу и решил сам убедиться. Калитка открылась, пропуская к нам одетого в богатые доспехи крепкого шарунатца средних лет с легкой проседью в длинных волосах. Он степенно подошел к нам и впился взглядом в лицо девушки.

Узнав ее, он рухнул на одно колено и стукнул себя кулаком в грудь: — «С возвращением, Ваше Высочество, простите за задержку, прошло столько времени, мы уже отчаялись вас найти».

«Встаньте, лорд Ас Брунцо, — величественным голос приказала Лорали, — так уж сложились обстоятельства, однако все закончилось, и я перед вами».