С поверхности планеты навстречу залпам турболазеров устремились ракеты ПКО, нагружая щиты противника и не давая прицелиться. Спутники орбитальной группировки перестраивались в атакующую формацию, задачей которой было насытить БИЦы крейсеров отметками целей, создать хаос — и при возможности пальнуть пару раз самонаводящимися ракетами.

Канонерки, бессильные проломить мощные щиты крейсеров своим вооружением вились вокруг, атакуя истребители и выжившие корветы, уворачиваясь от бластерны[импульсов, лазерных лучей и вспухающих там и сям взрывов ракетного оружия.

— Сбоку, сбоку заходи! Сбей ему прицел, Зак, он на точку входа навелся!

— Давай, Дуглас, ракетами… Да-а-а, вот так!

— Какого хрена ты борт подставил, форсаж, форсаж, твою мать!

В данный конкретный момент боя успешность эвакуации и выживание флота Ярра как боеспособного соединения зависела исключительно от инициативы, умения и удачливости конкретных людей. Как бы не были хороши канонерки — именно люди за штурвалами, гашетками, у экранов и в ходовых отсеках решали — быть или не быть. Любой план здесь был бессмысленным — невозможно спланировать хаос. Общая задача канонерок всех трех эскадр и сил обороны Горячей Штучки — обеспечение эвакуации, то есть — создание помех атакующим действиям вражеского флота, выполнялась. B это было хорошо.

Хайтауэр пребывал в бешенстве. Мельтешение отметок на экранах, невероятная скорость канонерок, насыщенность заштатной планетки ракетными противокосмическими комплексами, абордированные в первые часы боя эсминцы — всё это не укладывалось в его картину мира. То есть он знал, что чертов Кормак сумел скопировать какие-то образцы техники старой Терры и развернуть оборонное производство, но и подумать не мог, что эти скорлупки доставят столько проблем.

— Нужно будет протолкнуть в Сенате закон о ренегатах. Электрический стул, Грегсон — вот что должно ожидать предателей, обративших оружие против Протектората.

Коммодор Грег Грегсон, командир патрульного крейсера «Пикетт», не во всем был согласен с молодым да ранним сенатором. Он издал горлом неопределенный звук, который мог означать всё, что угодно — от категорического согласия до сомнения. Двоюродный брат Грегсона служил у Рамиреса, и сейчас находился где-то в далеком космосе, предпочитая не ввязываться в политические дрязги новой элиты. А сам Грег слишком любил свою молодую жену, которая была в восторге от асиенды на берегу Лавандового моря на Гвадалахаре. Марисабель любила пляжи, солнце, комфорт и пина-колладу и не любила двойную гравитацию и дикие пейзажи. Так что мысли о переходе на сторону монархии Ярра Грегсон отмел как неприемлемую — хотя лично знал и Крюгера, и Соупа, и очень уважал их.

Хайтауэр склонился над монитором и, довольно хлопнул в ладоши:

— Есть координаты! Огонь по площадям, коммодор, они прыгнут в гипер в этой точке!

Отметка запульсировала красной кляксой, и Грегсон беззвучно выматерился: это был его корабль, и его БИЦ! Хайтауэр — представитель Сената, а не адмирал — командующий эскадрой! Какого черта он лезет в управление? Его дело — ставить задачу, а не раздавать конкретные приказы!

БИЦ и без того был загружен — чертовы кораблики монархистов вились вокруг боевого ордера крейсеров, болезненно жаля силовые щиты неожиданно мощными залпами. Это какая у них там силовая установка, если она позволяет развивать такие скорости, снабжает накопители турболазеров и одновременно удерживает защитные поля?

— Сенатор Хайтауэр, я передаю ваш приказ «Форесту» и «Борегару».

— Коммодор, потрудитесь… — вскинулся этот молодой выскочка в белом мундире, но тут же опустил глаза, признавая опыт и авторитет Грегсона.

Огромные махины двух крейсеров начали боевой разворот. Море огня полыхало у границ силовых щитов, и Грегсон напрягся: да сколько ракет заготовил этот местный царёк? Для залпа главного калибра переднюю полусферу нужно деактивировать — на жалкие две секунды, но при таком плотном обстреле…

— Сэр, мы ведь прибыли за Дезеретом, на кой черт нам эти беженцы?

— Беженцы? У сталкеров был договор с Конфедерацией, а значит — с Сенатом! Это предатели, Грегсон, и если я не могу усадить их на электрический стул, то прикончу прямо здесь!

— Но, сенатор, сталкеры воюют с нами — вот они, эти чертовы рейдеры, палят по нашим корветам! А это — транспорты, грузовые тихоходы!

— Выполняйте поставленную задачу, коммодор! Вы для этого здесь, вы и ваши крейсеры!

У Ричарда Крампа на Буферах была девушка. То есть — он думал, что она была его девушкой. Она работала барменшей в «Черепе и костях» и всегда улыбалась суровому капитану канонерки «Аякс», когда он забегал пропустить стаканчик. Даже сходила с ним на свидание — три раза! Ходит ли Меган еще с кем-то на свидания — об этом Крамп не думал. Впервые за пять лет у него было к кому возвращаться и кому писать сообщения — и это дорогого стоило. Он отвык от этого чувства, занимая должность вахтенного офицера на одном из эсминцев Конфедерации.

Когда вдруг оказалось, что никакой Конфедерации больше нет, он пил как проклятый, и только приглашение от старых товарищей вытащило его из омута — оказалось, есть где-то у черта на куличках система, где привечают военных специалистов. Новая жизнь, новый замечательный корабль, в конце концов — Меган! У него появился стимул жить, развиваться, радоваться.

И вот теперь он наблюдал, как «Борегар» — патрульный крейсер его бывших соратников, наводился для удара по скоплению транспортов, которые набирали ход для прыжка в гиперпространство.

Его «Аякс» был ближе всех — он только-только завершил маневр уклонения от ракетной атаки вражеских истребителей. Решение было спонтанным. Сколько таких Ричардов Крампов во флоте Ярра? Сколько таких Меган на тех транспортах?

— Экипаж — приказ покинуть корабль!

— Капитан…

— Выполнять!

Под началом Ричарда Крампа служили кадровые военные, которые не ставили слова командира под сомнение. Уже через десять секунд фигурки в бронескафах посыпались в космос. Их подберут, в этом можно было даже не сомневаться — он скинул маячок и склонился над штурвалом, выводя «Аякс» в немыслимый пируэт.

Это был не расчет — наитие. Запитав щиты передней полусферы по максимуму, он вывел крохотную по сравнению с «Борегаром» канонерку на встречный курс ровно за секунду, в тот момент, когда крейсер стал беззащитным, открывшись перед залпом. Ричарду была чужда бесшабашная веселость эстоков, или мрачный героизм рашенов, он не кричал «эй-эй», и не пел песен — сыпал проклятьями и сквернословил, засорял эфир чудовищными ругательствами, выжимая форсаж до запредельных значений.

Возникший на пути гигантского боевого корабля «Аякс» промелькнул в сознании экипажа «Борегара» двадцать пятым кадром. Чудовищный удар, смявший всю носовую часть патрульного крейсера, всколыхнул пространство. Струи плазмы, снопы обломков и осколков заполнили космос. Часть из них ударила в заднюю полусферу «Фореста», защищенную силовым полем и последовавший за этим залп курсовых турболазеров жахнул куда угодно, но только не по спешно прыгающим в гипер кораблям.

Нагруженный множественными попаданиями щит крейсера мигнул и погас — и тут же, как гончие на медведя, на него набросились канонерки Ярра, прожигая в корпусе настоящие борозды, сметая лазерные турели, визоры, антенны — всё, до чего могла дотянуться их артиллерия.

— Грегсон! Что это?

— «Борегар» протаранили, сэр! Эти чертовы канонерки с их невероятными щитами! Они атакуют «Форест»!

— Мы что, проигрываем канонеркам?

— Нет, сэр! Мы подбили двенадцать кораблей противника, из них — пять канонерок…

— И потеряли патрульный крейсер…

— И эсминцы, сэр. И корветы.

Хайтауэр ударил кулаком по монитору. Бронестекло экрана не поддалось вспышке гнева молодого сенатора, заставив его болезненно поморщится.

— К черту Горячую Штучку. Я должен был прислушаться к вам — атакуем Дезерет! Задача — обеспечить высадку десантных сил, взять под контроль станцию, увести ее на орбиту Кармарена.