— Саймон, как опоздавшему, тебе придется вымыть котел, — сказал Автолик.

Сказал, и посмотрел мне в глаза. Нет, котел я готов помыть, без проблем, но что-то здесь не так. И Геракл посматривает с интересом, но не вмешивается, словно ожидая моей реакции, а глазенки Автолика… Глазенки такие честные-честные, словно у моего армейского друга Толка, когда он серьезным видом начинал врать. Скорее всего, котел парни моют по очереди, а нынче как раз очередь Автолика, а тот решил «припахать» простака. Классика.

Похоже, я тоже начал входить в образ. Смотрю на рыжебородого не как на парня, исполнявшего роль хитреца, в сущности — на актера, а как на реального человека. Нет, определенно я спятил. Значит, буду отыгрывать собственную роль.

— А где котел?

— Так вон он лежит, — радостно кивнул Автолик в сторону ближайшего кипариса, рядом с которым лежал здоровенный горшок, ведер на пять, если не больше. Интересно, он из бронзы или из меди? Нет, слишком роскошно. Из такого котла можно доспехи для двух гоплитов соорудить. Неужели глиняный? Даже не знал, что котлы могут быть глиняными. Вымыть, что ли? Нет, обойдется. Вот, наступит моя очередь, тогда и помою.

— У вас есть обычай, по которому опоздавший моет котел? — поинтересовался я.

— Чем угодно клянусь, — торжественно заявил Автолик, чем еще больше усилил мои сомнения.

— Нет, зачем же клясться? — пожал я плечами. — Я и так знаю, что Автолик — самый честный человек на свете. Верно?

— Конечно, — радостно подхватил рыжий. — Спроси кого хочешь, они скажут, что Автолик — самый честный человек на свете.

Неожиданно со стороны аргонавтов раздался смешок. Это я только думал, что на меня тут никто не обратил внимание. Еще как обратил. И внимание обратил, и уши навострил. А высказывание Автолика-хитреца как раз и вызвало веселье.

— А кого здесь можно спросить? — поинтересовался я, переждав шум.

— А зачем спрашивать? Ты мне не веришь? — принялся выкручиваться Автолик. — Я могу тебе в том поклясться. Хочешь, поклянусь своим собственным отцом, что я у него самый честный?

Интересно, а кто у него папа, если сын так просто бросается его именем? Наверное, тоже жулик. И кто же тогда другие детки папы Автолика? Втройне подозрительно.

— Договорились, — кивнул я. — Отца твоего мы трогать не станем, а вот клянешься ли ты на земле, что ты самый честный человек?

— Клянусь, что я самый честный человек на земле, — начал Автолик, но я его перебил: — Не так положено клясться. — Выворотив ложкой комок земли, не чрезмерно большой — с кулак, протянул рыжему: — Раз ты готов был поклялся на земле, то теперь должен съесть эту землю, а я поверю, что ты самый честный человек на свете.

Автолик скривил рыжую морду, понимая, что он сам себя загнал в ловушку. Определенно, есть землю ему не хотелось.

— Геракл, а это точно потомок Иапета? — с сомнением проговорил Автолик.

— А что тебе не нравится? — мрачно спросил Геракл.

— Просто подумал, что это мой потерянный брат или сын, — почесал бороду рыжий. — Он такой же хитрец, как и я, если не больше. Жаль, что у меня только одна дочь. Знал бы, не отдал Антиклею за Лаэрта, а подождал, пока появится твой друг. Но теперь уже поздно, у них свой сын подрастает.

Автолик принялся звонко смеяться, а к нему присоединись все остальные. Даже Геракл заржал, словно кентавр (не слышал, как ржут кентавры, но благодаря внебрачному сыну Зевса, представляю), а мне стало так смешно, что я чуть было не решил вымыть-таки этот несчастный котел. Нет, это чересчур, а вот помочь можно.

— Пойдем вместе, — великодушно предложил я рыжему.

— Не нужно, — отмахнулся Автолик, когда закончил смеяться. — На самом-то деле сегодня очередь Орфея, но наш кифарист не любит грязную работу. Пальчики, дескать у него. Как есть, так горазд, а как работать, так пальцы. Вот я и решил помочь музыканту, а заодно и повеселиться. А еще Аталанта не завтракала, она до сих пор купается.

— Женщина, что с нее взять? — вздохнул Геракл.

Среди аргонавтов была женщина? Не знал. Впрочем, я много чего не знал. Отсмеявшийся Автолик ушел, а мой друг Геракл осторожно похлопал меня по плечу.

— Молодец. Здорово провел хитреца. Пусть он и сын Гермеса, но и потомки титанов никому спуску не дают.

Гермес, он же Меркурий. Бог торговли, а также покровитель воров и обманщиков (какая торговля без обмана?). У него еще сандалии с крылышками, чтобы быстрее бегать. Автолик — это сын, а зять у него Лаэрт, папа Одиссея? Понятно, в кого Лаэртид Одиссей такой хитрый — это у него на генетическом уровне.

— Если Автолик сын Гермеса, то вы с ним родственники? — хмыкнул я, прикидывая. — Он тебе кем приходится? Двоюродным братом?

— Автолик, прежде всего, для меня учитель, — наставительно произнес Геракл. — Он нас с братом борьбе обучал и кулачному бою. Так что, поострожнее с ним. Он пошутить любит, но сокрушать ребра или ломать шеи — еще больше, а ты пока не готов состязаться с моим наставником.

— Да я и не собирался, — фыркнул я, вспоминая мускулы рыжего.

— Автолик и тебе родственник, да и я тоже, — сказал герой Эллады.

— Но я же потомок титанов, а не богов, — усмехнулся я.

— Нет, что-то у тебя с головой случилось, — вздохнул Геракл. — Может, в Таврии тебя долго по голове били, и ты все забыл? Тебя даже назвали в честь пращура Менойтия, он же Саймон, умеющий слушать, а тот был сыном Иапета, а Иапет — сын Урана и Геи, родной брат Прометея. Мы с тобой дальние родственники — мой дедушка Кронос родной брат твоего пращура Иапета.

Час от часу не легче. Значит, я еще и потомок Урана с Геей. Гея— земля, а Урак, вроде бы, небо. Мне бы сейчас лист бумаги и карандаш, составил бы генеалогическое древо по нисходящей от Урана с Геей. А так, если держать в памяти, точно запутаюсь — кто кому кем приходится.

Может, я все-таки не сошел с ума? А жаль. Сумасшедшему было бы жить проще. Может, я «попаданец»? Сам с удовольствием читаю книги про «попаданцев», так почему бы фантазиям не сбыться? Вот только, почему это меня угораздило попасть в потомка титанов, о котором я никогда не слышал, да еще с таким именем. Саймон, видите ли. Не слышал о таком аргонавте. А мог бы и в другого попасть, попривычнее да познакомее. В Ясона, например. Хотя нет, Ясон плохо кончил, став бездомным бродягой и попав под кусок бревна со своего судна. Кто тут еще? Тесей должен быть. Нет, он тоже кончил неважно. Еще он много лет в Аиде просидел, а потом кто-то из родственников столкнул парня со скалы. Какого греческого героя не возьми, все закончили плохо. А если бы в Иолая? Про этого помню. Он еще в детстве прославился, когда помогал дядюшке справиться с гидрой. Геракл зверюге головы отрубал, а мальчишка прижигал обрубки огнем. Кажется, в Иолая уже кто-то попадал? Нет, в него переселялась душа Амфитриона, папы Геракла и Ификла[132]. Для греческой мифологии реинкарнация вещь необычная, но кто знает? Если я попал в мифологический мир, здесь может быть все. Впрочем, насколько мифологический? Я пока не увидел ни чудес, ни богов, ни каких-нибудь необычных существ, вроде кентавров.

Задумавшись, я не сразу обратил внимание, что на наш бивак зашел (или вошел?) еще один персонаж. А когда заметил, едва не упал с бревна, потому что следует говорить на зашел, а зашла.

Не из пены морской, а из-за пушистых ветвей деревьев, к костру подходила статная девушка, прямо-таки вылитая Афродита, одетая как богиня любви, то есть, никак. Но ее появление не вызвало ни восторга, ни прочих эмоциональных изъявлений ни у кого, кроме меня. Путешественники встретили нагую девушку равнодушно. Дескать, ходит тут голая девка, так и нехай ходит, а мы и не таких видывали. Скорее всего, уже привыкли.

— О, Геракл, это и есть твой пропавший друг? — спросила девушка и, не дожидаясь ответа, ухватила мою грязную миску и ложку. Не задумавшись, что посуду после чужого человека стоило бы помыть, нагая красавица пошла в сторону котла. Склонившись над ним, продемонстрировав некую часть тела (я зачем-то целомудренно отвернулся), принялась накладывать себе похлебку.