— Не будем об этом. Может, мне лучше рассказать что-нибудь из того, что вспомнилось? Да и у вас были вопросы…

— Расскажите, — оживилась Шер. — Что-нибудь вы вспомнили? Кого? Какие они в вашей памяти? И… мне хочется узнать о… О Тёмных… — где-то внутри у неё всё замерло от произнесённого, но… Но врага нужно знать в лицо, чтобы не дать ему победить…

— Вспомнила совсем немного, — фалиенка внимательно посмотрела на Шер. Запомнила то, как она произнесла слово "Тёмных". Странная интонация.

— Детство. Совсем ранее. Родителей. Лиц не вспомнила, только то, что были, — голос её звучал почти равнодушно, — а потом — что то вроде школы-интерната. Дети, несколько взрослых. Немного учёбы, много игр. Хорошее время, весёлое. Хотя, наверное, любое детство такое… А почему именно о Тёмных, а не о Светлых? Почему не о тех, кто всегда дарил надежду Галактике?

В последних словах Айрен звучала явная нотка сарказма.

Шер только на мгновение опустила взгляд, а потом взглянула на фалиенку со слабой улыбкой.

— Со Светлыми, мне кажется, и так всё понятно… Идеология Светлых не слишком отличается от принципов всех хороших людей… Ну и не людей тоже, — извиняющимся тоном поправила себя она. — В общем-то, знаешь одного — знаешь всех… А все Тёмные… Каждый тёмен по-своему, нет? — робко улыбнулась она.

— Светлые — хорошие? — Айрен насмешливо улыбнулась, склонив голову набок. — Потому что они — Светлые? Потому что они назвали себя Хранителями Мира? Кажется, это называется грамотный маркетинг.

Фалиенка легла на спину, заложив руки за голову и глядя в потолок.

— На самом деле, основная разница лишь в одном. Одни позволяют себе чувствовать и жить, а вторые стремятся превратить себя в дроидов. Научиться думать, не обращая внимания на эмоции.

— Жить и чувствовать — ценой жизни и чувств других? Вернее, не обращая на их жизнь и их чувства никакого внимания? — колко заметила Шер, вспомнив палубу " Грифона".

— Ага, — спокойно, даже немного лирично отозвалась ящерица. — Потому что считают, что могут брать всё, что захотят. По праву сильного. Что могут играть с любым, кто слабее, как кошка с мышью. Злые дети, упёршиеся взглядом в стену и даже не пытающиеся увидеть что-то за ней…

Айрен потёрла пальцами переносицу. Кто-то ей самой рассказывал об этом, такими же словами. Была ночь, в комнате было темно, а за окном переливался огнями город…

Этот жест… Он одинаков у всех, пытающихся вспомнить что-то отчётливей. Проскользнувшее воспоминание? Шер даже замерла, чтобы не вспугнуть его ни словом, ни движением… Какая она будет, память, которая к ней вернётся? О себе, как о Тёмном воине, который берет все, что захочет? Но она так выразилась, что… Что отделила себя от них? Как и в прошлый раз… Кольцо волос на пальце стало ещё гуще. Шер добралась до ещё одной пряди.

— А разве можно что-то глубоко чувствовать, когда получаешь всё, что хочешь? Разве можно стать счастливым, когда знаешь, что во всех поступках других — только твоя воля, не их? — не выдержала она. — И неужели всех Тёмных поголовно это устраивает?

— Не знаю… не помню. Но мне кажется, что тот, кто уже ведёт себя так — не помнит, каково это — быть счастливым. Нужно ли счастье в вечной погоне за силой? Бег наперегонки с собственной тенью…

Она вспоминала. Долгий разговор, долгая ночь, чужие тёплые руки и собственную сладкую усталость. Тогда она была счастлива.

— Счастлив ли пьяница получивший новую бутылку? Или наркоман с новой дозой?

— Вот как… — задумалась Шер. — Оказывается, Одарённость — вовсе не благо? Одни боятся чувствовать, другие — перестают… А бывает какая-то середина? Равновесие, что ли… Или нужно обязательно выбрать сторону? — она спросила это спокойно, вскользь. Очень старательно — вскользь…

— Середина? — Айрен чуть качнула головой. — Какая может быть середина между да и нет? Всегда есть что-то, что перевешивает. Но идя обоими путями всегда можно сделать следующий шаг и спросить у самого себя — зачем ты всё это делаешь? Тёмные редко могут ответить что-то кроме "ради могущества, силы, победы". Но разве это ответ на вопрос "а что потом"? Осталось только вспомнить — что же там было, в этом самом потом… — она вздохнула, снова потерев переносицу. Ответ был где-то очень-очень близко. Но в руки пока не давался.

"Она не очень похожа на Тёмную… Вернее, на тех Тёмных, как я себе их представляла… И даже на то, что она говорила о них. Но и к Светлым она себя не относит — так язвительно о них… — размышляла Шер, украдкой бросая взгляды на зеленокожую. — А середины, стало быть, нет… И идти посередине без разметки трассы… Невозможно. Значит…Как далеко зайдёшь, зависит только… Звёзды!" — девушка соскочила с койки, на которой сидела.

— Извините, Айрен, я должна… Вы поешьте, там всё горячее… Пожалуйста, извините, я сейчас вернусь! Отдохните перед процедурами, — несколько сумбурно проговорила всё это Шер, но на пороге она обернулась, остановившись почти на бегу. — Мне кажется, наш разговор был полезнее мне. С вами интересно, Айрен… Очень, — искренне призналась она, и в ту же секунду дверь предупредительно отъехала в сторону.

— Всё в порядке, идите если нужно. Я тут не пропаду, — Айрен доброжелательно усмехнулась.

"Странные они, эти теплокровные… на всю голову", — подумалось ей, когда за девушкой закрылась дверь. Но интересные. Внезапно ей вспомнилась одна фраза из разговора Ника и Шер. Про казарменный юмор. А где у нас казарменный юмор? В казармах. А казармы где? В армии. А чем занимаются в армии…

— Блейд, скажи, ты убивать умеешь?

— Да.

Фалиенка согласно кивнула, решив всё-таки разобраться с тем, что там ей принесли. Есть ей особо не хотелось, но если врач говорит что надо — значит, скорее всего, надо.

И если этот крайне болтливый дроид тут не ради защиты окружающих от её скромной персоны, то она — озёрная банта. И даже готова произнести это вслух и громко.

Выспавшись и приняв душ, Рик почти сразу двинул в кокпит. Штурман должен был быть там или где-то рядом. Так говорила не Сила, просто мысли о том, где ещё быть Нику.

Единственное, что сделал перед этим парень — забежал на камбуз и сделал две кружки кафа, с которыми и оказался на пороге "головы" корабля

Штурман действительно оказался там. Он был занят чрезвычайно важным делом — внимательно наблюдал за происходящим в медблоке. Приветственный жест обозначил, что появление капитана не осталось незамеченным.

— И чего ты такого узнал от нашей пассажирки, что решил вернуть ей рукоять? — деловито поинтересовался парень, ставя перед штурманом каф, — на феромоны это похоже не было.

— Она утверждала, что кристалл меча способен помочь ей вернуть память, — флегматично отозвался штурман. — Судя по записи, что-то в этом есть. На мой взгляд, не самое разумное вложение воспоминаний. Если можешь прочитать ты, может кто-то ещё. Бластер, как по мне, будет надёжнее.

— Бластер? — сделав глоток Рик вскинул бровь в удивлении. — Я тебя не совсем понимаю.

— По его энергоячейке ты ничего не сможешь прочитать о том, что я за фрукт, — усмехнулся Ник. — Хотя допускаю, что я чего-то не понял в объяснениях нашей гостьи. Да, она решительно настроена вцепиться когтями и зубами в наш экипаж. Ей не нравится мысль оказаться в полном одиночестве на незнакомой планете без средств к существованию.

— Ты удивишься, но по бластеру тоже можно многое узнать, — чуть улыбнувшись, произнёс Рик, проверяя работу систем. В одном из энерговодов второстепенных систем слегка увеличилась температура, нужно было провести профилактику, но в целом всё было в норме, что сильно радовало. — Там вся фишка в кристалле, но чтобы выудить из него воспоминания… Сомнительно. Скорее она ищет якорь, который соединит её с прошлым "я".

Он замолчал, сделав глоток, потом задал вопрос:

— А что ты думаешь по этой схватке?

— Что мне совершенно не хочется снова лезть на этот корвет, — буркнул штурман. — А придётся. Она где-то там посеяла второй меч. Не думаю, что оставить его валяться где-нибудь в углу — удачная мысль… Я не видел всего, но по тому, что успел посмотреть — там был двойной капкан. Если не тройной.