Оставив ненадолго парня в покое, Саваж подошел к настенной панели и что-то там поколдовал. Фальшпанель отъехала, и сквозь заливающую глаза кровь Кормак рассмотрел нечто, напоминающее нутро спасательной капсулы.

— По закону жанра я должен сейчас поведать тебе свои дьявольские планы и, хохоча, подставиться под финальный удар, который ты нанесешь как бы из последних сил, но… Мы не в дерьмовом фильме, ублюдок. Я просто пристрелю тебя и свалю отсюда нахрен.

Ксавьер Саваж поднял с пола двуствольное нечто и, прицелившись, сказал:

— Тебе просили передать привет два человека. Им обоим ты подложил хорошую свинью… В общем — наилучшие пожелания сдохнуть — от Мёбиуса и от Админа. Оревуар!

Пират пальнул Кормаку в живот, и нырнул в люк капсулы.

Гай не видел, как от «Эсперанцы» отделился полыхающий огнем дюз шарик и как схлопнулось пространство, провожая его в гипер. Не видел он и Адама, ворвавшегося в распиленные плазмой двери каюты, и не ощущал, как бортинженер взвалил своего капитана на плечи и, оглашая коридоры «Эсперанцы» громогласными возгласами «С-ка!» и «Ох, мать!», потащил назад, на «Одиссей» — в медотсек к Виктории.

Очнувшись, Гай вытолкнул из горла катетер, пошевелил руками и ногами, и, убедившись, что всё работает, постучался в прозрачный колпак капсулы.

— Ох, мать! — сказал Адам, дежуривший тут же. — Вик, он пришел в себя.

Доктор подошла к капсуле и сказала:

— Лежите, не вставайте, капитан. Сейчас еще комплекс инъекций, массаж… Не дергайтесь, говорю! Хуже будет! — она продолжала звать Кормака на «вы».

Гай покорно замер, хотя внутри всё просто бушевало. Саваж отделал его как… Как щенка! Задал ему первостатейную порку! А еще вот это вот — Админ, Мёбиус… Чисто интуитивно он понял, что Админ этот тот, кто стоит за нападениями мехов. Но вот то, что эти трое работают в одной связке — это было… Ну, как минимум, это было логично. Нападения на лайнеры случались и раньше, вот только из гиперпространства их выдергивать стали совсем недавно. Да и детали от системы дистанционного управления мехами на складе Мёбиуса говорили сами за себя… И что теперь делать с этой информацией?

Ощущение собственной беспомощности было обескураживающим. Всегда найдется кто-то сильнее — эту истину Гай слышал еще в детстве. Но благополучно забыл, не применял на практике. Как и совет «не сбавлять темпа». Слишком мало времени тренировкам, слишком много — какому-то бестолковому мотанию по галактике… Он полагался на накопленные силы и имплантированный гипнопрограммой опыт — и стал самонадеянным. Что мешало взять с собой в каюту к Саважу Джипси или Карлоса? Да хоть того же Мича, в конце-то концов! Тогда исход поединка мог быть совсем другим… А так — провинциальный парень, возомнивший себя супергероем против профессионального убийцы — и результат закономерный. Ксавьер Саваж — это не тупые мехи, и не жлобы-абордажники…

Проникающее ранение в брюшную полость, множественные переломы конечностей, смещение позвонков, разрывы внутренних органов. Эту информацию он увидел скосив глаза на монитор, висевший на боковой перегородке. Сейчас трехмерное изображение его организма было окрашено в основном в насыщенный или светло-зеленый оттенок — то есть в целом Гай уже пришел в норму — и ужаснулся. Сколько же времени прошло?

— Мы в системе Цитруса, на орбите Помеграната, — сказал Адам. — Давыд Маркович уже вычислил, с-ка, «Ельцина», ведем наблюдение. Ты не нервничай, капитан — всего-то вторая декада к концу подходит, как ты тут здоровье поправляешь. Вот сейчас тебя Вика отпустит, мы тебя, с-ка, напоим, накормим и в курс дела вводить будем.

В медотсек зашел Джипси. В руках он держал стопку одежды.

— Привет, кэп! Отлично выглядишь! — сказал он и белозубо улыбнулся.

Голый и покрытый слизью капитан показал ему средний палец из нутра капсулы.

— Процедуры окончены, пациент может покинуть помещение, — серьезным тоном сказала Виктория Схайама, но в глазах у нее играли бесенята.

Гай дернулся было, но тут заработал очень агрессивный циркулярный душ, и по всему телу прошлись болючие струи воды. Он чуть было не захлебнулся, и первыми словами его, когда медкапсула открылась было:

— За что?!

— За то, капитан, что сунулись туда в одиночку, — безапелляционно заявила доктор. — Я ваши внутренности собирала по кусочкам! Вы подумали, что будет со всеми нами, с Ярром в конце концов, если вы умрете? Как мальчишка, честное слово! Вот пожалуюсь Эбигайль, будете знать!

— Э-э-э… — Кормак ухватил полотенце и прикрыл свои чресла. — Не надо Эбигайль.

— Она уже в курсе, — беззаботно заявил Джипси. — Франческа ей сразу написала. Она тебя убьет, это точно.

— Ой-йё… — вздохнул Гай. — Ладно. Дайте хоть одеться.

Когда он вышел в кают-компанию, Джипси рявкнул над самым ухом:

— Капитан на мостике! — хотя никакого мостика тут и в помине не было.

Однако, собравшаяся в полном составе команда вскочила со своих мест и почему-то разразилась бурными аплодисментами. Гай чувствовал себя неловко, да и ситуация была странная.

— Ладно, ладно… Я вам что — артист? — пытался сбавить градус пафоса Кормак.

— Артист, — сказал Карлос. — Исполняешь знатно.

По всему выходило, что они вовсе не считали его схватку с Ксавьером Саважем позорищем. Даже наоборот — осуждали безрассудство, но были вполне довольны своим капитаном! Этот момент еще следовало прояснить.

— Старший помощник, доложите обстановку! — обернулся он к Джипси.

Тот попытался сделать серьезное лицо:

— «Одиссей» с пристыкованной «Эсперанцей» совершает очередной оборот вокруг Помеграната. Сейчас мы — над дневной стороной. Длительность витка — 100 стандартных минут… Системы «Одиссея» исправны на 93 %, «Эсперанцы» — на 65 %, но техгруппа работает над этим — благо с дроидами у пиратов проблем не было…

— А пираты что?

— Так пираты сдались после того как Саваж сбежал. Я подумал — а что бы сделал ты? И заморозил их к чертовой бабушке. Лежат теперь все выжившие стройными рядами в трюме «Эсперанцы» — а это без малого семьдесят человек, в основном специалисты. Ждут своей участи. А еще…

— Что еще?

— Еще у них в трюме две сотни черных скафандров… Ну, тех, которые на Причиндалах еще…

— Вот ведь гадство! — Гай представил себе, что было бы, если бы они активировались.

Без ЭМИ-подавителя им будет очень сложно совладать с «Ельциным». Но вот что было бы точно сложно — так это выжить в схватке с десятикратно превосходящими силами пиратов во время атаки «Эсперанцы» без этого хитрого прибора.

— А Давыд Маркович?

— А что Давыд Маркович? — спросил Давыд Маркович. — Давыд Маркович нашел Бориса Николаевича, и теперь думает, что ему с ним делать. Один самонадеянный поц взял моду портить ценное оборудование, без которого наш гештальт может и не закрыться! Я имею мысль — пусть этот шлемазл поскорее приходит в себя и объясняет нам всем, как он намеревается забрать автоматический колонизатор из той дыры, куда его засунуло!

Гай попытался переварить всё, сказанное вредным ИскИном, но сумел только спросить:

— Какой еще Борис Николаевич? Он что, рашен?

— Не делайте мне сердце, молодой человек, — сказал Давыд Маркович. — Покушайте, попейте и вдолбите себе наконец в мозг — нельзя быть таким безответственным! Это такое должно было прийти в голову — в одиночку убивать Ксавьера Саважа!

— Всё, я понял, понял, обещаю исправиться.

— Кушайте, молодой человек, не обляпайтесь!

Команда расстаралась и приготовила настоящий праздничный стол из полуфабрикатов. Гай снова подумал, что им категорически необходим нормальный кок. Несмотря на то, что копченая птица и консервированные салатики и другие идентичные натуральным продукты, разогретые или приготовленные пищевым автоматом выглядели вполне аппетитно, до блюд домашней кухни им было далеко.

Он бы и сам встал за плиту — но обязанности капитана всё-таки предполагали несколько иное расходование времени. Наконец, все расселись.