Иван ответил, достал из планшета путевку и подал фельдфебелю.

Немец быстро просмотрел бумажку, аккуратно сложил ее, вернул Ивану и коротко приказал:

— Ждите.

— В чем дело? — Ваня, наконец, осмелился заговорить.

Фельджандарм вместо ответа ткнул палкой в указатели.

«Внимание, — прочел Иван. — Обгон запрещен! Одиночным машинам проезд запрещен! Опасный участок дороги, оружие держать наготове…»

— Недобитые русские вокруг. Недавно они устроили налет на патруль. Сейчас соберем машины в колонну и поедете, — неприветливо буркнул фельдфебель, потерял Ваню из виду и пошел к своим.

Ваня нащупал дрожащими руками пачку сигарет в нагрудном кармане, закурил, подошел к кузову и, похрипывая от волнения, приказал бледным как трупы Суслову с Титовым.

— Морды кирпичом, сидим молча, делайте вид, что дремлете…

Потом отошел от машины, присел на пенек на обочине, выкурил парой затяжек сигарету и полез за новой.

Возле «Опеля» впереди тоже перекуривали легкораненые солдаты, а из автобуса доносились веселые голоса и смех.

— Ах, Руди, я хочу погулять, ты же не можешь мне запретить! — возмущалась какая-то женщина. — Ты несносен, я так хочу и все!

— Еще и как могу, моя дорогая! — отвечал ей глубокий, музыкальный, мужской тенор. — Здесь вокруг бродят стаями медведи и русские! Они тебя съедят и изнасилуют. Гм… скорее, наоборот…

— В конце концов, я хочу в туалет!!! — из автобуса выпорхнула белокурая, упитанная женщина, в красивом, цветастом платье. — Отстань от меня.

— Эльза! — вслед за ней, заполошно размахивая рукам, вылетел плешивый коротышка в очках и клетчатом пинджаке. — Не вздумай! Забыла, что нам говорили? Это может быть опасно!

— А я попрошу сопроводить меня вон того офицера! Он с автоматом и гораздо храбрей тебя… — дамочка отмахнулась от клетчатого, и быстрым шагом направилась к Ивану.

— И я, и я хочу!!! Мы с тобой Эльза… — из автобуса десантировались еще две женщины — длинная, костлявая брюнетка с высокой, причудливой, прической и маленькая хрупкая девица с сигаретой в зубах, размахивающая пачкой пипифакса.

Подойдя, блондинка присела в небрежном книксене и затараторила, обдавая Ваню густым запахом перегара:

— Я Эльза Рауф, мы из театра, даем представление в военных частях. Поднимаем боевой дух у солдат. Прошу прощения, господин офицер, не могли бы вы нас сопроводить… — она смущенно запнулась. — В лес… для того, чтобы…

Недослушав ее, Ваня кивнул, поправил ремень автомата на плече и показал рукой на кусты.

Плешивый раздраженно махнул рукой и, свирепо чертыхаясь, убрался обратно в автобус.

— Ой, спасибо, спасибо, господин офицер! — запищали женщины. — А правда… правда, здесь бродят толпы русских с медведями? Ах, какой ужас…

— Правда, фройляйн! — торжественно ответил Иван. — Россия, страна варваров и медведей. Прошу вас…

Возбужденно щебеча, дамы скрылись за кустами, а Ваня взялся за очередную сигарету, не спуская глаз со своей машины.

Страх и волнение немного прошли, но где-то глубоко внутри все-таки билась тревога. А точнее, не тревога, а ожидание неприятных неожиданностей.

«Вот подойдет сейчас к Федьке какой-то фриц, — думал он, — просто поговорить — и все, капец, приехали. Что? Да ты охуел в конец… — Ваня зашелся от ужаса, при виде Нечаева, невозмутимо топающего к курящим возле машины немцам. — Стоять! Куда, дебил?!!»

Нечаев подойдя к немецким солдатам, жестом попросил сигарету, получил ее, прикурил и точно так же невозмутимо убрался назад.

Ваня чуть разрыв сердца не получил.

— Какой чистый, невинный мальчик… — послышался из-за кустов голос блондинки. — Так бы его и съела…

Ей ответили характерные для дефекации звуки, ветерок принес жуткий смрад фекалий, а если точнее — свежего человеческого дерьма.

— Уф-ф-ф!!! — радостно воскликнула брюнетка. — Наконец я опорожнилась! Что ты там говорила, моя милая?

— Такое впечатление, что ты нажралась тухлого мяса, — ворчливо пробурчала Эльза. — Говорю, с удовольствием трахну этого мальчишку.

— Так в чем дело? — хихикнула ее подруга. — Стоять мы будем долго, затащи его в кусты и все. А давай вместе! Люблю таких молоденьких красавчиков.

Опять послышалось урчание и страдальческий стон, теперь уже третьей актриски.

— Магда! — возмущенно зашипели немки. — Ты привлечешь к нам русских с медведями! Хватит срать!

«Чтобы вас разорвало, бляди фашистские», — подумал Ваня и отошел чуть подальше. От смрада арийского дерьма его чуть не вытошнило.

— Мы уже все! — из кустов вывалилась Эльза с подругами. — Господин офицер, не хотите составить нам компанию, у нас есть бутылка отличного коньяка.

— Простите, служба! — сухо ответил Ваня, откозырял немкам и, не оборачиваясь пошел к машине.

— Мерзавец, — тихо прошипела ему в спину блондинка.

— Да он силезец, — презрительно бросила ее подруга. — По выговору не поняла? А они все жуткие мерзавцы…

Ваня ускорил шаг и вовремя, к блокпосту подъехал внедорожный «Хорьх» 901 в сопровождении пары мотоциклов с колясками, из которого выскочил сухенький старичок в полковничьей форме и немедленно поднял страшную суматоху.

— В чем дело? — отчитывал он фельдфебеля. — Безобразие? Почему стоите? Не можете наладить движение — так я его вам налажу. Немедленно собирайте колонну, моя машина проведет их до Кречно! Шевелитесь, шевелитесь…

Жандарм откозырял и махнул рукой. Еще несколько минут суматохи от блокпоста двинулась колонна машин. Вперед выдвинулся один мотоцикл, дальше следовал «Хорьх» полковника, следом автобус с театром, дальше «Опель Блитц» с ранеными, за ним грузовик Ивана, а в арьергарде еще один мотоцикл.

Ваня с облегчением выдохнул, а потом еще разок двинул Федора в бок.

— Ты что творишь, сука? Охуел? Я о немцах. Хер с тобой, а о бабах ты подумал?

— Дык… — Нечаев с перепугу закашлялся. — Дык курева попросил. Вы же ушли. Мочи терпеть уже не было.

— Бля… — Ваня бессильно покачал головой. — Ну и что? Дали?

— Угу, — Федор с опаской покосился на Ивана. — Дали, добрые фрицы попались.

— А если бы они спросили тебя о чем-то?

— Так они и спросили! — радостно ответил Нечаев. — Я кивнул, да и все.

— Сука… — Иван опять полез за сигаретами, но ощутив мерзкий привкус никотина во рту, с отвращением сунул пачку водиле. — Держи, еще раз сунешься без спросу — пиздец тебе. Понял? Своими руками порешу. Умник, бля…

— Понял, — охотно подтвердил Федор. — Все понял, больше не повторится, товарищ командир. Обещаю!

Ваня, дабы предотвратить скоропостижный инфаркт, схватился за бутылку, сделал большой глоток, а судорожно сглотнувшему водиле показал кулак.

Несколько километров колонна проскочила без приключений, Ваня воспользовался моментом и по немецким указателям на дороге, точно определил свое местонахождение.

А потом, по обочинам потянулась разбитая советская техника: танки, броневики, машины, орудия и просто телеги.

Сердце сжалось словно в тисках, Ваня уже насмотрелся на брошенную и изувеченную технику, но сейчас почему-то картинка воспринималась гораздо страшней. Особенно бросился в глаза сгоревший танк БТ. Кто-то из немцев накарябал по гари очень красивую розу, которая смотрелась на фоне торчавшего из верхнего люка обгорелого танкиста особенно жутко.

А потом навстречу потянулась огромная колонна пленных. Тысячи и тысячи солдат, грязных, худых, похожих на живых мертвецов. Они шли и шли, едва переставляя ноги и опустив головы, шли сами, охраны почти не было видно. Даже в машине был слышен жуткий смрад немытых тел и загноившихся ран.

— Блядь… — зашипел Федька, зло утирая слезы рукавом со скулы. — Броня крепка и танки наши быстры… суки продажные… своим руками бы давил…

— Кого? — тихо спросил Ваня. — Кого бы ты давил?

— Кого? — вызверился водила. — Спрашиваете, кого? Неужели самому не ясно. Того, кто устроил этот пиздец… — он вдруг осекся, мотнул головой и виновато прошептал. — Простите, товарищ командир. Накипело, просто, вот тут накипело… — он сжал в кулаке воротник кителя. — А еще… еще мне стыдно. Ведь нахлобучим немчуру, обязательно нахлобучим. Через год, два, обязательно. И что, без всего этого нельзя было? Блядь…