— Малова! — маленькая ведунья вздрогнула, когда Владимирович словно впервые заметил ее. — А что же держит тебя? Твой род ведь тоже находится под пятой Рюриковичей уже больше тысячи лет. Твои предки смирились с тем, что вам всегда будут припоминать деяния Мала… А я предлагаю тебе ими гордиться! Доведи его дело до конца, перестань быть частью чужого тебе мира, стань собой!

Мышата замолчал, и Настя неожиданно осознала, что его слова задели ее за душу. Она ведь и хотела всегда чего-то такого… Девочка окинула взглядом небольшой вражеский отряд, кажущийся таким жалким по сравнению с армией, что собралась напротив. Она видела, что дружинников из сотни Хотена стало гораздо больше, и теперь к месту неминуемой схватки подходили все новые и новые воины, осознавшие правоту сотника после гибели княжьей посланницы. Видели это и враги, но если кабан-оборотень грозно хрюкал и рыл землю копытом, то Владимирович, двоедушник и Юдас смотрели на все это со снисходительностью сильных мира сего. Они ничуть не боялись ни Хотена, ни Настю, ни почтаря, ни Мару.

«И я могла бы стать такой… — лихорадочно размышляла девочка. — Ничего не бояться. Быть строгой, но справедливой. Темной владычицей…»

Девочка не успела даже додумать эту мысль, как с того берега Волги задул прохладный ветерок, будто бы предлагая ей сделать выбор… Мол, всего одно слово, и сила Нави наполнит тебя. Ты станешь той, кем хотела быть, а разрушенный Договор вознесет тебя на самую вершину… Сердце девочки пропустило пару ударов, а потом ее взгляд неожиданно остановился на почтаре.

Олег тоже стоял и смотрел на маленькую ведунью…

«А ведь он уже сейчас ничего не боится, — неожиданно осознала Настя, и эта мысль словно вылила на нее ушат холодной воды. — Олег с детства лишен семьи, лишен своего дара ведуна и не может пользоваться чужим, но несмотря на это он, обычный человек, стоит сейчас напротив существ, чью силу я бы еще недавно и представить не могла, и ему не страшно. Он готов с ними сражаться… Потомок Владимира это еще не понял, он по-прежнему верит, что его сладкие речи могут смутить нас, как он это провернул со своими союзниками. Вот только мы, как ни странно, гораздо сильнее!»

— Мой род в итоге сделал правильный выбор, — просто ответила маленькая ведунья и вскинула вверх подбородок.

— Довольно! — неожиданно прорычал кабан-оборотень, который из четверки врагов оказался самым нетерпеливым. Впрочем, дело здесь, наверное, было больше в том, что управляющий им зверь Велеса был слишком далеко, чтобы почувствовать напряжение момента. — Ты все равно ни о чем с ними не договоришься! Сомнем их — и дело с концом!

— Стой! — Владимирович предостерегающе поднял руку. — Здесь я решаю, кого нужно смять, а кого пощадить!

— Тогда отдай мне девчонку! — недовольно взрыкнув, прохрипел кабан. Он уже рвался в бой, разрыв копытом целую яму и выпуская из ноздрей синеватый пар. Глаза его, обычно налитые кровью, сейчас приобрели пурпурный оттенок.

— Итак, почтарь, что же ты решил? — Владимирович, проигнорировав оборотня, обратился к Олегу. — Давай не будем понапрасну терять время и поставим уже точку. Ты со мной или против меня? Месть или смерть?

Неожиданно все собравшиеся на площади люди и нелюди посмотрели на почтаря, а тот просто улыбнулся им в ответ. В самом начале слова Владимировича, несмотря на всю кажущуюся простоту, чуть не подчинили себе Олега. Ведь действительно, не мог не согласиться он, зачем мстить кому-то одному, зачем думать о справедливости, когда можно разрушить весь этот мир? Мир, который виноват в том, что родители погибают, а младшие братья порой умирают раньше старших… Но потом почтарь случайно поймал взгляд Насти и вместе с этим осознал еще одну простую вещь. Если он начнет мстить всему миру, то пострадают не только убийцы или властители, что допустили текущий порядок вещей. Пострадают еще и такие как она…

«Этот мир не идеален, — почтарь, наконец, смог сформулировать главную мысль. — Но если в нем и такие, как Настя, и такие, как я, можем меняться и становиться лучше… Так, может быть, все не так уж и плохо?»

— Мне не нужен идеал, порой достаточно и шанса, — ответил на вопрос Владимировича почтарь, но тот так ничего и не понял.

— Что? — его лицо скривилось, а нос хищно раздулся.

— Я говорю, что уж если кому и мстить за смерть близких, то только тебе, — почтарь перешел на понятный его врагу язык. Он сказал это негромко, но так, что у Насти пошел мороз по коже. — Кстати, может быть, начнем?

И тут же молодая ведунья, помня о том, как они планировали нейтрализовать силу Владимировича, начала зачитывать наговор. Конечно, теперь в уравнение добавились и новые союзники их врага, но другого плана у девочки просто не было.

— Свет Даждьбога, помоги мне испепелить навью тварь, как луч восходящего солнца испаряет капли росы, — девочка чувствовала, как ее буквально переполняет силой, как легко ей это дается и как с кончиков ее пальцев, набухших огненными бутонами, срывается всепожирающее пламя. Как оказалось, ее переход на уровень высшей ведуньи — это не просто слова.

Правда, девочка все равно была уверена, что их враг сможет защититься. Вряд ли обычный наговор, да еще и такой длинный, дающий столько времени, чтобы на него среагировать, сможет попасть по такому опытному противнику как наследник проклятого князя. Вот только к удивлению Насти Владимирович остался на месте. Он лишь усмехнулся, когда огонь с силой ударил по нему, скрывая его целиком. Стоящий рядом с ним двоедушник Влад, явно ожидавший, что его хозяин отразит атаку, даже отскочил, прикрываясь возникшим словно из воздуха щитом, сотканным из тьмы. Кабан, которого тоже немного задело, яростно взревел и вскочил на задние ноги, молотя перед собой воздух передними. И лишь черный ящер Юдас, хранитель исчезнувшего Калинова моста, по-прежнему не шелохнулся.

«Не сработало», — Настя сжала зубы, не испытывая иллюзий относительно своей атаки.

А вот кто-то из толпы поторопился и радостно закричал, думая, что ведунья Даждьбога за пару секунд уничтожила излишне самоуверенного Мышату. Но вот огненная пелена спала, и перед Настей и остальными вновь появился потомок Владимира. На нем не было ни единого ожога, ни одной царапины, и даже одежда не загорелась, хотя как минимум этого стоило ожидать. Бывший староста деланно похлопал себя по плечам, будто туша невидимый огонь, а потом помахал ладонью перед носом, изображая едкий дым.

— И это все, на что ты способна, девочка? — улыбнувшись, сказал он, и отдал еле заметным жестом приказ своим союзникам.

Кабан-оборотень, который почему-то явно питал нездоровый интерес к Насте, помчался на нее с огромным ускорением, покрывая за раз несколько метров, но маленькую ведунью заслонил собой Олег. Он размахнулся и что-то с оттяжкой швырнул в мчащегося вепря. Раздался хлопок, в стороны полетели какие-то обломки, с головой накрыв огромного оборотня, и Настя в последний момент поняла, что почтарь применил одну из бомб с осиновыми щепками. Все правильно, подумала девочка, дух Велеса они, конечно же, не собьют, не выгонят, не уничтожат, но вот тело кабана на время ослабят.

И верно — оборотень споткнулся, прогарцевал несколько метров будто боевой конь, но в итоге потерял равновесие, упал и, покатившись, врезался в один из домов. Раздались истошные крики прячущихся там жителей, что-то тяжело загремело, кабан яростно взревел и выскочил из-под рассыпающихся бревен. Накренившейся балкой его задело по голове, но то, что с легкостью могло убить человека и обычного лесного зверя, вепря-оборотня с духом Велеса лишь слегка оглушило. Но все же это дало почтарю несколько лишних секунд, и он, забросав мотающего головой противника еще несколькими бомбами с осиной, отскочил в сторону, готовясь к отражению новых атак.

В этот момент Юдас, казалось бы, все еще молча и безучастно наблюдавший за происходящим еще с момента убийства княжеской посланницы, неожиданно вздрогнул и прямо у всех на глазах разделился на две половины, тут же принявшие облик бойцов в черных доспехах. Затем уже они размножились, и дальше процесс было не остановить. Новые воины появлялись каждую секунду и сходу вступали в бой с дружинниками Хотена, которые бросились в атаку по приказу своего сотника. В таких же безмолвных воинов Юдаса полетели собачьи головы, часть из которых были сбиты мечами или пойманы на щиты. Княжьи бойцы понимали, что схватка предстоит сложная и врага недооценивать нельзя, а потому сразу же применили специальное оружие против нечисти. Головы начали рваться, ударными волнами двойников Юдаса сбивало на землю, некоторые, кому не удалось отбить необычные снаряды, лежали без чувств, временно обездвиженные.