А до апреля Вера Сергеевна занималась «обустройством печей для перегонки дерева». То есть пережигать дерево на уголь всяко приходилось, но ранее большая часть продуктов возгонки (кроме уксуса) в общем-то никак не использовалась, а ведь пользы от них могло быть очень много. Ведь из кубометра березовых дров кроме трех ведер уксуса получалось и ведро забавной смеси ацетона с метанолом (ну и фиговой тучей всякой разной прочей – и очень даже горючей – «органики»), которую Сашка решил приспособить в качестве моторного топлива. Хренового (у ацетона теплотворность быть ли не вдвое меньше чем у бензина), но практически «бесплатного». А если учесть, что октановое число у ацетона превышало сотню, то перспективы использования «дарового ацетона» выглядели даже не очень-то и паршивыми.

Тем более позитивными они стали выглядеть после того, как у новых угольных шахт Вера Сергеевна запустила несколько «полукоксовых печей». Практически вынуждено запустила, ведь бурой уголь в себе воды содержал больше трети – а таскать от шахт у электростанциям и цементным печам воду было не очень-то и разумно. Ну а этих печах уголь мало что практически полностью высыхал, так еще и кучу полезных химикатов выделял. В том числе (хотя и в гораздо меньших количествах, чем при перегонке березы) ацетон с метанолом. Но если учесть, что «полукоксовые печи» пропускали через себя больше сотни тонн угля в сутки…

Саша, при более чем активном участии Ксюши и Светы, сделал сразу восемь моторов, которые должны были работать на этой ацетоно-спиртовой смеси. С литыми чугунными корпусами моторы получились весом заметно за центнер при том, что мощностью (по оценкам, вживую никто измерять так и не собрался) сил около пятнадцати. И с максимальными оборотами в районе восьмисот в минуту – но для какого-нибудь судна средней величины эти моторы выглядели вполне себе приличными – так что уже Маркус, собрав несколько «артелей» местных судостроителей, за месяц соорудил восемь корабликов, гордо именуемых «самоходными баржами».

Правда, Сашина идея наделать подобных моторов и для сухопутных транспортных средств поддержки в народных массах не получила: не использовать уже изготовленные моторы, конечно, глупо – но и топливо оказалось довольно ядовитым, и масла эти моторы жрали как не в себя. При этом используемое масло (получаемое перегонкой угольной смолы) еще и коксовалось со страшной силой на поршнях, так что мотористы барж во время погрузочно-разгрузочных работ были вынуждены моторы постоянно разбирать и чистить – причем это было обусловлено, по словам Веры Сергеевны, не столько природой масла, сколько используемым топливом: ели в цилиндры качается ацетон, то любой масло начнет гореть и коксоваться. За неимением лучшего – и так сойдет, но лучше-то все же придумать что-то получше, тем более и «рабочих образцов», и «инструктивных материалов» хватало: в заныканных Михалычем книжных богатствах нашлась и техническая энциклопедия Мартенса, дававшая довольно детальные описания всякой техники первых двух десятилетий XX века. В том числе и полезных химических агрегатов, используемых в «массовом производстве».

Так что Саша начал усиленно изучать «книжные богатства», периодически прибегая к Вере Сергеевне с очередными своими «открытиями». Но пока Вера Сергеевна особо его (в плане увеличения выпуска «хорошего моторного топлива») порадовать не могла. То есть могла, но в расчете на «светлое будущее»:

– Саш, у нас просто нет людей, которые могли бы работать на этих установках. Я тебе больше скажу: делать бензин из угля мы можем – в принципе можем – гораздо проще, чем это делалось в начале двадцатого века. Но чтобы синтезировать нужные реагенты, нам нужно иметь минимум десятка два хороших химиков-технологов. И я даже знаю, как их обучить – вот только обучать-то можно людей, как минимум окончивших нормальную школу. Так что пока постараемся сделать еще пару установок по методу Фишера-Тропа, может пару ректификационных колонн для перегонки угольной смолы…

Впрочем, кроме труднореализуемых (и, по большому счету, никому не нужных) идей энциклопедия Мартенса дала Саше и несколько очень полезных "подсказок". Все же установка по изготовлению синтетического масла выдавала в сутки и около трех литров высокооктанового бензина, так что моторы можно было делать и "более современные". Правда, такие моторы и к материалам предъявляли "более современные" требования, но если речь о крупносерийном производстве не идет… В общем, еще два моторы, причем мощностью лошадок по шестьдесят, были изготовлены с корпусами из алюминиевой бронзы. Комментарии Михалыча о "нецелевой трате дефицитных металлов" Саша как-то пережил, а два довольно неплохих мотора – это два остродефицитных мотора, которые очень даже много где применить можно. И кое-кто их немедленно и "применил"…

Но мечтами о светлом будущем никто не ограничивался, все старались как могли это будущее приблизить. Правда, все понимали, что приближение его определяется числом homo habilis, причем habilis во вполне определенных сферах человеческой деятельности, однако конкретные сферы этой деятельности понимались попаданками довольно эгоистично. В смысле, каждая хотела обучать детей тому, что именно она считала наиболее важным, и в результате Ярославна периодически в тех, кто приходил к ней с предложениями «слегка доработать учебную программу», кидалась разными предметами обихода. Что, впрочем, помогало не очень…

После очередного бурного обсуждения Лиза, случайно его заставшая, налила Ярославне чаю из мяты, смородиновых и земляничных листьев:

– На, попей, мама говорит что это обладает успокаивающим эффектом. Насчет эффекта я все же сомневаюсь, но всяко повкуснее воды из крана… так я о чем поговорить-то хотела? Тут каждая вторая пытается тянуть одеяло на себя…

– Это не считая каждой первой!

– Ну, ты не совсем права: наши язычницы и младшеклассницы пока к учебной программе претензий не имеют. Может быть со временем… но вряд ли, база уже лет полтораста не меняется, так что и спорить вроде им не о чем. А вот более прикладные предметы…

– Лиза, я все же немножко в этом разбираюсь и могу со всей ответственностью заявить: учебную программу усиливать просто нельзя! Дети не смогут освоить больше того, что мы уже им даем! Если программу усложнять и дополнять, то большая часть учеников просто перестанет учиться, а меньшая вообще свихнется от перегрузок!

– Это-то понятно, я другое тебе хотела предложить. Как ты смотришь на создание специализированных школ? Причем строго после семилетки отдельно и по специально составленным программам обучать детишек, скажем, математике, отдельно – физике, отдельно биологии или химии.

– Думаю, что идея просто гениальная: у нас детишек и на одну школу с трудом набирается…

– Это здесь на одну. Но уже работают как-то школы в Вырке, в Рязани, в Туле.

– Ага, но там даже в среднюю школу дети только в следующем году пойдут.

– Но ведь пойдут, а потом и в старшую. Я же не говорю, что вот прям щяз, а лучше еще вчера такое устроить. И поначалу вообще в старшей школы отдельные классы можно организовать. Я просто смотрю как Оленька учится – у нее-то вообще программа индивидуальная.

– Да, но Оля у нас пока единственная с таким багажом… хотя, наверное, ты права. Как раз выпустятся из семилетки те, кто пришел в школу лет с шести-семи, их и дальше учить не сложно будет… вот только как детишек по направлениям-то отбирать? По росту или по цвету волос?

– Ну, цвет волос тут пока у вех почти одинаковый, а по поводу отбора – пусть предметницы сами отбирают себе новых учеников: они-то с детьми уже неплохо знакомы, представляют кто на что способен.

– Опять передерутся. Но уже не по программам обучения, а из-за детишек. Если попадется детишка умная, то ее и Женя к себе забрать захочет, и Люда, и Нина: все же предпочтут выбрать тех, кто лучше предмет усваивает и с кем возни меньше. А с другой стороны если детишка общий курс усваивает с трудом, но пыхтит изо всех сил, то её отказом от дальнейшего у себя обучения наши бабоньки обидят сильно.