— Табор — это прошлое тысячелетие, — усмехнулся Боуи. — Сейчас поезда куда актуальнее. Но ты это, сбегай, не сомневайся. У нас тут весело, полно танцев, песен, интересной работы и сплошные приключения.

— Виньярд, это точно твои родственники, слышишь? Весело, полно работы и приключений — всё как ты любишь. И постоянно носятся туда-сюда как умалишенные! — наморщила нос Алиса.

— Всё, как ТЫ любишь! — подмигнул ей Сью.

— Всё, как я люблю, — в манере Мальборо подтвердила Кавальери.

Во всем был виноват папаша.

Или не так: за всё нужно было благодарить папашу. Другого ответа у Сью не было. Когда срач на Земле достиг пика — а это примерно через двадцать лет после отлета Сью на «Кашалоте», и большая часть антарктических технократов покинула планету, Виньярд-старший прибыл на ледяной континент на огромном ледоколе, и схватил в охапку слабо трепыхающуюся женушку, которая потеряла научный задор и до его явления с далекого Плутона пребывала в тихой депрессии.

Перед глазами парня так и представала эта картина: вот незабвенный родитель дарит ей кулон с кристаллами с Урана, цветы с оранжерей Цереры, берется за гитару и поет одну из своих невыносимо сентиментальных песен, трясет роскошной седой шевелюрой, признается в вечной любви — и тут же излагает свой дикий план. И она, как всегда, ведется. Так что чета Виньярдов с немногими присными собирает биоматериалы, реактивы, оборудование с Горы Вечерней и других станций, грузит на ледокод и отправляется на остров Ирландия.

Именно там, в странном местном кочевом племени они развернули свои генетические манипуляции — точно такие же, которые позволили сделать из их сына. И сотня или две детей через какие-то пятнадцать-двадцать лет стали родоначальниками народа шелта — предтечей грядущего возрождения цивилизации. Научить молодежь культивировать из плесени пенициллин в поллитровой банке, собирать из жестянок на коленке паровой двигатель или из говна и палок — печь для выплавки стали? Почему бы и нет — у них ведь был родной сыночек, на котором образовательная программа была отработана!

Шелта (или пэйви, джипси, ирландские цыгане — их по разному называли в разных странах) всегда были замкнутым сообществом и плевать хотели на то, что происходило в окружающем мире. Они держались друг за друга, за родственные связи и за свой образ жизни. Скитальцы не боялись бить морды и стрелять в ответ на агрессию в свой адрес — и именно поэтому им удалось пережить все бедствия и катаклизмы, а генетическая бомба, заложенная в их ДНК делала их непревзойденными стрелками и акробатами, и даровала власть над нервной системой. Самоконтроль, фотографическая абсолютная память — всё это давало народу поездов удивительные преимущества.

А потом эта сладкая парочка куда-то исчезла. Ходили слухи, что шелта были не единственным их проектом — складывать все яйца в одну корзину — это ведь так непрактично! Говаривали, есть какой-то свирепый народ на далеких южных островах, которому подвластны суда на паровом ходу, и еще — другие племена, особенные и странные.

— Вот, гляди… Это они — наши первые Учителя, — Боуи ткнул пальцем в живописный портрет в углу.

Сью, прищурившись, смотрел на мужчину, так удивительно похожего на Лиама МакМагона, и на женщину — похожую на самого Сью. Чувства были странные. Ну да, большая часть детей имеет некий пиетет перед родителями, считает свою семью особенной… Но оказаться прямым потомком местночтимых святых — это было слишком.

— Проклятье, — сказал один из шелта. — Я только сейчас заметил. Ты реально — их сын, бро?

— Судя по всему — да, — Виньярд запустил пальцы в волосы.

— Покажи мне тоже эту картину! — раздался голос Алисы из планшета. — Обалдеть можно. Он действительно очень похож на Лиама. Получается, гэлы — тоже продукт этой же программы? Ребята, у вас в космосе целая планета родственничков. Правда, они — религиозные фанатики, и жутко серьезные и пафосные, но… Кузены есть кузены, сами понимаете…

— Уф-ф-ф-ф, — парни всё еще не могли переварить всё это — про космос, колонизацию чужих планет и миллиарды людей где-то там, далеко, в звездной вышине. — Как-то туго в это верится.

— Верится — туго, и абсолютно непонятно что с этой информацией теперь делать, — кивнул Мальборо.

То есть для шелта как раз Колонизация и космические полеты не были новостью, в отличие от подавляющего большинства населяющих Евразию народов. Но они дружно считали, что все эти попытки были неудачными, что космос — не для людей, и только лишь Земля является настоящим и единственным домом для всего человечества. Это передавалось из уст в уста, и было записано в книгах — и потому встретить этого парня, так похожего и не похожего на них было настоящим шоком. А не верить ему было нельзя: и высокотехнологичные прибамбасы, и его история, и даже портрет на стене — всё этого говорило в пользу Виньярда.

— Ладно, — барон взял власть в свои руки. — Вы отправляетесь спать, я отправляюсь к локомотиву — подменить Оуэна. Утром все должны быть бодрые — впереди Дикое поле, бро!

За стенкой молодая-красивая Алекса — жена барона Мальборо — баюкала сразу двух малышей: год назал она подарила мужу двойню. Сам Боуи заменил машиниста и теперь направлял огромный поезд вперед, сквозь тьму. Под мелодичные напевы и перестук колес Виньярд дрых без задних ног.

Караван на паровом ходу мчал по Дикому Полю без опаски — даже степняки были уже научены боевиками шелта, что трогать железку — себя дороже. Еще пару веков назад составы двигались в два этапа — сначала бронепоезд с парой блиндированных вагонов и дрезиной впереди проверял сохранность путей, за ним, на расстоянии двух-трех километров — пассажирские и грузовые вагоны. Новые маршруты пробивали с боем, свинцом и кровью поясняя окрестным племенам и народам — с шелта лучше торговать и сотрудничать.

Ярмарка, песни, танцы, торговля и ремесло гораздо лучше чем кровавая вакханалия со стрельбой с обеих рук и выжженная земля на десять миль по обеим сторонам от железной дороги. Адекватные — соглашались, неадекватные — подвергались мечам и пожарам. Мало-помалу вдоль кочевий — железнодорожных веток установился мир, а ключевые станции, такие как Вршац, например, становились порто-франко с нейтральным статусом. Это ведь просто-напросто очень удобно — заказывать товары и услуги с другого конца материка! Шелта общались друг с другом по радио, и подкидывали варианты: Сью лично был свидетелем, как Оззи отбивал морзянкой каким-то Винстонам, которые обещали через три-четыре месяца привезти восемь тонн шелка из Сычуаня в Бендеры. А сами Мальборо тащили три цистерны балканского вина в Беловодье, для нужд тамошних священнослужителей.

Мосты через крупные реки постепенно восстанавливались и отстраивались, новые-старые ветки разведывались и приводились к общему знаменателю… И молодые семьи, отделяясь от старых кланов, отправлялись по ним в свои бесконечные путешествия.

— Если бы вы захотели, вы бы захватили весь континент, — сказал Виньярд барону, когда они встретились поздним утром.

Боуи протирал глаза с недосыпа и пил крепчайший кофе.

— Если бы мы захотели, мы бы захватили весь мир, бро, — ответил он. — Но мы не хотим. Мы хотим путешествовать, играть музыку, танцевать, создавать красивые вещи, торговать, общаться с разными людьми и увидеть всё на свете. Кстати — сейчас будем пересекать Днепр. Отличный вид, впечатляющий мост. Давай доедай, поработаешь кочегаром, отпустим Кая и Фичу с локомотива. Заодно на пейзажи полюбуемся.

— Пойдем, нет вопросов!

Побросать уголек лопатой? Почему бы и нет?

— Я — Северин Момчило, и я здесь хозяин!

Огромная толпа голодранцев в каких-то странных зипунах перегородила пути. Главный голодранец выглядел весьма решительно в своем самом ярком зипуне и с торчащим гребнем-ирокезом на голове.

— Это — дорога шелта, Северин Момчило. Ты можешь быть хозяином через десять миль справа или слева от меня, но не здесь. Просто — убери своих людей с дороги, и тогда их кишки не будут намотаны на колеса локомотива, — сказал барон Мальборо.