Хоррон подкрался поближе, ловко миновав «сигналку». На таком расстоянии уже были слышны негромкие голоса людей:
—…Зорд′Рен, скажи мне все-таки, за каким хнорром мы премся через эти мертвые земли в Загрию? — спрашивал один из них
— Не положено тебе знать, я тебе это уже повторяю пятый раз — отрезал второй. Судя по тону, этот вопрос успел его уже достать.
— Да ладно тебе, я все ведь равно узнаю. Просто чуть позже. А мне интересно сейчас. Ну давай, колись, друг.
— Вобщем-то, ладно. Мы едем забирать какого-то чародея. Ричард приказал — чтобы с его головы и волосины не упало — чем-то ему этот пленник очень важен.
— А почему все-таки мы? Мы что, охранники что ли? Мы — гвардия ордена, сам же говорил…
— Заткнись, дурень — перебил его еще один голос — твое дело — махать мечом. Вот и махай — когда придет время. Тебе за это платят, и неплохо. А остальное — не твоя забота. Сказали доставить — значит — доставить. Господину видней, кому это лучше поручить.
— Язык поукороти — огрызнулся первый — а то «тупой вояка» сейчас сам тебе его укоротит, вместе с носом.
— Что? Да я…
— Заткнулись, оба — прервал разгорающуюся перепалку еще один голос. В этом голосе чувствовались властные нотки, присущие человеку с привычкой приказывать, — Сармот, встаешь на стражу. Равак — ложись спать — сменишь Сармота через четыре часа. Все остальные — спать. А я…
Что хотел сказать про себя этот человек, так и осталось неизвестным, потому что в этот момент перед ним появился Хоррон и молниеносно проткнул ему горло хвостом, как копьем. Этого человека, как самого сильного чародея, он посчитал самым опасным. И потому убил первым. Небольшой фонтан крови вылился из горла чародея, хоть тот и моментально прикрыл горло руками. Но это было инстинктивное движение — он был уже мертв, хоть и не осознал этого. С пробитым горлом и порванными артериями ему не жить, и это не считая яда, попавшего из железы в наконечнике хвоста. Хоррон довольно зашипел. И с удовольствием почувствовал, как оставшихся людей начинает охватывать страх — это моментально стало ясно по их изменившемуся запаху. Но люди, вместо того, чтобы бежать без оглядки, решили сопротивляться. Хоррон был не против — он любил поиграть с жертвами, когда был абсолютно уверен в своих силах…
Еще один чародей вскинул руки, между которыми появилась ярко-красная нить, но закончить начатое он не успел — Хоррон буквально швырнул свое тело вперед, и просто перекусил одну из рук человека. Тот заорал, очумело глядя на обрубок руки. Неоконченное плетение моментально развалилось, лишившись формирующей воли чародея. Но потом произошло неожиданное — одаренный взглянул на Хоррона, и страх, и боль в его глазах куда-то делись. Тварь почуяла неладное, и одним прыжком отскочила метров на пять, причем назад. Любой акробат умер бы от зависти, доведись ему увидеть этот прыжок.
Из одаренного, из его глаз вырвалась струя смертельно опасных капель собственной крови. Сам чародей тут же умер, но струя его крови полетела в обидчика, неся смерть с собой. Это было так называемое посмертное заклинание адепта магии Крови, с таким Хоррон еще никогда не сталкивался. Однако он ощутил опасность для себя, и ракетой взмыл в небо. Струя последовала за ним. Единственное, что она заметно уступала ему в скорости. Где-то с минуту бешеного полета оказалось достаточно, чтобы окончательно оторваться от заклятия, воплотившегося в крови.
Хоррон заложил широкую дугу в воздухе в несколько километров, и вернулся к оставшимся людям.
Те сгрудились вместе, и выставили свои железки. И не только — ему пришлось в воздухе уворачиватся от одного арбалетного болта. Второй прошел значительно ниже. А Хоррон, спускаясь вниз, разогнался, и на огромной скорости «приземлился» прямо на людей, сбивая их с ног. В итоге, один из них моментально умер от множественных переломов — именно на него пришелся основной удар. Второй сломал позвоночник, и теперь лежал, уже не в силах подняться на ноги. А третий, оказавшийся сангом второго уровня, умудрился избежать серьезных увечий, и поднял свой тяжелый двуручный меч, готовясь к последней в своей жизни схватке. Хоррон издал рык. Кончик меча санга, до того державшийся в воздухе неподвижно, заплясал — человек попал под влияние рыка, наполовину состоявшего из инфразвука. Молниеносный бросок — и Хоррон смыкает свои клыки на горле врага, ловко увернувшись от меча. Перекусив шею, он остановился, и облизнувшись, вернулся к парализованному человеку. Тщательно обнюхал его ногу, и начал ее жевать. Дикий крик нещастного разнесся далеко. Когда Хоррон закончил с первой ногой и начал примерятся к остальным частям тела, человек наконец затих — умер — сердце не выдержало…
Вик, тюрьма ордена Белой звезды:
Я потерял счет времени… сколько так прошло — я не знал — может, день-два, а может, и пару недель. Как случилось нечто, что вывело меня из этой депрессии:
Окно было закрыто заклинанием, как стеклом. Оно пропускало воздух, но не пропускало больше ничего — даже крохотные камушки размером с половину спичечной головки отлетали от него. При этом, разумеется, оно было невидимо глазу простого человека. И, насекомого, соответственно, тоже.
Так вот. В мою камеру залетели два жучка. Один побольше, другой поменьше. Как именно они залетели — это вопрос отдельный, и меня, в общем, не заинтересовавший особо. Попали ко мне — и ладно. Они, естественно, устремились на свет. Ударились о заклинание, и упали на спинку. Лежат, и дергают ножками, пытаются встать. А встать самим у них не получается — панцирь на спине круглый, и их центр тяжести приходится ровно посередине панциря. Минут десять я посмотрел так на их мучения, а потом решил сделать доброе дело — дунул на них пару раз, пока их не перевернуло обратно, брюшком на землю. Жучки тут же прикинулись мертвыми, и замерли, не трепыхаясь. Инстинкт у них такой, наверное. Чтобы враги не сожрали — нужно притворится мертвыми. А через пару минут, один из них, который помельче, видимо, решил, что достаточно применять актерское мастерство, и «ожил». Резво прополз сантиметров пять в одну сторону, потом сантиметров десять в другую. Потом завелся, как маленький вертолетик, и пулей устремился в окно. Опять ударился о заклинание и снова упал на пол, спиной вниз. Больший жучок, кстати, так и не сдвинулся за это время. А мелкий упал, и снова начал дергать лапками. Я опять дунул, переворачивая его на живот. Он поступил точно также, как и раньше: замер на пару минут, а потом бодро «завелся», короткий полет — и не рассчитал, стукнулся в стену. Но упал не на спину, а на живот. Поэтому замер на мгновение, а потом снова ринулся на штурм. Увы, заклинание опять оказалось сильней, и жучок упал на спину и начал дрыгать лапками. А большой за это время так и не сдвинулся никуда, продолжая притворятся мертвым. Я разозлился на него, и дунул, переворачивая обратно на спину — не хочет использовать свой шанс — так пускай так и сдохнет, нелепо дергая лапками, лежа на спине.
Однако чем-то эта ситуация меня зацепила. Люди тоже часто ведут себя как жуки — бьются головой о непреодолимую для них преграду, не ища обходных путей. То ли они их не видят вообще, то ли даже и не пытаются искать… А может, мне элементарно не хватило упорства? Может, я недостаточно сильно бился головой о свое «стекло», чтобы оно треснуло? Как говорится, ты не неосилил — ты недостаточно хотел.
Ладно, попробуем рассуждать логично — а что мне еще остается⁈ У меня сейчас две проблемы — я теряю дар — в результате этого я потеряю магию, и, умру. И я в плену — причем тут у меня нет возможности даже пользоваться магией — ее моментально высасывают кандалы. И с той и с другой проблемой — полная ж*па. Хм, не получается у меня что-то холодно и беспристрастно рассуждать о собственных проблемах. Ну и хрен с ними, с эмоциями. Лучше так: что мне первостепенно? Конечно, «проклятие Жизни»! Я от него сдохну!
Пути решения проблемы — неизвестны. Нет их. Я их не вижу. Ладно, тогда хоть возможности какие-то, хотя бы гипотетические есть? Ну, как говорится, даже если вас сожрали — у вас все равно есть два выхода… А мой тогда где? Перегрызть себе вены? Так это не выход — я все равно сдохну, что так — что так. Еще раз провести ритуал я уже не могу, и попробовать прорваться в эльфийский лес — тоже. Вылечить себя с помощью своего дара менять ауры — тоже не могу. Попытаться договорится с моими пленителями? Чтобы они мне дали возможность провести ритуал? Или выпустили «погулять»? В эльфийский лес. «Ах, милостивые адепты Крови, не соблаговолите ли вы меня отпустить, ненадолго?». Нет, даже не смешно. Договариваться с ними бессмысленно. Кстати о птичках: то, что меня еще не потащили на допрос — дело странное, и непонятное. С дендроидами я засветился по-полной — так что сообразить, кто из защитников крепости баловался магией Жизни — учитывая, что кроме меня адептов Жизни я не видел — несложная задача. Так что единственный вариант, который я мог придумать — это то, что их что-то отвлекает, занимает больше, чем я. И как только они с этим разберутся, то… Нет, стоп. Я же уже договорился с собой, что не буду «грузится» из-за проблем, которых еще нет. Ладно. Так что там у меня осталось из возможных способов разобраться с проклятием? Ничего. И я опять вернулся к тому же, с чего и начал. Что-то не сильно мне помогла логика…
