А тем временем наш корабль приблизился вплотную к полосе рифов, сбавляя ход. Потом повернул направо, и поплыл рядом с препятствием. Половина команды сгрудилась на левом борту, рассматривая подводные скалы. Один из монахов-чародеев сплел какое-то неизвестное мне заклинание из магии Воды, и замер неподвижно на капитанском мостике.

Я был на палубе, но, тем не менее, даже за пару десятков метров смог отлично рассмотреть это заклинание (спасибо моему «третьему глазу», сформированному по подобию гномьих Мастеров Гор). «Судя по всему — это заклинание, чтобы увидеть проход» — подумал я. И, в общем, не ошибся. С напряжением скастовав такое же (впервые создать новое заклинание всегда тяжелее), стал видеть сквозь темную толщу воды так же, как сквозь чистый и прозрачный воздух. Я перевел свой взгляд на рифы, и легко увидел их подводную часть.

А корабль тем временем продолжал двигаться. Еще около пятнадцати минут мы плыли, пока я не заметил изменения в рельефе дна — скалы расступались, открывая узкий проход. Сверху, обычным зрением этого ни за что не увидеть — проход извилисто петлял, а еще и морская пена и водоросли мешали четко различить его.

Чародей стал за штурвал, и смело повел корабль налево, в проход. Видно было, что он это делал уже не раз. Он виртуозно, в считанных метрах проводил немалую деревянную тушу судна мимо скал. Команда реагировала на это спокойно. Единственный, кто очень нервничал — это был… капитан. С виду он казался спокойным, но его взгляд не отрывался от пенных бурунов, мимо которых проплывал корабль. А его аура буквально кипела от эмоций.

«Отстранили от управления кораблем в самом опасном месте — вот и нервничает мужик» — сделал я вывод.

Километровую полосу рифов мы проходили около двух часов. Солнце уже окрасило небосвод в красный цвет, когда мы снова вышли на глубину. Капитан, повеселев, снова взялся за штурвал…

Уже во тьме мы приблизились к берегу. Когда мы подплыли поближе, на берегу зажглись сигнальные костры. Ориентируясь на их свет, мы подплыли к деревянной пристани.

Нас встретили несколько человек. Не знаю, куда отвели остальных, но меня провели в симпатичный деревянный дом на берегу моря. Сопровождающие монахи ушли, а я огляделся. Дом был двухэтажный, с двускатной крышей, покрытой тяжелой глиняной черепицей. Довольно большой, а сзади него оказалась небольшая пристройка — туалет. Сам дом располагался на берегу моря, буквально в трехстах метрах от воды. На полосе из крупной гальки, отделявшей «морские владения» от буйной растительности острова.

Спать я еще не хотел. И потому, закинув в дом свои небольшие пожитки, состоявшие всего из одного дорожного мешочка, я вышел на крыльцо. А потом уселся прямо на ступеньках, прислонился спиной к поручню, и замер… сколько я так просидел — я не знаю. Ярко светила луна, теплый запах моря смешивался с прохладным запахом береговой зелени. Тихо шуршал мелкие камушки под накатывавшимися волнами… Меня охватило чувство покоя. Показалось, что… не знаю, показалось, что я наконец-то дома. Почему такое чувство возникло — непонятно. Но мне почудилось, что здесь я теперь буду надолго. Так ли это — неизвестно, конечно. Может быть, это просто я расслабился — сбежал из плена, и добрался до места, где мне ничего не угрожает. Вот и появилось такое ощущение. Да, наверняка именно из-за этого…

Проснулся я поздно. Ну, может и не сильно поздно, но я привык просыпаться гораздо раньше. Уже привычно я просканировал свою ауру, подправив несколько мелких изъянов, которые успело причинить мне «проклятие жизни». А потом «снес» первый и половину второго шара этого зловредного образования. Все — на сегодня обязательная программа выполнена, пора и пойти позавтракать — с такими мыслями я вышел из домика. Конечно, после эльфийского преобразования я не нуждаюсь в обычной еде, а точнее, могу обходиться без нее очень, очень долго. Но не хочу — мне нравится кушать. Я немного гурман, и потому еда — это одна из тех приятных вещей, отказываться от которых я добровольно не собираюсь.

Возле порога домика меня ожидал паренек лет пятнадцати. Высокий, худющий, со всколоченной шевелюрой, босоногий, с кольцом дара в ауре и явными задатками чародея.

— Добро утро, мастер Вик.

— Доброе. И можно меня называть просто Вик, ладно? — я не любил, когда меня так называли. Да, по сути, я действительно мастер магии Жизни. Но достиг этого необычным образом. Очень. А настоящие мастера магии достигают этого столетиями, и в некоторых вопросах превосходят меня на голову. Так что я использую свой ранг очень редко, и только тогда, когда мне с этого что-нибудь «обломится».

— Хорошо — пожал плечами парень — я — Жижар, ваш проводник на сегодня.

— И куда ты меня проводишь?

— Да никуда, просто по острову, если вам будет интересно посмотреть, как мы живем. Верховный жрец Ликар, просил вам передать, что приглашает вас на ужин. А до этого времени могу показать все, что есть у нас интересного в нашей части острова. Только для начала я вас отведу позавтракать.

— Веди — усмехнулся я.

Весь день я гулял. Необычное для меня занятие, нужно признать. Но мне понравилось. К моему удивлению, жизнь простых жителей острова сильно отличалась от простых крестьян на материке. Вообще, все жители делились на две касты — монахи Никкасу, и остальные. Между ними были четкие границы, но их, как это не странно, можно было перейти. Монахи — это те, кто посвятил свою жизнь служению богу. Они могли быть воинами, чародеями, моряками, либо простым монахами-жрецами. А вот остальные жители — это крестьяне, рыбаки, и ремесленники… Если же какой-нибудь крестьянин захотел перейти в касту монахов — то он должен был пройти суровые тренировки, и даже после этого не всех брали. Желающих хватало… Единственные, кому делали послабление — это люди с даром к магии. Монах — это звание было не наследуемое. В крестьянской семье, допустим, отец мог быть монахом-жрецом, а его сын — простым крестьянином. И это было нормально. Как они такого добились за такой короткий срок — непонятно, ведь прошло меньше сорока лет… А ведь когда я попал впервые к монахам Никкасу — жрецами могли стать только потомственные монахи. Видно, здесь они решили все организовать немного по-другому.

Незаметно настал вечер. И я в сопровождении Жижара отправился к Ликару.

Парень меня привел в довольно красивый сад, раскинувшийся вокруг большого холма. А потом мы пошли на его вершину по узкой, петляющей как змея тропинке, выложенной мелкими морскими камушками. Пока мы поднимались, я рассматривал сад. И решил, что он мне очень нравится — буйные густые заросли местами перемежались с уютными полянками со вполне ухоженными клумбами. Частенько нашу тропинку пересекали другие, идущие поперек нашей. Я даже увидел пару крохотных декоративных прудов.

Тропинка сделала последний поворот, и впереди появился просвет в деревьях и кустарнике — широкая поляна, которая оказалась верхушкой холма. Вид с нее, кстати, открывался потрясающий. А в центре поляны была беседка — красивое остроконечное каменное накрытие. Внутри которого сидел Ликар собственной персоной. И роскошный ужин на двоих.

И меня накрыло ощущение дежавю — точно так же, больше тридцати лет назад, я сел в беседку поужинать с верховным жрецом, выслушал его предложение, согласился… и не прогадал.

— Ну здравствуй, Вик. Давненько мы с тобой не виделись — поприветствовал меня Ликар с улыбкой.

— Добрый вечер. Действительно, давненько — ответил я, разглядывая верховного жреца. Ну что, он практически не изменился за то время, что я его не видел. Разве что появилось немного проседи. Взгляд остался тот же — уверенный в себе, но достаточно мягкий. Ну и пристрастия не изменились — понял я по обильно заставленному разнообразной снедью столу.

— Ну что, угощайся. Советую, кстати, для начала попробовать вот ту синюю пиалочку — там маринованные в соке шинсе кальмары. Интересное блюдо — мой повар только недавно научился его хорошо готовить. Правда, немного островато, но мне нравится. Или вон еще есть жареный бамбук с мясом птицы — тоже неплохо…