Десять канонерок типа «Одиссей», три корвета — родных брата приснопамятного «Самтера», и семь сталкерских рейдеров — во главе с «Агарико», за штурвалом которого находился неугомонный Чичеруаккьо.

План был прост — без десанта атака Универсальной Академии открытого космоса не имеет смысла. Новые канонерки Ярра на базе технологий старой Терры на данный момент не имели аналогов по скорости. В освоенном космосе в принципе никто не рассчитывал преодолевать расстояния, сравнимые с межпланетными, на обычных двигателях — вся система кораблестроения была заточена под использование гиперприводов и маневровых двигателей. Да — были истребители-перехватчики планетарной обороны, но радиус их действия ограничивался малыми размерами.

Так что цели было две — уничтожить десантные корабли, независимо от того, имеются внутри войска или солдаты Элдрика Бааса гуляют под куполами Монпасье, и нейтрализовать сухогруз, переделанный под базирование истребителей.

— Нам бы пригодились эти атмосферники, — сказал Крюгер. — Предлагаю абордаж. Мы сможем высадить с двух «Одиссеев» полсотни гвардейцев — этого должно хватить.

Гай поднял руку:

— Мы займемся этим. У меня лучшие абордажники, три пилота, Франческа сможет взломать коды доступа… Возражения не принимаются, выделите нам еще один корабль — и планируете дальше.

— Ваше величество стоит ли… — начал коммодор Соуп но был прерван решительным жестом Гая.

Он не собирался отсиживаться за спинами солдат во время боя. Его представление о монархах и королях складывалось на основе легенд о короле Артуре и Ричарде Львиное Сердце, которые шли в первых рядах, с мечом в руке — возглавляя, а не направляя своих воинов.

— Что ж, пусть так, — кивнул Соуп. — По итогам: «Одиссей» и «Диомед» атакуют базу истребителей, выбрасывают боты с абордажем. Остальные силы Первой и Второй эскадр — уделяют внимание десантным кораблям. Сталкеры и корветы — прикрывают точку выхода в гиперпространство, после захвата авиаматки сопровождают ее до самого прыжка. У нас нет задачи разгромить всю эскадру — мы должны вынудить силы Гронингена покинуть Монпасье. Это случится, если они окажутся без десанта и авиации. После атаки — уходим обратно к Ярру, дожидаемся отступления противника, забираем комплексы орбитальной обороны и укрепляем Сиджей. Ключевой момент — абордаж корабля-носителя отменяется, если этот недо-авианосец располагается в центре боевых порядков, или хорошо прикрыт орбитальной обороной Монпасье. Тогда ограничиваемся ракетным ударом и обстрелом из главного калибра. Джентльмены — по машинам! Вылет через сорок минут, концентрация в точке прыжка — через час. И да поможет нам Бог!

Бог явно поучаствовал в том, что космический флот Ярра прибыл в систему Монпасье именно в этот момент.

Звездолет неизвестной модели в одиночку рубился с наседавшими на него рейдерами и истребителями Гронингена. Его потрепанный вид, росчерки копоти на броне и дымящий маневровый двигатель с правого борта говорил о том, что битва идет не на жизнь а на смерть. А обилие обломков на поле боя — о изрядной подготовке и храбрости его экипажа.

Рубленые, агрессивные очертания неизвестного корабля, который был примерно в два раза меньше патрульного крейсера Конфедерации. насыщенность лазерной артиллерией, активно работающей по ракетам и истребителям противника, редкие вспышки главного калибра, быстрое восстановление силовых щитов — всё это говорило о его сугубо военном назначении. По левому борту виднелся рисунок герба — странный восьмиконечный крест на не менее странной формы штандарте.

Многоголосье сражения ворвалось в рубку «Одиссея» одновременно с включением сканера частот.

— Дави, дави спарку, Тиль!

— Маневр уклонения, седьмой! Маневр укло… А-а-а-а-а!!!

— У него щиты проседают, «Мушкетон», «Рапира», гасите, гасите их, мы добьем двигатель!

И вдруг:

— Sergeev! Moshchnosti na zadnyuyu polusferu!

— Est'!

— Apparaty levogo borta torpedami — pli!

— A-a-a-a, suki, umyli my vas? Eshche prihodite — eshche raz umoem!

— Gospodin kapitan, moshchnost' shchitov — 8 % i prodolzhaet padat'!

— Vy znaete, chto delat', Sergeev…

— Tak tochno, znayu… Hodovaya, gotov’te reaktor k podryvu.

В рубку сунулась голова дяди Миши:

— Кэп… Гай, это же наши! Это рашены с Таматархи, монитор класса «Саркел»! Они сцепились с баасистами! Мы ведь им поможем, да? Не имей сто рублей, а имей сто друзей, в конце концов!

— Дядя Миша, они сейчас реактор подорвут, если Соуп это всё слышит, он и на астрономическую единицу приблизиться не даст…

— Уговори его помочь рашенам, а я уговорю их продержаться еще двадцать минут!

Дядя Миша, Дон, ну и Дум-Дум, который решил повременить с открытием бара, были приписаны к абордажной команде в качестве вольноопределяющихся. Зеленых плащей им не полагалось, но в остальном — доспехи, оружие, довольствие — они ничем не отличались от команды «Одиссея». Гай втайне радовался — таких бойцов еще поискать! Ну и Мадзинга с Заморро, кажется, радушно приняли в свою компанию бывших каторжан и не делали козью морду.

— Коммодор Соуп, есть сведения, что с вояками Бааса ведет бой монитор класса «Саркел», планета производства — Таматарха. Вы слышали переговоры — это рашены, да и эмблема на борту… Их сейчас попробуют абордировать — гляньте, боты выпускают… А рашены подорвут реактор, поскольку уйти не могут — у них двигатель — в труху…

— Что вы предлагаете?

— Враг моего врага, соответственно…

— А реактор?

— Тут у меня переговорщик образовался, обещает наладить контакт.

В это время дядя Миша орал в гарнитуру:

— Yоb tvoyu mat', svyazist, ya russkim yazykom govoryu — flot monarhii Yаrra s missiej zachistki sistemy ot sil Groningena! Prosto — pyatnadcat' minut, i my budem! Prosto ne dajte sebya ugrobit' za eto vremya!

— Первая эскадра — ваша цель — прикрытие монитора. Вторая эскдра — атака десантных кораблей. Корветы и сталкеры — связать боем рейдеры Гронингена!

Рашены точно уполовинили количество истребителей, и уничтожили три или четыре рейдера — монитор напоминал медведя, отбивавшегося от своры собак. Щиты, броня, огневая мощь, подготовка экипажа — во всем этом корабль с Таматархи явно превосходил чипированных вояк Бааса. Но — подавляющее численное превосходство и бешеное желание заполучить в состав флота настоящий рашенский монитор, не считаясь с потерями, привели к тому, что звездолет теперь мог только огрызаться, потеряв ход и мощности щитов, и ожидая абордажа — по крайней мере, так думали гронингенцы.

Подрыв реактора стал бы для них неприятным сюрпризом. Чуть менее неприятным, чем появление Первой и Второй эскадр разведки боем монархии Ярра, которые ворвались в их боевые порядки как стая акул в косяк сельди.

По большому счету — Гаю ничего не нужно было делать. Экипаж был укомплектован более чем на 80 %, каждая турель и каждая ракета теперь имели своего оператора, за штурвалами колдовали лучшие пилоты, в БИЦе дирижировал Джипси, Карлос и Адам управляли мощностями генераторов силового поля и нагрузкой на реактор. Кормак примерил на себя роль канонира главного калибра — курсового турболазера.

Симфония боя поглотила его — в этом было определенное наслаждение, чувствовать себя, корабль и команду единым организмом — слаженным, сильным, быстрым. Огненные всполохи лазерных импульсов, рычание ракет, рвущихся с направляющих, гудение и вибрация силового щита — и вспухающие кровав-красными облаками вражеские истребители.

— «Одиссей», «Диомед», отсеките от рашена абордажные боты!

— Есть, коммандер!

Шесть бочкообразных абордажников уже вцепились мертвой хваткой в корпус монитора, и пытаться сшибить их огнем турелей было опасно — это грозило рашенам разгерметизацией отсеков. Но поработать над тем, чтобы больше ни один баасист не пришел на подмогу товарищам — это было вполне по силам.

Эбигайль закрутила бочку, Джипси из БИЦа со скоростью автоматной очереди раздавал цели, помечая абордажники противника, операторы лупили длинными сериями — «Одиссей» напоминал морского ежа, ощетинившегося импульсами.