— Я решил, что не обязательно ждать праздника, чтобы его устроить, — сообщил он. — Пошёл и сделал нам пирог. И ни с кем не поделился, я жадный. Пойдём пробовать?

— Ты?! — Шер смотрела на него такими же радостными глазами, но от удивления они словно увеличились в два раза. — Слушай, да у меня на руках "чистый сабакк"! Или скорей "расклад Идиотки?" Муж, такой красивый, что… Сердце замирает, да… Одарённый, сильный, умный, любящий! Ещё и печёт такие вкусные вещи? Знаешь… Я начинаю нервничать… — вряд ли кто уловил бы отголосок некой серьёзности в её весёлом тоне. — Мне так повезло с мужем, что… Что иногда страшно — чем же придётся заплатить за такую удачу? Но я с радостью расплачусь со Звёздами — чего бы это мне не стоило… А ты режь пирог-то, режь. А то у меня руки не разжимаются! — засмеялась она снова, не выпуская штурмана из кольца своих объятий.

— Поцелуй в щёку — и можешь считать, что со Звёздами ты в расчёте, — усмехнулся штурман, подставляя ей упомянутую часть лица. — А если им покажется мало, я с ними этот вопрос сам утрясу.

Над столом приподнялся нож, качнулся, развернулся… После головоломных попыток вылепить фигурки птиц Силой это упражнение казалось таким простым…

— Надеюсь, начинка не разбежится, — сказал Ник, когда отрезанные куски пирога переместились на блюдца.

— Всего один?! Один поцелуй? — лукаво запротестовала она, касаясь губами скулы штурмана. — Эх, я рассчитывала на гораздо большее! Но да, боюсь, пирог остынет и превратится в камень, если расплачиваться по-честному, — забавно вздохнула она, разнимая руки. — Садись, мой прекрасный Ник, я хоть налью тебе чаю… А ты мне потом расскажешь, как воплотил в жизнь это кулинарное чудо? Научишь? — поставила она перед ним тонкую чашку из переливающегося стекла с чаем, от которого веяло зелёными лугами Бакраны, где качаются тонкие стебельки медово-горьковатых трав… Или тех, что растут под светом трёх полных лун на Ботавуи? Да какая, в сущности, разница? Весь Мир в этой каюте. Нет. В этом доме.

Вэйми проснулась ночью от того, что ей почудились голоса. Тихие, знакомые…

Она прислушалась.

— …значит, ты окончательно всё решил?

Это был Бус, Вэйми узнала его совершенно точно. О чём это он?

— Да, — а этот голос принадлежит Рику. Что такое происходит, что капитан и старпом устроили ночное совещание?

— И мне тебя никак не отговорить?

— Никак. Я очень много думал эти последние сутки. Так много, что голова заболела. Я не создан для этого, старина. Быть капитаном — это не моё… Я был бродягой-раздолбаем, вольным пилотом, и думал, что так будет всегда…

— По крайней мере, ты можешь к этому вернуться, — настаивал кушибанин.

— Нет, — вздохнул капитан. — Об этом я тоже думал… И понял, что устал. Сам удивился, но… Мне хочется дома, семьи, любви и заботы, а не бластера под подушкой и постоянной опасности за углом. Я хочу жить спокойной, мирной жизнью с девушкой, которую люблю…

У Вэйми жарко вспыхнули щёки. Наконец-то… Она никогда не торопила его, ни на чём не настаивала, она помнила его слова: "Пока мне нечего тебе предложить".

Но теперь, выходит, есть чего?

— Там, на Кореллии, есть одна девушка, Аннет… Она ждёт меня, — продолжал Рик. — Я думаю, самое время вернуться к ней, и сделать это не с пустыми руками…

Если бы сейчас под койкой тви'лекки взорвался детонатор, она не была бы оглушена сильнее.

Выходит, всё это время он любил другую?

Выходит, ей не на что было даже надеяться?

Почему же тогда он не сказал ей об этом прямо и сразу?!

Почему позволил думать, что однажды…

Она больше не слушала разговор. Она закрыла уши плотно прижатыми лекку, чтобы ни одно слово не смогло пробиться в ту мёртвую пустоту, которая молчала там, где минуту назад пела и смеялась радость.

До самого утра Вэйми так и пролежала, глядя в потолок сухими глазами.

А потом встала, оделась и бесшумно выскользнула из каюты — готовить завтрак.

Впервые — молча, без песенки, которую она всегда мурлыкала под нос.

Дни полёта текли спокойно, размеренно. Но каждый из них был заполнен доверху, даже немного через край переливалось.

Айрен старалась поспеть везде. Здесь были сеансы с Шер, каждый из которых добавлял ещё несколько новых кусочков в мозаику ее памяти. Были тренировки по оказанию первой помощи, была стрельба и игры с Адамом, были тренировки на тренажёре. Оказалось, что она действительно великолепно умеет водить наземную технику. И экстремальное вождение. Разве что на тренажёре было не так весело, как на настоящем спидере — не было перегрузок и ветра.

В один из дней Вэйми, до этого молча выполнявшая свои обязанности, не пошла, как обычно, отсиживаться в своей комнатке в каюте капитана. Он всё равно не замечал, есть она там или нет, он привык к ней, как привыкают к удобной обуви, зная, что достаточно дать ей поручение — и оно будет выполнено. А пока поручений нет — и её как бы нет…

Несколько минут летанка простояла в коридоре, собираясь с духом. Она собиралась нарушить самый главный запрет в своей жизни. Но сопротивление уже было изрядно подточено кухонной работой, которая была невозможна без использования ножа. А та ночь что-то надломила в ней. Хозяину она не нужна… Когда всё кончится, и "Случай" вернётся обратно в освоенную галактику, он улетит к себе домой — и даже не вспомнит о ней. Она была плохой рабыней… И то, что она собиралась сделать, уже не сделает её хуже.

Рик был её последним хозяином. Он её освободил. Других уже не будет. И ей придётся учиться выживать в одиночку в этом мире свободных и безжалостных.

Ей придётся научиться стрелять.

Стиснув кулачки, тви'лекка решительно переступила порог тира.

Появление Вэйми удивило фалиенку. Но Айрен так и не задала ей ни одного вопроса, чувствуя, что не надо. Иногда достаточно просто быть рядом. И она была. Аккуратно помогая, развлекая рассказами из своего прошлого — иногда смешными, иногда просто интересными. И помогала, вместе с Адамом — поставить правильную стойку, научить правильно дышать. И наконец превратить это всё в игру — кто попадёт в больше мишеней, и кто наберёт больше очков.

Она очень правдоподобно раздосадованно шипела, когда летанка её обыгрывала. И тем азартнее становилась эта их игра.

Но основное её время занимали тренировки с Одарёнными. Оказалось, что фалиенка — очень интересный преподаватель. То, что она рассказывала, было, по её словам, базовым набором техник ученика Ситха. Но при этом она давала именно технику, не добавляя к этому философию и усиления Тёмной стороны. Она говорила о дыхании, медитациях, правильной работе мышц и нужной настройке сознания. А умение замечать детали помогало ей объяснить нужное всем, кто её слушал. И теми словами, которые были им понятны.

Единственное — она почти не участвовала ни в спаррингах, ни в активных играх: слишком быстро уставала. И ей совершенно не нравилось это показывать. Хотя какому Тёмному это нравилось бы?

Её причёску теперь всегда украшала пара жёлтых кристаллов. И лишь очень внимательный, опытный взгляд мог заметить, что эти камни не прикреплены ни к чему, а держатся лишь Силой — это была её собственная тренировка, которая не прерывалась ни не секунду.

Но особенно Айрен нравились тренировки с Бусом. Шаман был интересен, с любопытством слушал что она говорит. И был единственным, с кем она не отказывалась от активной тренировки.

Как-то фалиенка даже сказала ему, что, если бы они оба были в полной силе и на одинаковом уровне способностей — она не стала бы вступать с ним в бой, понимая, что проиграет. Маленький и быстрый кушибанин был бы очень серьёзным и опасным противником.

— Представьте, что вокруг яркий солнечный день. Тепло. Свет золотом пробивается сквозь листья. Сделайте вдох, и представьте, что это золото заполняет вас вместе с воздухом, и проходит по всему телу, оставляя ощущение силы и тепла. Потом медленный выдох и — снова. Золотой свет — один из самых простых способов почувствовать Силу и дать ей наполнить тело энергией, — фалиенка на себе показывала, как именно должен идти вдох, и как именно растекается по телу энергия. На недоуменный взгляд своих слушателей она лишь хмыкнула и объяснила: