Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В начале сентября погода в Москве внезапно испортилась. Лера, Брунн, Алёна и Катя-младшая сидели на кухне у Кати-старшей, наслаждаясь блинами со свежим облепиховым вареньем и вполуха слушая, что бормочет стоящий в углу телевизор, по которому передавали новости. Все же Брунн «продавила» создание «отдела пропаганды» у телевизионщиков, и теперь ежевечерние новости пользовались среди народа огромной популярностью. Правда Екатерина Алексеевна по этому поводу говорила, что популярность новостей вызвана тем, что других-то передач на единственном телеканале не было и народ просто ждал когда начнется очередное кино, однако сама Бруннхильда постоянно тыкала ее носом в статистику, говорящую, что кино смотрит гораздо меньше народу чем новости.

Внезапно Лера, услышав очередную новость о выдающемся достижении американских строителей, встрепенулась:

— Сталинск? Я не ослышалась?

Брунн очень похоже изобразила ржание лошади.

— Чего ржешь?

— Пытаюсь изобразить бурную радость, причем радость животную, природную, от того что кто-то стал внимание обращать на нынешнюю жизнь народных масс. Ты что, не знала, что такой город существует давно?

— Что-то я не припомню…

— Это наш Питтсбург. Была я там в молодости проездом.

— Да я про название…

— А, это? Забыла, что вы все несколько странно реагируете. Нет, это не про то: первый город в «Ржавом поясе» назвали Железногорском, второй — там ведь крупнейший металлургический завод планировался — назвали именно Сталинск. Кать, — Брунн дернула за руку Катю-младшую, — там ребята сколько, миллион тонн стали хотели выплавлять?

— Вроде да, но у них не вышло. Раньше не вышло, а сейчас, как я слышала, где-то под два миллиона планируют.

— Теперь понятно. Но вот что смущает: если на станции запустили четыре генератора по восемьдесят мегаватт, то почему вся станция дает двести семьдесят? Или я арифметику забыла?

— Ничего ты не забыла, — ответила Лере экс-председатель Госплана. — Сейчас турбины на пять с лишним метров под водой расположены и полную мощность не дают. Где-то года через три русло Ниагары от камней очистят, уровень как раз на пять метров упадет и электростанция всю мощность выдавать будет.

— А мне вот что непонятно, — тихо проговорила хозяйка дома, — а не слишком ли дофига металлурги электричества там жрут? Понятно, что в Тихвине оно со страшной силой утекает — но там оно хоть в чистую воду перетекает, а в Америке-то железо ведь из руды обычной плавят?

— А они электричество и не жрут, — ответила Катя-младшая. — То есть жрут, но не ниагарское электричество, у них своя электростанция есть, на реке Огайо, тридцать шесть мегаватт, и им хватало и на завод металлургический, и на город, и на много еще чего. И вторая ГЭС строится в семи километрах ниже первой, на шестнадцать мегаватт, и угольная почти достроена, на которой будут два семидесятимегаваттника, так что новость вообще-то не про электричество. То есть и про электричество тоже, но только одним боком. Просто от Сталинска уже ЛЭП в Железногорск давно протянута, но на полтораста киловольт, а тут в новостях достижением не саму ЛЭП назвали, а то, что она уже на триста киловольт. Там же в Сталинске химкомбинат большой, и они придумали наконец подходящую изоляцию для таких высоковольтных трансформаторов. Но комбинат был просто большой, а теперь вообще огромный будет — и это ему как раз много электричества надо. Там же антрацит очень хороший, почти без золы — и как раз из него две трети американских бензина и солярки делается. Сейчас-то, конечно, угольные станции запускать не станут… временно, и уголь на газовый завод направят чтобы железным печам газа больше доставалось.

— Ну да… Кстати, давно спросить хотела: а почему солярку и бензин там из антрацита добывают? Ведь там же нефти довольно много, а из нефти ее делать гораздо дешевле. Или я что-то не понимаю?

— Мам Кать, я же тебе уже рассказывала: из пенсильванской нефти много солярки получить не выйдет. К тому же американцы всю нефть в Пенсильвании за пятьдесят лет под ноль выкачали, а мы так не хотим. Вдобавок нам нужно во-первых много именно солярки, а во-вторых из тамошней нефти мы только для самолетов топливо делаем и ее нам просто не требуется больше. А насчет дороже-дешевле — это вопрос вообще сильно дискуссионный: когда электричества в избытке, то и солярка из угля недорогой получается. То есть как бы и дороже, но если посчитать хотя бы сколько стоят нефтепроводы те же… Уголь-то в Америке на каждом шагу почти валяется и добывать его просто…

— Вот последней фразы мне для понимания и не хватало. А кто там реку будет чистить? И как?

— Вася речку проверил, там все дно камнями завалено метров на десять в глубину. Ну, Гриша туда отправил несколько плавучих экскаваторов, баржи там сами быстренько построили. А камень неплохой, его, конечно, тоже на строительные нужды пилить можно — и пилят, конечно те куски, что побольше: почему-то Эля говорит, что облицовка из именно вытащенного из реки доломита красивее получается. А опилки и мелочь на щебенку перерабатывают и на железные дороги пускают. Ну и в бетон добавляют, хотя для этого и других камней хватает.

— Облицовочный камень — да, если он долго в реке пробыл, получается как бы травленый. На внутреннюю отделку, или на внешнюю «под дикий камень»…

— А кто — так за два года в Америку уже под сто тысяч человек переехало, так что с рабочими руками там сильно полегчало.

— А как индейцы?

— А индейцы почти никак. В Железногорске на почти семьдесят тысяч населения индейцев хорошо если пара сотен, а остальные так по фигвамам и ныкаются. Да там индейцев-то — на всей территории бывшей будущей Новой Англии их и сотни тысяч не наберется. Ну, если не считать тех, кто вокруг Чесапикского залива: этих уже около тридцати тысяч. Правда в основном детей, взрослых пока еще меньше четырех тысяч, да и те почти все или сельским хозяйством занимаются, или на консервных фабриках работают. Очень им по душе пришлось смотреть, как индюшка на ферме спокойно растет и леггорны яйца несут.

— А чего так детей-то много?

— Ну у них женщины в основном крепкие, слабые раньше просто не выживали. И рожают они практически ежегодно. А тут мы такие, с нашей защитой детства и материнства — вот население и растет. Причем у индейцев тамошних само то, что роддом у нас называется именно родильным домом, имеет какое-то сакральное значение, так что все ихние скво только к нам в роддома рожать и приходят. Но опять, это только вокруг Филадельфии, а севернее с индейцами контакты получаются так себе.

— Но ведь это неправильно, там же — если они действительно ежегодно рожают — наверняка детская смертность зашкаливает!

— Кать, успокойся, — в разговор вмешалась Лера. — Мы можем и должны помогать лишь тем, кто сам хочет чтобы мы им помогли. А если эти ирокезы хотят вымереть — кто мы такие, чтобы им мешать?

— Почему ирокезы?

— Это территория будущих ирокезских племен.

— Но если мы им не будем помогать, то они действительно и вымереть могут. Исчезнет самобытная культура…

— Если тебе очень хочется сказать глупость, то подумай минутку и промолчи. Какая у них культура? К нам на севере приходят только вдовы с малыми детьми потому что их культура — не кормить слабых, оставлять их умирать с голода! С нашей точки зрения — это вообще не культура, так что мы заветы Ильича проигнорируем и развивать всякие псевдонациональные культуры не будем. Нам свою бы сохранить! Вот Вася твой приедет оборудование для нового завода заказывать, ты его порасспрашивай.

— Ну не кипятись, наверное ты права. Кать, а когда ГЭС на Ниагаре строить закончат, куда сто тысяч строителей девать там Гриша собирается? Опять переучивать?

— Мам Кать, а самой сына расспросить язык отвалится? Первую Ниагарскую уже достроили, следующую, думаю, лет через пять-десять строить начнут. А народ… У Васи план отшлюзовать реку Огайо целиком… я ему из БСЭ список плотин выписала, он там свое что-то померить успел. В общем, у него получается, что нужно строить еще двадцать ГЭС. Небольших, но в сумме за полтора гигаватта, и работы там на много лет.

1205
{"b":"854506","o":1}