— Салат, который шедевр, чашку куриного бульона, холодный ягодный морс и каф… Два, — поправила она себя, диктуя заказ официанту. — А ты уже заказала? — взглянула она на наёмницу. — Или заказать?
— Рыбу на углях, — невозмутимо дополнила Лариус. — Две порции. Дополнительно к моему заказу.
И улыбнулась, когда официант ушёл:
— Что-то мне подсказывает, что лишним не будет…
— С утра мне так не казалось, — поиронизировала Шер над собой. — А вот ты чудесно выглядишь, Лари, даже после вчерашнего, а на девичнике ты вообще была потрясной… Сколько мы уже на " Случае", но такой женственной тебя никогда не видели… Помнишь, на Нар- Шаддаа, в ангаре… Мы вошли, а ты сидела и гадала… Словно вчера, да?
— Кто доверит женственному хэдхантеру хоть один серьёзный заказ? — улыбка тронула уголки губ Лариус. — Я и теперь гадаю. Почти каждый вечер. Бусу надо вспоминать, как это делается, и что означает то, что он видит. У него уже неплохо получается… Хотя есть один момент, который ни он, ни я до недавнего времени понять не могли… О, быстро они.
На столик перед ними начали составлять заказанную еду и напитки. В итоге оказалось, что салат у них обеих, у Лариус — ещё и солидная отбивная с овощами, а рыба пока дожидалась своей очереди в сторонке.
Хэдхантер… Действительно. Разве можно поверить в это, глядя на неё? Как там любил говорить партнёр Эни Ведж своим богатым клиенткам? "Очаровательница"…
"Помочь спрятать? Или организовать?" — вдруг вспомнилось Шер, и она невольно улыбнулась.
— Прости, Лари, — немного смущённо произнесла она. — Я совсем не помню, что ты мне вчера нагадала… Алкоголь в таких дозах бьёт по нейронам… А что за момент? Ты хочешь сказать, что вы его теперь поняли? — Шер хорошенько отпила морса со льда, но не выпускала стакана из рук.
— Я его вчера поняла, — поправила Лариус, с небрежной сноровкой привычного к столовым приборам человека разбирая отбивную на кусочки. — Хочешь попробовать?
— Спасибо, — рассмеялась Шер, — Мы с утра с Дэй уже поправлялись мясом, поэтому… Что поделать — нетренированная алкогольдегидрогеназа… Бульончик, салатик и восполнение дефицита жидкости — самое то… — пошутила она и сняла самый верх с пирамидально уложенного салата. Он и в самом деле был выше всех похвал. Такой гармоничный вкус… Шер подождала, пока Лариус расправится со своим кусочком отбивной, и всё-таки не вытерпела, спросила.
— Именно вчера? Это разве связано… — она смотрела на наёмницу внимательно, чуть щуря свои акварельно-серые глаза.
— Алкоголь в таких дозах иногда проясняет скрытое, — спокойно ответила наёмница. — Ничего страшнее тепловой смерти Вселенной я тебе не нагадала, не беспокойся. Но скажи… Чего ты боялась больше всего? Вот до вчерашнего дня.
— Больше всего я боялась, боюсь и буду всегда бояться за Ника… — не задумываясь ответила Шер. — Это, наверное, непреодолимо… Если подробнее… Не знаю, всё рассказать невозможно. Страх всегда состоит из множества маленьких страхов… Я боюсь всего, что стоит на пути к его счастью… — сплетённые в замок пальцы рук сжались.
Лариус покачала головой.
— Страх всегда только один. Настоящий. Тот, который боятся даже называть по имени. Его обкладывают маленькими страхами, как камешками, чтобы не видеть его таким, какой он есть… У тебя он тоже… был. Там сейчас пусто. Маленькие камешки никуда не делись, но ударь по ним — и они провалятся в пустоту, потому что им больше не на что опираться. Я никогда не думала, что увижу такое. Я даже не слышала никогда, что такое возможно. Но…
Вилка двигалась над тарелкой, размещая кусочки отбивной в каком-то странном рисунке. Шер на миг почудилось, что она улавливает какой-то смысл в их расположении, но наваждение тут же исчезло.
— Я увидела, как из-под твоих страхов вынули опору. Как две нити поменяли цвет. И как два человека заплатили друг за друга самую высокую цену, какая бывает в жизни. Плату я видела раньше. Пустоту и смену цвета — нет. Ты летишь, и сама не знаешь об этом, Шер. Но где кончится твой полёт и когда — этого я не вижу… Не дано.
Шер задумчиво смотрела на женщину и молчала. Ей казалось, что она понимает её гадание… Где-то на подсознательном уровне, интуитивно, в этих образах улавливает ускользающий смысл. Заплатила ли она? Нет, Шер так не думала. Но она заплатит всей своей жизнью, сколько бы там не продолжался полёт. С нежностью и радостью… Звёзды, о чем она? Жизнь у них одна на двоих…
— Я буду летать всегда, Лари, — мягко улыбнулась Шер. — Даже если мы — о разном…
— Будешь, — согласилась наёмница. — Но прежде, чем ты обретёшь власть над своими крыльями, тебе придётся сделать что-то ещё. И это будет не здесь. Когда это случится… — Лариус улыбнулась чему-то, и отсалютовала бокалом Шер, — вспомни о том, что я была первой, кто сказал тебе, кто ты есть.
— Когда это случится… — повторила Шер слова Лариус, ответив ей улыбкой. — Да кем я могу быть, Лари?
— Кем пожелаешь, — отозвалась та. — Жизнь — очень неожиданная вещь, солнышко. Никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом тропы. Я брала заказы и подумать не могла, что один из них приведёт меня сюда. Я делала свою работу на корабле и подумать не могла, чем кончится для меня это рейс…
Она поставила бокал на столик и отогнула лацкан костюма. С изнанки оказался небольшой жетон с указанием должности.
— Я не лечу с вами дальше, Шер…
— Что? — не поверила Шер, решив, что ослышалась. — Ты не летишь с нами?! — она перевела взгляд на жетон и прочла какое-то чужое и незнакомое звание. "Начальник службы безопасности "Ники". Вот только имя стояло знакомое… Даже больше — почти родное…
— Как же так… — упавшим голосом произнесла она. — Как же мы без тебя? — спросила Шер, с трудом проглатывая комок в горле.
— Так же, как были без меня до Нар-Шаддаа, — мягко ответила Лариус. — Я не хотела тебе говорить до самого отлёта, но потом подумала… Лучше тебе узнать сейчас. Ты с этим свыкнешься. Неправильно будет, если ты улетишь со свежей занозой в сердце и отравишь этим дни, которые должны быть отданы совсем другому. Мы все платим за свои привязанности. У моей привязанности оказалась вот такая цена.
— До тебя на Нар-Шадда всё было… — Шер, не договорив, резко отвернулась, чтобы Лариус не увидела, как глаза начинают закипать слезами. Не к лицу это имперскому лейтенанту, пусть даже в прошлом. И уж, конечно, она не должна расстраивать Лари… Но это было больно. Терять… Снова терять. Да, Лариус тоже должна найти своё счастье и свой дом… И хорошо, что она остаётся здесь. На такой солнечной планете. Но… Хатт, как это тяжело… Лариус всегда молчала, но была рядом, помогала, дежурила за Ника на вахте, спасала его… И она, Шер, могла бы стать ближе ей… Сколько возможностей и времени упущено. Безвозвратно.
— Все реки текут, Лари… — улыбнулась Шер сквозь пелену стоявших в глазах слёз. — Мне будет тебя не хватать… И мне очень жаль, что мы так мало с тобой… Будь счастлива здесь, хорошо? Обещаешь? — глаза больше не могли удержать потока.
— Шер… — Лариус тронула пальцами ее щеку, снимая слезинки. — Разве я умерла, что ты готова меня оплакивать? Или кто-то в этой вселенной запретил комлинки и письма? До меня на Нар-Шаддаа ты была достаточно сильной, чтобы справляться со всеми проблемами в одиночку. Разве сейчас ты остаёшься совсем одна? Там, где я пошла убивать, ты пошла спасать и лечить — и ты теперь боишься, что меня не окажется рядом? Ты ближе ко мне, чем ты думаешь… Ты теперь всегда будешь куда ближе…
— Ты для меня семья, понимаешь… — тихо вздохнула Шер, вытирая слёзы. — А с семьёй непросто расставаться… У нас на "Случае" я нашла её, взамен той, потерянной… Ты прости мне мои слёзы. Я буду тебе звонить, и мы увидимся обязательно. Через год. Через два. Когда мы вернёмся оттуда… — не очень весело улыбнулась она. — Но в "Случае" образовалась брешь… И это неправда, что незаменимых людей нет. Все дорогие — незаменимы. Извини, Лари, я пойду, наверное… — Шер поднялась и обняла нового начальника службы безопасности "Ники". На какую-то секунду было почти не отличить, где чьи золотистые волосы, потом врач сделала шаг к выходу и обернулась.
