— Никто не подставляет бластер к своей голове, Шер, — со вздохом произнёс Рик, — дай подержать кулон Айрен.

Шер бы тоже так подумала, если бы не побывала в той пещере. Да и там ей самой очень хотелось вернуть сразу те камни древнему изваянию женщины-нечеловека… Но, вероятно, у них с Ником, как и у тех живых кристаллов, тоже своё предназначение. Иначе бы так не совпало всё — пещера на Ботавуи, эта аномальная шахта, и… И предсказание Лариус. Она должна что-то совершить, но не на Ботавуи, как уточнила шаманка. Гораздо дальше… Но Шер не стала этого говорить капитану и Айрен. Слишком невероятно бы это прозвучало. Всё равно они с Ником окажутся в той шахте, раз они на этой планете и в руках у них эти кристаллы. И их уже позвали…

— Держи, Айрен, — Шер доверительно протянула ей светящийся алый кристалл.

Фалиенка очень аккуратно взяла в руки подвеску. Сначала — просто поднесла её к глазам, рассматривая. И лишь потом сосредоточилась на Силе, прощупывая эту вещь настолько, насколько сейчас могла.

Какая… древняя вещь… Странное ощущение… Айрен чуть нахмурилась, стараясь разобраться. Этот предмет не хотел быть в её руках, так можно было его описать. Было в нём что-то очень, очень смутно знакомое. И при этом эту подвеску хотелось вернуть. Немедленно.

Но она держала её в руках ещё несколько мгновений, прислушиваясь к тому, что можно было назвать едва слышным шёпотом. Но слов не разобрать…

Отдавая подвеску Шер, Айрен почувствовала невольное облегчение, избавившись от чужой вещи.

— Очень странный кулон. По идее — с таким эффектом — он должен очень сильно ощущаться. А тут — как будто и нет его вообще. Никогда с таким не сталкивалась.

— То ли ещё будет, — со вздохом, печёнкой чувствуя предстоящие неприятности, произнёс Рик. Очень хотелось выкинуть эти подвески в ближайшую расселину. В том, что утилизатор их переварит, никакой уверенности не было. Так ведь вернутся каким-нибудь непредвиденным образом…

Ник и сам не понял, как в его руках оказалась одна из находок — медальон. Похоже, взял машинально, пока думал над тем, что с ним случилось. И сейчас ему казалось, что он что-то слышал. Что-то очень знакомое — идущее от этой вещицы. Ник поднёс её к уху, прислушиваясь.

— Что делать будем, капитан? Может, сами туда сходим, посмотрим? Нас там, по крайней мере, не ждут, — фалиенка задумчиво смотрела на Рика.

— Рик, Айрен… Мне кажется, я должна рассказать вам всё до конца… — убирая подвеску в карман, задумчиво произнесла Шер. — Я могу, Ник? Дело в том…что прежде, чем получить эти артефакты, мы прошли испытание. Но про испытание — это отдельный рассказ. Про остальное, наверное, лучше сможет Ник объяснить, но суть в том, что, когда мы положили живые камни в ладони изваяния-мужчины, на ладонях у него оказались вот эти украшения… и открылся портал. С помощью подвесок мы смогли вернуться через портал на поверхность. А возвращение по пещере было невозможно — до этого рухнул мостик над искусственным водоёмом, прямо под нами… — губы Шер дёрнулись — так живо вспомнилось, как уходил под воду огонёк на шлеме Ника. — Обратно пути не было. Там случилось ещё много чего странного… А потом Курт Ньютон решил, что подвески — это своеобразные ключи. К чему, и главное, для чего — непонятно… Но кажется, мы с Ником — Хранители Ключей, — усмехнулась она. — И вам, ребята, теперь придётся за нами присматривать. А то вдруг кто-то из нас сбежит в шахту, — попыталась пошутить она не улыбающимися губами. Чем дальше — тем сильнее она нервничала. Но вместо того, чтобы, как обычно, накручивать на палец волосы, Шер взяла со стола кольцо и вертела его в пальцах.

— Шер, попробуй изложить всё письменно, то, что ты сказала, несколько сумбурно, — было видно, что ситуация капитану если не неприятна, то весьма нервозна, — с описанием всего, что видела. Ник, тебе нужно сделать то же самое. Кристаллы с собой никуда не брать. Я не знаю, чего или кого они открывают. Но выпустить что-то, что может уничтожить галактику, не хочу. Храните свои ключи дальше, но пока мы не удостоверимся, что они безопасны, за пределы базы их не выносить.

Он замолчал, посмотрел на Айрен:

— Мы туда не пойдём. По крайней мере, сейчас. Снарядим дроида и спустим вниз. С кучей сенсоров. Нужно было изначально так поступить, а не гонять туда-сюда экипаж. Но я не знал тогда, что всё так серьёзно. И давайте сейчас запрём все те штуки, что принесли Шай и Мррухс. Завтра с ними разберёмся.

Рик решительно взял в руки полоску перекрученного металла. Он сейчас положит её в контейнер, соберёт все остальные побрякушки и запрёт их в своём сейфе до завтрашнего дня. Чтобы потом разобраться с ними на свежую голову. Да, так он и сделает. Через несколько мгновений.

Капитан всматривался в лежащую на его ладони вещь. И совершенно не обратил внимания на то, что его никто не слушает.

Шай заворожённо смотрела внутрь кристалла, переливающегося серебристым светом.

Мррухс крепко сжимал фигурку охотника — так, словно нашёл великое сокровище, с которым не желал расставаться.

Ник прикладывал к уху раскрытый медальон, и улыбался странной, отрешённой улыбкой.

Шер поглаживала надетое на палец кольцо. И, словно зеркало, отражала улыбку своего супруга.

Вейми едва слышно наигрывала на флейте простенькую мелодию.

Бус замер, уставившись на раскачивающийся перед ним маятник.

Айрен надела-таки на голову корону.

Каждый из них был сейчас полностью погружен в себя.

…дудочка выдыхала незатейливую мелодию, простую, как сама жизнь, и такую же непостижимую. Её учили играть на флейте, её многому учили… Хорошая рабыня должна много знать и уметь. Но никогда с её губ не срывалось такой музыки. В этих звуках рождалась история, достойная стать легендой, древней, как сам мир. А может быть, и ещё древнее…

В ней была высокая башня, такая высокая, что птицы парили ниже узких стрельчатых окон. Даже облака плыли ниже… Лишь у дракона было достаточно сил, чтобы подняться так высоко, и только его крылья бросали тень на белоснежную облачную пену…

В ней была принцесса, напевающая эту мелодию над вышивкой, и чарующие звуки кружили над ней, вырывались за пределы комнаты под самой крышей, и гасли там, в бездонной пустоте. Принцесса ждала того, кто придёт и освободит её, прекрасного рыцаря, способного совершить невозможное.

В ней был подвиг, сильные руки и влюблённый взгляд.

В ней было обещание счастья…

Но всем существом тви'лекка помнила, кто она такая. Чары волшебной мелодии спадали с неё, бессильные увлечь туда, где она желанна и любима, где свет не гаснет во взгляде, где утро любви продолжается сто миллиардов лет…

Даже если и найдётся такой рыцарь — она будет для него только призом. Наградой. Приобретением. Врут древние как мир легенды, врут…

Для дракона она была драгоценностью. Сокровищем, за которое не жаль отдать даже вечность. Даже не ради обладания — ради тех отголосков песни, которые порой слышны сквозь узкие окна, и которые одни только и дают его крыльям силу.

Но где найти такого дракона?

Разве что самой превратиться в него…

Летанка одним движением сломала флейту пополам. И последний отзвук нерождённой легенды умер в тишине.

Шай сама не поняла, как это вышло, что прозрачные грани кристалла вместо привычной ей песни навеяли смутные поначалу видения. Что-то было в них от тех переливающихся, изменчивых образов, которые она видела в помещении, названном про себя картинной галереей, и арконка напрягала внимание, силясь постичь их значение. Но постепенно они сменялись куда более знакомыми и привычными видениями.

Их давала соль.

Радужные переливы, в которых тонули беспощадный холод одиночества и боль отчаяния. Только они и давали ей силы жить там, на Нар-Шаддаа, когда она поняла, что её предали. Соль убивала её — но ради того, чтобы добыть ещё немного сладостного забытья, она раз за разом вставала и шла искать работу.