Иван не особо обрадовался этому факту, так как давно уже понял, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Штрафную роту тоже вооружили и экипировали на загляденье, а потом бросили в самое пекло. Впрочем, деваться уже было некуда и пришлось смириться.

В самом бараке тоже пришлось удивляться: во-первых — радиоприемник во всю ивановскую наяривал американскую музыку, во-вторых — везде были разложены американские журналы и расклеены американские плакаты, а в-третьих, возле тумбочки стоял дневальный в американской солдатской форме, и этот дневальный отдавал честь на американский манер. Вернее, очень примерно на американский манер.

Только Иван сложил вещи, как его и Вилли повели получать оружие. Здесь тоже пришлось удивляться. Для начала ему выдали чем-то похожую внешне на автомат Калашникова новенькую штурмовую винтовку StG 44[227]. Иван такое чудо видел только на картинках и в компьютерных играх, но она ему понравилась своей удобностью и прикладистостостью. Вальтер P-38 удивил разве что прилагаемым к нему глушителем, а вот Кольт 1911 и пистолет-пулемет Томпсона с коробчатым магазином искренне ошарашили и окончательно убедили в том, что спецоперация будет проводиться в отношении американцев. К Томпсону прилагался даже штык.

После оружейки сразу всех загнали в учебный класс, учить обращаться с незнакомым оружием. К слову, Ваня насчитал всего около шести десятков курсантов, видимо, выделенных в отдельный отряд. А еще чуть позже выяснилось, что Иван зачислен в отдельную роту под командованием оберштурмфюрера Лотара Штиллау.

Чтобы очистить оружие от заводской смазки пришлось потрудиться, так что Иван успел разобраться с новыми для себя стволами. Что Штурмгевер, что Томпсон, особой сложностью не отличались.

Еще во время чистки, курсантам раздали листочки с их американскими званиями, принадлежностью к воинским частям и фамилиями, так Иван стал сержантом третьего класса Майклом Иглом.

А еще, приказали разговаривать только на английском и выдали всем учебные пособия по американскому военному сленгу, военным командам и знакам отличия. А в комнату к Ивану и Вилли подселили еще четырех человек — фельдфебеля Курта Визеля — десантника Люфтваффе, ефрейтора Макса Шмеллинга — сапера и двух матерых диверсов из «Бранденбурга 800» рядовых Руди Феллера и Адольфа Шольца. Последние, английский знали на уровне школы, причем хорошенько забытой. Курт неплохо разбирался в рамках университетской программы, а Макс — только думал, что знает английский. Говорил бегло, не откажешь, но его тарабарщина ничего общего с языком Шекспира не имела.

— Вы что, меня не понимаете? — нервничал он. — Это же чистый американский!

Все дружно мотнули головой, мол, нихрена не понимаем.

— И где ты его выучил? — Вилли озадаченно почесал затылок. — И главное, как ты проскочил экзамен?

— Какой экзамен? — искренне удивился Макс. — Ну... ротный спросил, кто знает английский, я вызвался, меня отправили в штаб дивизии, а оттуда — сюда...

— Я тебя сейчас сдам командованию, — проникновенно пообещал Ваня. — И отправишься отсюда сразу на Восточный фронт.

Десантник свирепо ощерился:

— Лучше признайся, потому что на Восточном фронте тебя русские сначала заморозят, а потом настрогают и сожрут с водкой.

Оба диверсанта мрачно покивали, а Руди добавил:

— Мы тоже нихрена толком не знаем этот свинский язык, но нас сюда направили просто резать глотки, на усиление. Соображаешь? Вы болтаете, а мы молчим и режем. Умеешь резать глотки?

— Парни! — Макс страшно перепугался. — Я просто... просто хотел...

В общем, ушлый сапер, прослышав, что нужны люди со знанием английского, подумал, что их отбирают на какую-то блатную работенку и, используя своего кума в штабе дивизии, вместе со своим подвешенным языком, просто просочился мимо экзамена.

— Сраный бардак... — Вилли покачал головой. — Чувствую, что эта затея ничем хорошим не закончится...

Ваня полностью согласился с ним, но нагнетать обстановку не стал.

Немного посоветовавшись, Макса решили не сдавать, во всяком случае немедленно. Во-первых, он притащил с собой кучу сигарет и выпивки, а во-вторых, виртуозно обращался со взрывчаткой, что могло пригодится в деле.

К слову, новая компания Ивану понравилась: нормальные парни, фронтовики, уже нюхнувшие пороха, в меру прямые и открытые, с чувством юмора и, главное, без гнильцы, которую Ваня уже научился чувствовать сразу.

А ненависть к немцам, Иван засунул пока куда подальше. Он уже давно научился разделять личные эмоции с делом. Хотя было сказать, что получалось у него легко.

Чуть позже добавился матрос Хайнц Полль — этот вообще оказался балеруном, верней, балейроном, танцором балета, зато он успел отслужить на фронте два года во флоте и очень хорошо говорил на английском, так как успел проехаться с гастролями по всей Америке.

Дело шло к вечеру, наконец роту повели на ужин, причем, как сообразил Ваня, остальной личный состав специально разогнали по казармам, для соблюдения секретности.

А в столовой... в столовой на ужин приготовили гамбургеры — правда они выглядели своеобразно — два ломтя серого хлеба, между которым затесалась тощая котлетка, обильно измазанная горчицей и щепотка кислой капусты.

— Это что за хрень? — обиженно заревел один из диверсантов. — Где моя картошка, капуста и сосиска?

— Это гамбургер! — важно ответил мордатый толстяк в заляпанном пятнами белом фартуке. — Гамбургер! Запомнил? Американская еда. Американцы жрут и ничего, вот и ты жри да помалкивай.

— В Гамбурге такую хрень не едят! — обиделся Руди. — Скажи, Алекс!

Ваня подтвердил, едва сдерживаясь от хохота.

— Дурень! — тоже обиделся повар. — Много вы знаете об американской еде. Жрите или нажалуюсь коменданту. Эй, Вольфганг, выставь этим гурманам корыто картошки и капусты в придачу...

Пришлось ужинать «американской едой», а уже в казарме заполировать ужин консервами.

С общего согласия в комнате решили общаться неформально, без уставщины. Только собрались пропустить по стопочке на сон грядущий, как Ваню дернули в канцелярию к ротному — Лотару Штиллау, где объявили, что он назначается командиром группы «А» в которую как раз входили все, кто находился в его комнате.

Назначение стало для Вани неожиданностью, к тому же он еще оставался унтер-офицером, а в группе присутствовал офицер — оберштурмфюрер Вилли Нойер.

Попробовал осторожно отказаться, но ротный дал понять, что это не его решение. Иван сразу сообразил, что стал командиром группы по распоряжению Скорцени.

— На вашу группу мы возлагаем особую надежду, — сообщил ротный. — Мы отдали вам лучшую экипировку и у вас присутствуют два уверенных носителя языка. Как вы сами оцениваете свою способность решать поставленные задачи?

— Мы выполним любой приказ рейха, — спокойно ответил Иван.

Ротному ответ явно понравился.

— Но боевую учебу и слаживание необходимо корректировать в соответствии в поставленной задачей... — добавил Ваня в надежде хотя бы немного прояснить задание. — Желательно предварительно...

Но ротный ничего не прояснил, судя по всему, он сам не вполне понимал, для чего готовят роту.

Он обязал Ивана проводить занятия по американскому сленгу внутри группы и отпустил его.

Вилли встретил новость о том, что Ивана назначили командиром группы философски, у других тоже возражений не возникло.

Воспользовавшись моментом, Ваня решил поговорить с Вилли.

— Если ты имеешь что-то против — говори прямо сейчас. Не стоит идти в бой с личными проблемами.

— Успокойся, Алекс, — отмахнулся Вилли. — Никаких проблем не будет, я тебя поддержу во всем. Если ты думаешь, что я гонюсь за карьерой — сильно ошибаешься. К тому же, тебя выбрал сам господин оберштурмбанфюрер, а у него нюх как у легавой на нужных людей. А меня он как раз недолюбливает, а точнее, не доверяет. А рядом с тобой и я буду себя нормально перед ним чувствовать. Так что все нормально.