— Каждая служанка богини смерти хочет быть кем-то выше, — голосом ведьма, к ее чести, никак не выдала своих эмоций, а вот ужаса в ее глазах, когда ящер начал втягивать и обнюхивать воздух уже с ее словами, точно стало больше. — Поход вглубь Нави вполне может с этим помочь.

«Он вдыхает наши слова, он проверяет их на вкус. Недаром же с древних времен известно, что язык змеи всегда чувствует ложь», — мысли метались в голове Ели, пока ведьма пыталась понять, не сказала ли сейчас чего лишнего. Одновременно она понимала, что и промолчать было нельзя: пойми Юдас, что ему врут, и никакое его хорошее отношение или любопытство не спасли бы ее. Боги никогда не прощают тех, кто ниже их…

«Как интересно, — думал в это время Олег, бросив один быстрый взгляд на свою спутницу. — Хочет забраться повыше? Но кто следующий в их иерархии? Старухи Нга? А у нее губа не дура, если я понял правильно!»

— Даже если ты сообщишь Моране, что видела меня и разговаривала со мной, — Юдас закончил втягивать воздух и, снова оскалившись, продолжил таким тоном, будто боярин, снизошедший до разъяснения прописных истин крестьянину, — повышения в ранге тебе это не принесет. Думаешь, кто-то из ее старух захочет уступить тебе свое место? Сомневаюсь. А вот неприятности тебе как выскочке точно будут грозить. Да, это неплохо разворошит ваш змеиный клубок. Пожалуй, за этим будет даже интересно понаблюдать.

Ель поджала губы, не зная, что на это можно ответить. С одной стороны, она могла радоваться, что Юдас посчитал ее жизнь интересной для себя, значит, вероятность того, что она сможет вернуться, существенно выросла. А с другой — просто обидно, когда в тебя не верят! Ели очень хотелось сказать, что в обычных обстоятельствах Юдас был бы прав, но сейчас, когда одно место Нга вакантно, ей нужно будет просто выделиться среди остальных ведьм. Разумеется, потом будет испытание, и ей еще придется доказать свою силу, хитрость и холодность рассудка, но сама возможность добиться подобного в ее возрасте уже многого стоит!

— Мы очень сожалеем, что доставили тебе неудобства, Юдас, — Олег, аккуратно подбирая слова, попытался отвлечь внимание от явно растерявшейся Ели и взять разговор в свои руки. — Но разговор с таким древним и мудрым существом в любом случае пойдет нам на пользу.

— Не пытайся задобрить меня лестью, смертный, — осклабился ящер. — Не ты первый пытаешься это сделать… И тоже получишь отказ.

Ящер прикрыл глаза, словно вспоминал о чем-то, и с шумом выпустил из ноздрей воздух. После этого он убрал меч, перестав, наконец, угрожать Олегу, и затем посмотрел куда-то мимо всех троих.

«Надо быть осторожнее», — тут же мелькнула мысль в голове у почтаря.

«Вот, он узнал, что хотел, а теперь попробует направить на нужный ему путь, — это думала уже Ель. — Несмотря на приступы ярости, что порой накатывают на Юдаса, он очень похож на себя прежнего, каким его описывают древние свитки. И там не раз упоминалось, что он никогда ничего не делает просто так: либо использует тех, кому не повезло оказаться у него на пути, либо убивает… И, похоже, нас ждет первый вариант».

«Как кот, поймавший мышь и решивший с ней поиграть», — а это уже мелькнуло в голове у Насти.

Юдас же тем временем продолжал:

— Когда-то я был стражем, охраняющим берег мертвых от мира живых, — он словно вкладывал каждое слово в души созданий Нави и Яви, которые стояли напротив него. — И никто не мог пройти мимо, даже собрав многотысячную армию. Я стирал в порошок храбрецов, дерзнувших, как они говорили, указать мне место. Но ваш человеческий князь перехитрил всех. Перехитрил, хоть и не все в итоге признали его победу…

Юдас рассмеялся, и это еще больше напугало Настю и заставило напрячься Олега. Лишь ведьма оставалась безучастной, но при этом жадно ловила каждое слово. Сейчас этот древний ящер расскажет о своих обидах и даже, возможно, планах…

«Впрочем, к злыдням планы и даже повышение… — неожиданно поняла Ель. Ей просто было интересно услышать эту историю, прикоснуться к великому прошлому. — И пусть это хоть тысячу раз будет частью его плана по тому, как красиво запудрить нам мозги. Уж с этим я разберусь. И почтарь тоже разберется, я уверена. Разве что девчонка может натворить глупостей, но за ней я присмотрю… Возможно…»

От долгого напряженного стояния у всех троих затекли ноги, но лишний раз шевелиться никому не хотелось, чтобы не злить ящера. Сила, которая от него исходила, была практически осязаемой, и испытывать на себе его гнев не хотелось никому.

— Признаюсь, когда-то я недооценил вас, людей, — вновь заговорил страж. — Вы слабы и смертны, но в этом и ваша сила. Это я понял уже потом. Зачем подвергать свою жизнь опасности, сражаясь с противником, если можно сделать его своим союзником? Или хотя бы заключить с ним шаткое перемирие.

«Это он о князе Рюрике и Договоре, — поняла Настя. — Значит, легендарный и почти непобедимый страж Калинова моста оценил человеческий ум и способность решать проблемы словом, а не клинком?»

— Ты сказал, что не все согласились с победой князя, — почтарь заговорил, немного с опозданием реагируя на слова Юдаса, но ящер благосклонно ему кивнул, и тут же стало очевидно, что он сделал эту оговорку не просто так. — Это же ты был тем, кто не признал соглашение князя и богов Нави? Но тогда получается, что и сам Договор ты тоже не принял?

— А как ты сам думаешь, смертный? — ящер вновь с шумом выпустил воздух из ноздрей. — Договор, предложенный Нави людьми, вводил определенные правила, но при этом и открывал границу. Калинов мост стал не нужен — действительно, зачем он, если теперь Березину можно было пересечь на всем протяжении Приграничья в любом месте — поэтому его разрушили. А я, в свою очередь, терял титул хранителя. Отказавшись от Договора, я и так лишился всего этого, но хотя бы по собственной воле. Прими я соглашение вместе со всеми, и изменение статуса стало бы не просто поражением, а самым настоящим унижением.

— Ты не признал Договор… — Олег повторил эти слова почти шепотом. — То есть любая нечисть может в любой момент обойти правила, просто сказав, что не признает их?

— Любая нечисть? — меч Юдаса снова почти уперся в ямку в основании шеи Олега. — Да как ты смеешь сравнивать меня с подобной шушерой! Я хранитель порога двух миров! Да, сейчас мое призвание уничтожено, моя суть стража теряет себя, но даже в такой момент я не слабее богов Прави и Нави! А уж в то время я легко мог позволить себе пойти против всех! Жаль только, что Договор оказался таким крепким…

Юдас замолчал, а в голове внимательно слушающей каждое слово Насти неожиданно появилось четкое понимание: ящер сказал даже больше, чем хотел.

«Он ведь думал, — вертелось в мыслях у девочки, — что соглашение развалится, что или очередной князь, или создание Нави его нарушит, и тогда он сможет вернуться во всем своем величии. Вот только прошло уже больше тысячи лет, а данное на заре слово до сих пор крепко».

— И чем мир до Договора был лучше, чем сейчас? Каково это — быть великим хранителем? — Олег снова попробовал польстить собеседнику, и на этот раз тот никак не отреагировал на его слова. Вернее, ящер как будто принял их за чистую монету.

— Прекрасное было время, — его взгляд немного затуманился. — Мост стоял, поражая всю Явь своим величием. Сильнейшие короли того времени складывали головы в попытках пробиться через него с боем, и я собирал их черепа, рассаживая на кольях на въезде на мост… А со стороны Нави шли потоки детей Мораны и слуг Велеса. Вежливые навьи дети, которые знали, кому нужно кланяться за право порезвиться на территории людей.

— Подожди, — последние слова ящера резанули слух Олегу, — ты хочешь сказать, что раньше, до заключения Договора, существа Нави могли спокойно переходить в наш мир по мосту? И без оглядки творить, что им вздумается?

«Да уж, так себе положение дел, — подумала в этот момент Настя. — Неудивительно, что Рюрик в свое время сделал все, чтобы это исправить».

— Неужели ты до сих пор не понял главного? — добродушно хохотнул Юдас. — Не осознал, что Навь свободна? Она вольна поступать так, как ей хочется, так было, так есть и сейчас. Разве что сегодня не только боги Прави сдерживают ее порывы. Они, в свою очередь, завели себе слуг — ведунов, те же заключили Договор…