А теперь он в совершенно ошарашенном состоянии вышел из небольшого кабинета в Госплане, в котором ему совсем еще молодая женщина по имени Настя просто предложила такую школу и возглавить. Даже не школу, а «Институт криминологической экспертизы», указ об учреждении которого она ему и вручила. Отказываться от предложений Госплана было не принято, так что размышлял Балдер по дороге к гостинице о делах сугубо семейных. Три дочери, наслушавшись дома обсуждений идей отца с матерью, решили после окончания школы как раз в криминалисты податься. Дело-то хорошее и даже нужное, но прилично ли будет брать родных детей в возглавляемый Балдером институт, он пока не решил. То есть решил, что скорее всего прилично, но вопрос все равно нужно будет обсудить с женой…
Вообще-то Виталик напрасно волновался о заднице сына: Гриша прекрасно знал все о постройке нового самолета и даже изрядно Илье помог со станками и оборудованием, необходимым для его постройки. Потому что проблемы авиационного транспорта его очень сильно заботили, в особенности после разговора с Екатериной Владимировной о «грядущих отпускниках». Настолько заботили, что он организовал даже специальное министерство авиастроения, которому были переданы и все руководство отраслью, и очень немаленький список «грядущих достижений», которые ему заботливо подготовил Никита. Правда Гриша не знал, что «в наследстве из будущего» по части авиации информации было крайне мало, так что все «грядущие достижения» были подготовлены в основном на базе личных воспоминаний учительниц. Ну и кое-что по мелочи было вытащено из БСЭ — в которой, понятное дело, никаких новинок авиапрома из века двадцать первого не упоминалось. Так что «простор для творчества» открывался огромный, и инициатива Ильи Гришу очень порадовала.
Но не отменила и другие, тоже уже подготовленные, планы. По которым, в частности, было создано еще одно авиационное конструкторское бюро специально для проектирования машин для «дальней авиации». И в этом КБ уже был спроектирован самолет, который мог летать на расстояние свыше десяти тысяч километров! Вот только чтобы он полетел, от Иувана Кузнецова требовалась серьезная доработка мотора МК-5, которую тот обещал сделать где-нибудь к середине следующего года в лучшем случае. К тому же самолет по проекту мог перевозить всего восемнадцать пассажиров и, что после обращения к нему авиационного министра немного нервировало уже и Григория Кабулова, его еще и негде было строить: все три авиазавода были загружены по максимуму по крайней мере лет так на пять вперед. Гриша обратился за советом к Никите, тот — к Екатерине Владимировне…
Обсуждение проблемы произошло, как это часто случалось, на кухне у Кати-старшей. Когда Никита обрисовал ситуацию, первой высказалась Брунн:
— Никита, ну ты как маленький, честное слово! Самолет к производству когда готов будет, года через два? Так давай просто еще один авиазавод построим, или у нас средств на это не найдется?
— Средства-то найдутся, но ведь тогда на что-то другое их не хватит.
— Хватит, — хмыкнула хозяйка квартиры, — еще и останется. У нас какой сейчас бюджет страны, миллионов сто? А завод во сколько станет?
— Кать, а ты арифметику в школе учила? У нас сейчас примерно десять миллионов взрослых людей — это я считаю тех, кто на работе работает или служит где-то.
— А служит у нас почти тридцать тысяч, — со смешком внесла ясность Брунн, — причем они тоже в большинстве своем работают потому что воевать нам не с кем.
— Ну хорошо, примерно десять миллионов работающих, которые создают… забыл, как это называлось… ах да, валовой национальный продукт. И создают они его примерно на миллиард, причем в месяц. Но тут нужно учитывать, что на этих работников приходится еще примерно сорок пять миллионов детишек, беременных или кормящих матерей и древних стариков, которые к созидательному труду не пригодны, а потому примерно половину созданного продукта мы тратим на обеспечение этого населения. А полмиллиарда идет на то, чтобы подготовить детям — к тому моменту, когда они вырастут — новых рабочих мест, жилья, больниц и прочей инфраструктуры.
— Никита, когда я тебя слушаю, то мне временами кажется, что ты в школе уроки Саши Гаврюшиной злостно прогуливал, — прокомментировала Никитину реплику Катя-младшая. — Ты, скорее всего, просто забыл, что десять процентов трудоспособного населения составляют учителя, врачи и прочих специалистов, которые никакого продукта как раз не производят.
— А когда я тебя слушаю, то удивляюсь как ты вообще Госпланом управляла. Услуги — это тоже продукт, просто который в руках подержать нельзя.
— А вы подеритесь! — прервала спор Катя-старшая. — У нас есть потребность в новых самолетах, причем потребность значительная и, что важно, постоянно возрастающая. Значит нужно строить новые авиазаводы. Причем я бы посоветовала строить их сразу с запасом, в расчете на то, что со временем небольшие поначалу заводики разрастутся в огромные авиазаводищи. Вот я слышала, что в студенческом КБ при авиаинституте разработали новенький самолетик, целиком пластмассовый. Недорогой, по прикидкам он получится дешевле «Сокола», на одиннадцать пассажиров вместо шести, и в наших условиях он будет очень полезным. Ребята сказали, что придется сделать что-то шесть сотен форм для штамповки его деталей, станки для завода вполне совершенно серийные подойдут…
— Кать, это ты говоришь потому что этот самолет твой правнук разработал?
— Потому что его мой правнук делал я знаю что для производства потребуется, вдобавок он его и не делал, а всего лишь следил как студенты его делают и помогал им советами. А говорю это потому что помню, насколько полезным был Ан-2 и как его усиленно пытались воспроизвести. Собственно, Кириллу я картинку самолета и подкинула…
— Понятно. Насаждаем семейственность, родственников на теплые местечки пропихиваем, — засмеялась Брунн. — Где завод строить будем? Я к тому, что если Никита денежку не выделит, то у меня есть загашник, так что я в доле буду.
— Все в доле будем, — тихо сказала Вика, — потому что мы здесь во всем в доле. Семьдесят лет прошло, а все, что делается, делается по нашим даже не планам, а воспоминаниям…
— А вот тут ты не права, — ответила экс-председатель Госплана, — большей частью дети все сами делают, а мы лишь говорим им куда двигаться не стоит и почему. Ну и подсказываем, что делать все же стоит — но сейчас они в основном уже сами прекрасно справляются. А так, по мелочи… Я вот думаю, что для этих пластиковых самолетов…
— Композитных! — уточнил Никита.
— Ну пусть композитных, все равно они пластмассовые. Короче, для них стоит, наверное, выстроить сразу три завода, — продолжила Катя. — Мама Катя, ты же вроде говорила, что заводы небольшие понадобятся, до двух сотен рабочих? Я предлагаю в Новосибирске завод построить, где-то на Дальнем Востоке, и, наверное, в Америке — там тоже самолеты нужны.
— Видел я этот проект, — недовольно пробурчал Никита, — чтобы эти три завода заработали, то нужно еще и моторный завод в Рыбинске вдвое увеличить, парочку приборных заводов выстроить, я уже не говорю о заводе, где углеволокно сейчас делают…
— И все это обойдется… Никита, я не верю, что ты все это уже не просчитал пару раз.
— Просчитал конечно, мы все это проделать за год сможем без ущерба для прочих программ. Если Катя нам предложит новые проекты сборочных цехов, я уже технические требования подготовил, завтра тебе принесу…
— А я вот что понять не могу, — особо ни к кому не обращаясь, сказала Вика, — вот как это у нас получилось так быстро выстроить развитую технологическую цивилизацию? Я понимаю, как Советский Союз, например, все это выстроил, но ведь это была огромная страна с сотнями миллионов людей, а у нас ведь даже нельзя было в какой-нибудь Америке станки купить — а теперь мы так спокойно, за чаем с тортиком, решаем, построить один новый авиазавод или три сразу.
— А тут и понимать нечего, — ответила ей Брунн. — Надо просто учесть, что тот же Советский Союз, как и все другие страны в нашем будущем прошлом, огромные ресурсы тратил на оборону. Лучшие умы всей мощью своего интеллекта придумывали оружие получше чем у врагов, миллионы людей просто нихрена не делали полезного в армии. Саша когда-то говорила, что с одной стороны военные приготовления со страшной силой двигали науку, но если все вместе посчитать, то реально две трети этой науки работали именно на армии. И от трети до двух третей промышленности. Простой пример: с революции до войны в СССР было разработано больше ста и запущено в серийное производство больше трех десятков самолетов, из которых только два были исключительно гражданскими. В Германии почти то же самое, разве что гражданских самолетов было уже четыре или пять, но и военных где-то за полсотни. А у нас всего разных самолетов, если даже учитывать эти новые конструкции, разработано восемь, и все они именно пассажирские. И можно, наверное, как-то посчитать, но мне кажется что у нас сейчас в авиационной промышленности народу работает не меньше, чем в СССР или в Германии.
